М.Е. СОБОЛЕВА. Философская герменевтика: понятия и позиции. М.: Академический проект, 2014. 160 с.
Обращаясь к новой книге, посвященной философской герменевтике, хотелось бы напомнить слова одного из главных ее представителей Г.-Г. Гадамера: "Фундаментальная истина герменевтики такова: истину не может познавать и сообщать кто-то один. Всемерно поддерживать диалог, давать сказать свое слово и инакомыслящему, уметь усваивать произносимое им - вот в чем душа герменевтики"'. Звучит, согласитесь, как никогда актуально. И самое время предоставить такое пространство для диалога автору этой книги.
Исследование философской герменевтики имеет уже достаточно глубокую историю, в том числе и в отечественной науке2. Возникает закономерный вопрос о необходимости и актуальности книги М.Е. Соболевой, в настоящее время профессора Клагенфуртского университета (Австрия). Книга, по словам автора, является результатом лекций, прочитанных в Марбург-ском университете в зимний семестр 2011/12 гг. В данном замечании автора "герменевтически" скрыто сразу несколько смыслов, заключающих в себе и специфику предлагаемой публикации. Поскольку книга представляет собой обработку лекций, предназначавшихся студентам, то текст не может не учитывать уровень подготовки реципиентов. Автор и сам заявляет о том, что не претендует на всеобъемлющий анализ сложной и разнообразной философской герменевтической традиции, определив свое исследование как пропедевтическое. Но поскольку прочитанные лекции предлагались немецким, точнее немецкоговорящим, студентам, то необходимо предположить и использование современных, как минимум, немецких публикаций по герменевтике.
Такой разносторонний феномен, как феномен философской герменевтики, требует и разноас-пектных подходов при выдерживании главных идей. Автор книги демонстрирует необходимость и продуктивность такого подхода. В частности, указывается на эвристические возможности анализа этимологии понятия герменевтика и соотнесения ее с древнегреческим мифом о Гермесе. Справедливо полагая прямую аналогию между происхождением понятия герменевтики и мифологическим героем неприемлемой, М.Е. Соболева все же находит в потаенных смыслах современной герменевтики и характеристи-
1 Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 8.
2 Можно указать на работы А.Р. Абдуллина, Е.В. Богданова, В.Г. Кузнецова, М.М. Кузнецова, А.А. Михайлова и др.
ки, которыми наделяли Гермеса. Кроме того, не выделяя прямо этапы становления герменевтики, автор указывает на ряд важных изменений, которые претерпели концепты философской герменевтики в ходе ее становления и развития. Опираясь на размышления М.Е. Соболевой, вполне отчетливо вырисовываются следующие этапы в истории философской герменевтики: выделение герменевтики как вида знания в античном платонизме и развитие герменевтического знания в христианском неоплатонизме; радикальное сомнение Декарта как основа формирования теологической герменевтики в Новое время; "коперниканский переворот" Канта, утвердивший автономию познающего субъекта по отношению к объекту, дает толчок становлению герменевтики как выражения исторического сознания в творчестве Шлейермахера; утверждение целостности и динамичности исторического процесса в философской системе Гегеля инициирует разработку в рамках философии жизни Дильтея и неокантианства Виндельбанда и Рик-керта герменевтики как методологии гуманитарных наук. При этом универсализация философской герменевтики происходит в двух вариантах: через универсализацию объекта и интерпретацию любого познания как герменевтического и через универсализацию субъекта и понимание познанного в самопознании. Последний этап философской герменевтики "расцвечен" такими именами прошлого и нынешнего веков, как Хайдеггер, Гадамер, Шпет, Бетти, Апель, Хабер-мас, Рикер, Деррида, Рорти, Дэвидсон, Брэндом. И это еще явно не окончательный список, о чем может свидетельствовать само продолжающееся существование философии как таковой.
В первой части книги автор последовательно рассматривает основные концептуальные понятия, обладающие герменевтическим потенциалом. В понятии "текст" М.Е. Соболева акцентирует внимание на трех видах текста, представляющих интерес для герменевтических процедур: текст как знак, текст как язык и текст как структура. Понятие "понимание", без сомнения, наиболее важное в герменевтике, в рамках которого формируется и методология "герменевтического круга". Ссылаясь на позицию Гадамера, автор книги подчеркивает: "В отличие от логического, герменевтический круг не предполагает наличия формально-логических связей между единичным и целым. Напротив, единичное и целое связаны между собой смысловыми отношениями. Поэтому "предпонимание", т.е. кругозор, убеждения и "предрассудки" интерпретатора, определяют
структуру понимания. Понимание единичного включено в структуру исторического сознания и имеет характер свершения, процесса. Круг в данном случае представляет собой необходимую структуру понимания" (с. 35). Однако сегодня, по верному замечанию Соболевой, уже предпочитают говорить не о герменевтическом круге, а о герменевтической спирали, что более верно отражает диалектический и бесконечный характер познавательного процесса.
