лева "О терроре и преследовании белорусского населения на территории Белостокского воеводства Польши" от 31 марта 1946 г.: «За 7 месяцев 1945 г. реакционными польскими элементами убито до 500 белорусов, ограблено свыше 1 тыс. белорусских хозяйств, в частности, целиком разграблены деревни Хильмоны, Выезды, Загерланы и Бапты. Убито шесть уполномоченных Совета министров БССР по эвакуации белорусского населения... 29 января и 1 февраля 1946 г. банда АК под началом "Бурого" (кличка командира АК Р. Рай-са. - А.Ш.) совершила налеты на белорусские деревни, убила 46 и ранила 17 человек. Было сожжено 78 домов и 198 хозяйственных построек, угнано 823 головы скота» (с. 293).
Наряду с несомненными достоинствами рецензируемой монографии обращает на себя внимание спорность некоторых авторских оценок, а также неточность отдельных формулировок и фактов. В частности, убийство президента Польши Г. Нарутовича автор относит к 1923 г. (с. 165), а не к декабрю 1922 г., как дело обстояло в действительности. Премьер-
министр Польши в 1936-1939 гг. Ф. Славой-Складковский повсюду, в том числе и в именном указателе, назван Складовским (с. 167, 255, 375). Наконец, убийца советского полпреда в Варшаве П.Л. Войкова Б.С. Коверда именуется "выходцем из России" (с. 141), а также "белорусским белоэмигрантом, гражданином Польши" (с. 363). На самом деле родившийся в Вильно в 1907 г. белорус Коверда никак не мог быть "белоэмигрантом" и гражданство II Речи Посполитой получил вполне естественным образом.
В целом же книга Ю.В. Иванова стала успешной попыткой совместить приращение нового исторического знания, достигнутое за счет архивных разысканий, с анализом основных тенденций, характеризовавших взаимодействие двух "беспокойных соседей" - России (СССР) и Польши в первой половине ХХ в.
А.А. Шишков, кандидат исторических наук, Полоцкий госуниверситет Республики
Беларусь
M. Barath. A KREML ÂRNYÉKÂBAN. TANULMÄNYOK MAGYARORSZÄG ES A SZOVJETUNIÖ KAPCSOLATAINAK TORTÉNETÉHEZ. Budapest: Gondolat Kiadö, 2014, o. 318.
М. Барат. В ТЕНИ КРЕМЛЯ. ОЧЕРКИ ОБ ИСТОРИИ ОТНОШЕНИЙ ВЕНГРИИ И СОВЕТСКОГО СОЮЗА. 1944-1990. Будапешт, 2014, 318 с.
Венгерский историк, завотделом Госархива бывших спецслужб Венгрии, кандидат исторических наук, Магдолна Барат занимается изучением венгеро-советских отношений уже в течение многих лет, скрупулезно и упорно работая в российских архивах. Можно предположить, что она задалась целью воссоздать историческую хронологию, построить картину отношений двух стран в ХХ в., написав большую монографию. По своим взглядам М. Ба-рат - человек левоцентристских убеждений, в 90-х годах была депутатом парламента Венгрии от Социалистической партии. Но естественно, ей приходится учитывать изменения в политической и идеологической атмосфере в Венгрии за последние десятилетия. Это видно даже по названию ее монографии - выражение "Венгрия в тени Кремля" первым использовал в своей книге американский исследователь, венгр по происхождению Ч. Гати (его жена Тоби Гати играла видную роль в госдепе при президенте Б. Клинтоне). Известный специалист по тематике событий 1956 г., венгерский историк Я.М. Райнер также не обошелся без "тени", назвав одну из своих работ - "Венгрия
в тени Советского Союза. 1944-1990" (Дебре-цен, 2002).
Исходной точкой исследований М. Барат является положение о том, что на формирование послевоенной истории Венгрии решающее воздействие оказало вхождение страны в советскую сферу влияния в Европе. Далее автор утверждает, что венгеро-советские связи нельзя отнести к традиционным дипломатическим отношениям. Основанием для такого вывода являются, по ее словам, оккупация Красной Армией венгерской территории, выплаты репараций, советское доминирование в Союзной Контрольной Комиссии, деятельность оперативных подразделений советских органов госбезопасности на территории Венгрии, присутствие советских советников во всех ключевых министерствах и ведомствах Венгрии. Все это, считает автор, на долгие годы определило общественное и экономическое развитие страны. Темы договорных отношений двух стран, роли экономических связей, их переориентации на восток, членства в Варшавском договоре М. Барат подробно не касается. Но двусторонние политические связи все-таки носили "особый характер",
поскольку советское руководство, по оценке автора, хотело иметь полное представление о венгерской политике и через советы и рекомендации, а иногда (хотя и реже), путем прямых указаний, пыталось влиять на политический курс страны.
