М.Н. Муравьев: новая эстетика поэтического языка
© И. Б. АЛЕКСАНДРОВА, кандидат филологических наук
М.Н. Муравьев - один из ранних русских сентименталистов, в творчестве которых только начинала складываться эстетика нового литературного направления. Лирике Муравьева еще свойственны отдельные черты классицизма и уже присущи некоторые темы предроман-тизма.
Главным предметом его поэзии становится душевный мир личности. Стихотворец создает новую эстетику поэтического, лирического языка, который способен запечатлеть субъективные ощущения автора, его внутренний мир. Начинает он как последователь Ломоносова:
И за кормой твоей, отважный Ломоносов,
Как малая ладья, в свирепый понт несусь...
("Избрание стихотворца") Принцип иерархии жанров Муравьев отвергает:
Глас трубный одному на бранном поле сроден.
Другому сельский кров и плуг косой угоден.
(Там же)
Классицистическая категория "вкус", предписывавшая изображать лишь "облагороженную природу", также трансформируется. Поэт может воссоздавать силой творческого воображения - "мечтанья" - и картины "прекрасной" природы ("Где сладостной твоей улыбкой Яснеют небеса, вздыхают ветерки"), и образы ужасного, трагического, катастрофического ("Во основаниях колеблется природа... И потрясаются столпы небесна свода").
Значение поэтического дара, создающего новый мир, велико как для Ломоносова, так и для Муравьева. Это "мечтанье" дает возможность почувствовать себя "малым" божеством, творящим свой космос. Но мироздание у поэтов разное: у Ломоносова это "пересозданная", "очищенная", облагороженная "парящим", "одухотворенным разумом" Вселенная, лишенная той дисгармонии, которая наблюдается в обществе; у Муравьева же "воображение" очаровывается естественной красотой природы:
.пленяйтесь простотою,
Она должна стихов быть ваших красотою.
Природа красоты исполнена сама.
("Опыт о стихотворстве")
Для него Ломоносов - это прежде всего "гордый" певец, который блестяще умеет "лиры смешивать с военною трубою" и "всюду следует" за "дщерью неба" - Музой. Это поэт "высокого"; мысль его - в небе или "бурном понте". Сам же Муравьев избирает не трубу, а лиру или даже свирель; самое его объявление себя последователем Ломоносова прочитывается неоднозначно:
И за кормой твоей.
Как малая ладья, в свирепый понт несусь.
Это соположение в соседствующих строках "кормы" и "малой ладьи" воспринимается как невольная, бессознательная самохарактеристика Муравьева - певца не "бурного", а "тихого", умиротворяющего. Его муза - "скромная", способная вернуть "суеты ребячества", доставить "счастье. воздыхать. о нимфах и эротах"; его "мечтание" -это "чувствительности глас", возможность уйти от мира реальности в мир грезы, которую бережно хранит душа поэта:
О милое мечтанье,
Родись в душе моей
И тайно обитанье
Создай себе ты в ней.
("О милое мечтанье.")
Культ "мечтанья" и "чувствительности" делает Муравьева поэтом преимущественно сентиментального направления. Не "подражание древним", не воссоздание, пусть и творческое, образов и сюжетов античности - "золотого века" поэзии, а следование "велению сердца", стремление передать "движения души" в "движении слога", творение поэтического мира "волшебным жезлом" - вот единственно верное понимание назначения поэзии, по мнению сентименталистов.
Лучше всего "движения души" ощущаются перед лицом Природы. Душевный настрой поэта окрашивает пейзаж в лирические тона, соответствующие тому или иному переживанию: "мгновенье каждое имеет цвет особый" - "он мрачен для того, чье сердце тяжко злобой", а "для доброго - златой". Движения души и жизнь Природы взаимопроникают друг в друга, сливаются:
К приятной тишине влечется мысль моя, Медлительней текут мгновенья бытия. Умолкли голоса; земля покрыта тьмою, И всё ко сладкому склонилося покою.
