«Ложные» отсылки к Библии в письмах А.П. Чехова
© О. И. РОДИОНОВА
В статье рассматриваются так называемые «ложные», ошибочные, отсылки А.П. Чехова к Библии, которые мы находим в его письмах. Исследуются причины и цели таких отсылок.
Ключевые слова: письма А.П. Чехова, Священное Писание, «ложные», ошибочные, отсылки, комический эффект.
А.П. Чехов родился в семье с крепкими православными традициями, с детства приобщался к ним и хорошо знал Священное Писание и Предание. Жаклин де Пруайар отмечает, что в письмах и художественных произведениях Чехова текст Писания встречается более 500 раз [1]. Однако в его письмах находим не только верные, но и «ошибочные» отсылки к Библии. Именно на них мы и хотим обратить внимание.
Под «ложными», или ошибочными, отсылками мы понимаем такие, которые приписываются Писанию, но отсутствуют в нем. В письмах Чехова встречаются два вида таких отсылок. В первом случае это действительная ошибка или неточность. Например, Чехов ссылается на Писание, но этого выражения в нем на самом деле нет. Во втором случае он старается создать комический эффект, и для этого сознательно приписывает Писанию различные шуточные выражения.
Рассмотрим первый вид «ложных» отсылок. В письме к А.Н. Плещееву от 23 или 24 января 1889 года Чехов пишет: «По священному писанию, ложь бывает иногда во спасение» [2. Т. 3. С. 140]. Эта фраза отражает ошибочное, но весьма распространенное представление о том, что в Библии есть слова, оправдывающие такой вид лжи. На самом деле
этих слов в Библии нет. Это заблуждение стало следствием опущения слова конь в тридцать втором псалме [3. С. 299]. В результате этой редукции выражение «Ложь конь во спасение» стало звучать как «ложь во спасение». Подлинное значение этого выражения легко понять, если привести его вместе со строками предыдущего и последующего стихов псалма: «Не спасается царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея. Ложь конь во спасение, во множестве же силы своея не спасется» [4]. Таким образом, речь здесь идет не о лжи, а о том, что нечестивого не спасет ни сила, ни крепость, ни быстрота коней.
Другую «ложную» отсылку к Писанию встречаем в письме Чехова к Н.А. Лейкину от 4 августа 1893 года: «Сам я не писал Вам так долго по той самой причине, про которую в писании сказано: в лености житие мое иждих» [Т. 5. С. 220]. Слова «в лености житие мое иждих» взяты не из Писания, а из покаянного тропаря «На спасения стези настави мя, Богородице...», который звучит на богослужениях с Недели о мытаре и фарисее (начинающейся за три недели до Великого поста) до пятой недели Великого поста [5]. Таким образом, в данном случае имеет место отсылка к Преданию, а не к Писанию.
Упомянем также о двух случаях использования Чеховым имеющихся в Библии выражений. Перед отъездом на Сахалин он писал Лейкину: «Буду Вам писать изредка в надежде, что Вы не оставите меня без Ваших писем. В изгнании я буду подобен богатому Лазарю, для которого перст, просунутый из другого света, служит отрадою, о письмах же и говорить нечего» [Т. 4. С. 52]. Фраза о персте с другого света представляет собой авторский пересказ воззвания богача из евангельской притчи о богаче и Лазаре. «Отче Аврааме! - взывал богач, -умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Лк. 16:24). Однако в Евангелии имя Лазарь носит бедняк, богач же не имеет имени. У Чехова же богач наделяется именем бедняка. При этом безымянности богача проповедники уделяли особое внимание. Так, в сочинениях Иоанна Златоуста читаем: «Об его имени умолчано: как бесплодный, он лишен и имени (ведь праведных имена в книге жизни, а имена грешников изгладятся бесследно), ему оставлено только общее родовое имя - человек» [6].
В письме к В.А. Гольцеву от декабря 1892 года вновь возникает образ богача Лазаря: Чехов просит Гольцева обратить внимание на рассказ своего приятеля, молодого беллетриста Н.М. Ежова. «Он томится и "страждет в пламени сем", подобно Лазарю, - пишет Чехов о Ежове, уподобляя его ожидание положению евангельского богача в аду. -Омочите конец перста своего в воде и остудите язык его» [Т. 5. С. 145]. Примечательно, что Чехов практически дословно приводит по памяти евангельские слова, меняя только имена персонажей притчи.
В письме к Лейкину от января 1893 года писатель вновь использует этот евангельский сюжет. «Видя, что я не работаю, а только ем, пью и веселюсь, как богатый Лазарь, видя, что срочные мои работы пребывают in status quo, я каждый день стремился в Москву» [Т. 5. С. 159], - пишет Чехов, поясняя причины своего отъезда из Петербурга. По-видимому, он добавляет к притче о богаче и Лазаре слова из притчи о неразумном богаче, о чьем образе жизни говорится в Евангелии: «душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись» (Лк. 12:19).