В этой связи можно было бы посоветовать автору дополнительно обратить внимание на то, что Москва также активно использовала контакты по линии Всесоюзной коммунистической партии большевиков - ВКП(б) и Коммунистической партии Венгрии (КПВ), позже Венгерской партии трудящихся (ВПТ), проводила внешнеполитические, международные мероприятия на межпартийной основе. Это относилось и к размещавшемуся в Румынии аппарату Коминформбюро, чьи эмиссары "мо-ниторили" соответствующие партии и страны. Например, с М. Ракоши часто встречался сотрудник канцелярии секретариата Информбюро С.Г. Заволжский. В целом эта деятельность вытекала из большевистского представления о руководящей роли компартий.
М. Барат в своей работе затрагивает вопрос об "освободительной миссии Красной Армии" в Венгрии, отмечая, что в коммунистической пропаганде обоснованию этого тезиса всегда уделялось большое внимание. Но целый ряд венгерских историков трактует ныне этот вопрос иначе, предпочитая говорить об оккупации венгерской территории советскими войсками, хотя до 1989 г. венгерские ученые придерживались "самоцензуры" в данном вопросе. Некоторые авторы, - отмечает Барат, - по-своему пытаются разрешить противоречие между освобождением и оккупацией, заявляя, что для достижения военной победы над гитлеровцами и венгерскими фашистами Красной Армии надо было занять, оккупировать венгерскую территорию. Понятие освобождение по своему смыслу снимало для населения вопрос об угнетении, о господстве правящей капиталистической, полуфеодальной элиты и в целом открывало дорогу к демократии. В связи с нападками и измышлениями, касающимися поведения советских военнослужащих, в книге указывается, что Красная Армия имела элементарное право обеспечивать для себя снабжение продовольствием, привлекать местное население к работам в интересах продолжения военных действий. В работе имеются ссылки на мнения отдельных историков о том, что советские войска обязаны были принять защитные меры для предупреждения ударов в спину со стороны враждебных элементов. Вместе с тем автор делает вывод, что поведение советских солдат (факты грабежей, реквизиций, необоснованных депортаций, многочисленные случаи изнасилования женщин и
т.д.) наносило ущерб авторитету Советского Союза и Красной Армии, забывая при этом упомянуть о зверствах венгерских карателей на оккупированной советской территории в 1941-1942 гг. Обращения новых венгерских властей, а также представителей КПВ к советской военной администрации по этим вопросам оставались в большинстве случаев без ответа. Это, по оценке автора, осложняло и развертывание работы венгерских коммунистов, вышедших из подполья.
В связи с послевоенным урегулированием М. Барат изучала в архиве МИД РФ отдельные документы, подготовленные комиссиями, созданными по указанию И.В Сталина в 19431944 гг. Анализируя послевоенные замыслы СССР, в основном на базе записок И.М. Майского, С.А. Лозовского и М.М. Литвинова, автор выделяет записку Майского от 11 января 1944 г., которую наркоминдел В.М. Молотов направил И.В. Сталину, А.И. Микояну, Л.П. Берия, К.Е. Ворошилову и др. В ней, как считает венгерская исследовательница, наиболее откровенно и неприкрыто были сформулированы внешнеполитические интересы СССР. Важнейшим средством достижения европейской безопасности Майский считал расширение зоны влияния СССР, обретение Москвой континентальной гегемонии. Рассматривая содержание записки под "венгерским углом", М. Ба-рат приходит к выводу, что особого интереса к Венгрии, как и к Италии, в Москве тогда не было. Этим странам напоминали об их роли в войне против Советского Союза. Но М. Ба-рат выделяет одно положение из соображений Майского: "Советский Союз не заинтересован в создании сильной Венгрии" (с. 27). Однако в этой записке было высказано мнение о необходимости сохранить венгерское государство, но держать Венгрию в изоляции, уменьшить ее территорию. Вопрос о Трансильвании решить в основном на базе этнического принципа, но скорее в пользу Румынии, которая имела тогда больший геополитический вес.
По мнению М. Барат, интерес к Венгрии начал расти в Москве с июня 1945 г., когда она стала граничить с нашей страной после вхождения Закарпатской области в состав СССР. А в общественном мнении ее все же рассматривали как последнего сателлита Гитлера. Известно, что руководитель компартии Венгрии М. Ракоши и в конце войны и позднее неоднократно пытался "исправить" рейтинг своей страны, стремился преувеличить степень социально-экономических преобразований в стране, хотя в аппарате ЦК ВКП(б) считали, что в славянских странах в этом отношении сделано больше. Ракоши, как известно, не гнушался даже подбрасывать информацию
в советские органы госбезопасности, обвиняя в предательстве и работе на иностранные разведки отдельных деятелей компартий соседних народно-демократических стран1. Эти и другие факты, выявленные российскими исследователями, значительно обогатили бы книгу, тем более что М. Барат одобрительно отзывается о сборниках архивных документов, подготовленных учеными из Института славяноведения РАН.
Работа М. Барат является многоплановой, подкрепленной ссылками на недавно рассекреченные советские архивные документы. Автор подчеркивает, что без этих документальных источников, хотя для баланса она, конечно, прибегает и к помощи западных работ, невозможно проводить объективное изучение как внешней политики Венгрии в послевоенный период, так и ее внутренней политики, включая формирование политического курса КПВ/ВПТ и позиций ее руководителей.
Вызывает интерес трактовка автором причин распада "советского бло
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.