Анализируя еще одно важное понятие герменевтики, понятие "интерпретация", автор умышленно обходит стороной многочисленные "интерпретации интерпретации" у различных философов, сосредоточиваясь на выявлении основных принципов интерпретации текста. Среди таковых она справедливо называет "признание автономии текста", "понимание предмета, о котором идет речь в тексте", "понимание культурной традиции, в рамках которой был создан текст", и, наконец, "открытость текста" (см. с. 44-47).
В конце раздела, посвященного анализу понятия "значение", М.Е. Соболева приходит к интересным выводам относительно перспектив работы с этим понятием. Автор полагает, и не без основания, что в выявлении смысла этого понятия аналитическая философия и герменевтика могли бы обогатить друг друга. Другой же вывод более пессимистичен и оптимистичен одновременно, и заключается он в предположении "неисчерпаемости" смысла данного понятия, что, однако, следует воспринимать как постоянный вызов научному и философскому разуму и импульс для его творчества.
Второй раздел книги посвящен анализу герменевтических концепций наиболее интересных и значительных философов Х1Х-ХХ1 вв. Однако, наряду с привычными в таких случаях именами Дильтея, Хайдеггера, Гадамера, здесь мы встречаем имена, мало что говорящие отечественному философу, во всяком случае, не являющемуся узким специалистом по герменевтике или философии языка: Георга Миша, Роберта Брэндома и Джона Мак-Доуэлла. И если имя Георга Миша как ученика, последователя и популяризатора В. Дильтея выглядит в этом ряду вполне законно, то по поводу двух других сразу же возникают сомнения и вопросы.
Следует сразу заметить, что М.Е. Соболева является одним из самых известных исследователей творчества Георга Миша3. Усилия это-
3 См. ее работы: Bedeutung und Bedeuten: Mischs Erfassen der Hermeneutik, in: Divinatio. Studia Culturologica. Vol. 30. Autumn-winter 2009. S. 1-14; "Hermeneutische Logik": Georg Misch und Josef König // Deutsche Zeitschrift für Philosophie. Berlin. Bd. 59 (2011); "Die Erweiterung der Logik": Bedeutungstheorien von Georg Misch und
го немецкого философа были направлены на создание проекта "герменевтической логики" и подтверждение, таким образом, претензии герменевтики на роль методологии гуманитарных наук. Уже сама постановка такой задачи не может не вызвать уважения и интереса, поскольку понятия "герменевтика" и "логика" с первого взгляда кажутся достаточно трудно сопоставимыми. Осуществить свою задачу Миш пытается с помощью самостоятельной интерпретации концепта "жизнь", обладающего, по мнению немецкого философа, особым логическим потенциалом. Отделенное от натуралистических и интеллектуалистических коннотаций, «понятие "жизнь" не ассоциируется больше лишь с хаосом, энергией и чистым становлением, а может быть включено в сферу логического. Жизнь становится доступной для понимания при помощи категорий "смысл", "значение", "цель" и "выражение", которые выступают как логические категории в контексте отношения человеческого индивидуума со средой и с другими индивидуумами» (с. 101). Таким образом проинтерпретированное понятие "жизнь" тематизируется в трех аспектах: как логическая категория, как герменевтическая категория и как дискурсивная категория. "Взятое в единстве этих трех моментов, понятие жизни у Миша в рамках герменевтической теории постижения становится, что называется, жизнеспособным"4.
А "герменевтическая логика", по словам автора книги, становится логической генеалогией "форм выражения и основывает слово на символе, а понятие на слове" (с. 111), где под символом понимаются формы выражения значения у животных. Герменевтическую логику как вариант продуктивной герменевтики Миш предлагает рассматривать в качестве альтернативы односторонней сциентистски ориентированной теории познания. "Поворот от теории познания к герменевтике обосновывается при этом не простой сменой дисциплин, связанной со сменой референтных наук с естественных наук на науки о духе и социальные науки. Скорее он воспринимается как основополагающее изменение постановки вопроса, связанного с философской рефлексией по поводу обычного человеческого опыта и реальной человеческой ситуацией"5.
Ernst Cassirer // H.-U. Lessing, R. A. Makkreel, R. Pozzo (Eds.), Recent Contributions to Dilthey's Philosophy of the Human Sciences. Stuttgart; Bad Cannstatt, 2011. S. 201-240; Leben und Sein. Hermeneutische Bedeutungstheorien von Georg Misch und Josef König. Passagen Verlag. Wien, 2014.
4 Soboleva M. Leben und Sein. Hermeneutische Bedeutungstheorien von Georg Misch und Josef König. Passagen Verlag. Wien, 2014. S. 15.
5 Ibid. S. 152.
Объясняя свое внимание к концепции современного американского философа Роберта Брэндома, М.Е. Соболева указывает на продуктивность усилий этого ученого по синтезу достижений аналитической философии и герменевтики в вопросах анали
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.