Где могут лежать истоки такой ошибки? В комментарии к этому письму, данном в Полном академическом собрании сочинений и писем Чехова, говорится, что «богатый Лазарь - имя апокрифическое» [Т. 5. С. 444]. Это не совсем верно. В апокрифах в собственном смысле этого слова, то есть в неканонических книгах позднеиудейского и раннехристианского времени, упоминание о богатом Лазаре отсутствует. Однако на Руси широкое распространение имел восходящий к Евангелию стих о двух Лазарях, нищем и богаче [7]. Вероятнее всего, в письмах Чехова имеет место контаминация: евангельский сюжет смешивается с этим стихом. Можно предположить, что именно его составители комментариев обозначили как «апокриф».
Рассмотрим второй эпизод с ошибочным употреблением библейского выражения. Несколько раз Чехов использует в письмах выражение «ничтоже сумняся» из послания апостола Иакова (Иак. 1:6). Пересекая по пути на Сахалин сибирские просторы, Чехов писал семье о своих наблюдениях: «Часто попадаются вереницы журавлей и лебедей... В березняке порхают тетерева и рябчики. Зайцы, которых здесь не едят и не стреляют, ничтоже сумняся стоят на задних лапках и, вздернув уши, любопытным взором провожают едущих» [Т. 4. С. 78]. Если интересующую нас часть этого описания перевести на русский язык, то мы получим следующую фразу: «зайцы (...}, ничуть не сомневаясь, стоят на задних лапках». Но выражение «ничтоже сумняся» не вписывается в этот контекст. Ту же картину мы наблюдаем еще в одном письме. В октябре 1897 года Чехов писал из Ниццы своей матери: «Будьте здоровы, живите весело и мирно, ничтоже сумняся» [Т. 7. С. 66]. Почему Чехов столь странным образом использует это выражение? Можно предположить, что, употребляя выражение «ничтоже сумняся», Чехов переносит на него смысл выражения «ничтоже бояся» (ничего не боясь), которое сопутствует ему в «Слове огласительном на Пасху» Иоанна Златоуста [8]. Если наше предположение является верным, то в первом письме речь идет о том, что зайцы ничего не боятся, а второе содержит соответствующее пожелание, обращенное к матери. И то и другое гораздо более подходит по смыслу.
Отметим, что в данном случае речь идет о ситуативной неточности, а не о незнании Чеховым смысла библейского выражения. Например,
в двух других письмах это выражение прекрасно вписывается в общий контекст. «Если я 10-го буду уже в деревне, то ничтоже сумняся поезжайте Вы ко мне» [Т. 5. С. 127-128], - приглашал он своего приятеля И.Л. Леонтьева (Щеглова) в письме от 30 октября 1892 года. Поясняя сестре причины своей женитьбы на О.Л. Книппер, он писал: «Женился я, главным образом, из того соображения, что, во-первых, мне теперь более 40 лет, во-вторых, у Ольги добродетельная родня и, в-третьих, если понадобится разойтись с ней, то я разойдусь ничтоже сумняся, как будто и не женился; ведь она самостоятельный человек и живет на свои средства» [Т. 10. С. 38]. Таким образом, выражение «ничтоже сумняся» употребляется Чеховым в двух значениях - как в общепринятом, так и в авторском, нетипичном.
Теперь рассмотрим «ложные» отсылки второго вида. Они появляются в тех случаях, когда Чехов желает придать авторитетность тому или иному шутливому выражению. Для этого он и приписывает эти выражения Библии. Так, в письме к А.С. Лазареву (Грузинскому) от 26 июня 1888 года читаем: «.еще в писании сказано: "Вперед батьки в петлю не суйся"» [Т. 2. С. 288]. Очевидно, что в данном случае ссылка на Писание призвана создать комический эффект, а не является следствием недостаточного знакомства писателя с Библией: в письме к М.М. Чехову от 7 декабря 1876 года ту же сентенцию писатель называет «пословицей» [Т. 1. С. 16].
Другую «комическую» отсылку встречаем в письме к М.В. Киселевой от 11 марта 1891 года. «В писании сказано: он ахнуть не успел, как на него медведь насел» [Т. 4. С. 192], - писал Чехов. Слова «ахнуть не успел, как на него медведь насел» взяты им не из Писания, а из басни И.А. Крылова «Крестьянин и работник» [9]. Разумеется, и в этом случае ссылка на Писание обусловлена не незнанием, а желанием создать комический эффект. В частности, это подтверждается «ложными» отсылками и к другим источникам. Например, желая побудить своего приятеля И.Л. Леонтьева (Щеглова) к более усердному труду, Чехов вставляет в письмо к нему сентенцию, которую приписывает Сократу. «"Малописа-ние для пишущего так же вредно, как для медика отсутствие практики" (Сократ, X, 5)» [Т. 2. С. 171], - пишет он Щеглову. Ссылка на Сократа здесь оформлена так, как обычно оформляется ссылка на Священное Писание. Но сама ссылка на творения Сократа тоже создает комический эффект. Согласно имеющимся данным, Чехов не слушал лекции по философии в стенах Московского университета [10]. Но философией он интересовался [11], и едва ли мог не знать, что Сократ не написал вообще ничего, а его мысли были донесены до потомков в диалогах Платона. Подобную ссылку находим также в ранней юмореске «Два романа»: «Еще древние порицали тех, которые, женясь, не берут приданого (Ихтиозавр, XII, 3)». Ссылка на Ихтиозавра также напоминает ссылку на
Священное Писание. Эти ссылки убеждают нас в том, что Чехов порой ссылался на «источники» шутки ради.
Мы начали статью с указания на число обра
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.