("Ночь")
Здесь всё в единстве: мысль, бытие, время, звук, цвет, состояние души. По своей емкости это четверостишие приближается к гармоничному переплетению многоликих проявлений жизни во Вселенной, наблюдаемому в стихотворениях Тютчева:
Тени сизые смесились, Цвет поблекнул, звук уснул -Жизнь, движенье разрешились В сумрак зыбкий, в дальний гул. Всё во мне, и я во всём!..
("Тени сизые смесились.")
Как мимолетно-переливчаты, "тихи", "неярки" ощущения души, так причудливо-неясны и узоры колеблющихся теней:
Уединение, молчанье и любовь Владычеством своим объемлют тихи сени, И помавают им согласны с ними тени.
Природа и человек образуют в лирике Муравьева глубинное единство; граница между ними подвижна; эмоциональное ощущение лич-
ности часто уподобляется состоянию природы, возникает своеобразный психологический параллелизм:
Воображение, полет свой отложив, Мечтает тихость сцен, со зноем опочив. Так солнце, утомясь, пред западом блистает, Пускает кроткий луч и блеск свой отметает.
("Ночь")
Природа и человек как бы включаются в единую духовную цепь, имеют единую мировую душу; вот почему и слово в поэзии Муравьева воспринимается по-новому: как пишет Г.П. Гуковский (Гуков-ский Г. М.Н. Муравьев // Русская литература XVIII века. М., 1939. С. 308), оно становится образом - "символом эмоции", дающим возможность приблизиться к истокам человеческого и природного бытия, запечатлеть их духовное родство, теснейшую изначальную связь "личностного" и "природного". В частности, в произведении "Ночь" "слова - символы эмоции... строят лирическую волну, составляющую основу стихотворения": приятная тишина, сладкий покой, прохлада, освежает, воображение, туман, усыпленная роща, спокойные луга, тихое веянье, уединенье, молчанье и любовь, кроткий луч, обманчивы мечты. Они создают впечатление изменения картин природы - от дневного "зноя" до ночной "прохлады" - и постепенного перехода сознания от тихого созерцания к ночному сновидению.
Муравьев, таким образом, "осуществляет первые подступы к созданию особого специфически-поэтического языка, суть которого не в адекватном отражении объективной для поэта истины, а в эмоциональном намеке на внутреннее состояние человека - поэта" (Указ. соч. С. 308). Он создает особую лексику "сладостного", которая позволяет говорить о Муравьеве как об авторе, использующем принципы "легкого стихотворства" в своем творчестве. Начавший как "пламенный поклонник Ломоносова", он сближается затем с поэтами сумаро-ковской школы, а в зрелом творчестве выступает как апологет "легкой поэзии" (Проскурин О.А. М.Н. Муравьев // Жизнь и поэзия - одно. Стихотворения. М., 1987. С. 408).
Один из ранних манифестов "легкой поэзии" заключен в стихотворении Муравьева "Общественные стихи". В качестве примера "легкого стихотворства" поэт приводит творчество "Дората" (то есть Дора, французского поэта), произведениям которого свойственны "легкий смех", "вкус во обхожденье". Содержание "легкой поэзии" - преимущественно воспевание любви:
... Доратовым пером
Амур писал свое изображенье.
Кроме того, "жрец Амура" "живет в приосененье с Овидием и Тейским стариком", то есть с Анакреонтом, - следовательно, анакреонтика повлияла на "легкое стихотворство" и в жанровом, и в тематическом отношении, обусловив появление мотива воспевания земных радостей, вина, любви. Эти стихи - "мгновенья плод. свободны и легки. Они, как бабочки в роскошном лете, Летают вкруг, садятся на цветки, Но на одном не могут быть предмете". Не удивительно, что "легкая поэзия" развивается преимущественно в творчестве сентименталистов, предпринявших попытку научить общество чувствовать: эти произведения воплощают мимолетные состояния, оттенки чувства и, таким образом, показывают читателю эмоциональные возможности сердца. К тому же принципами сентиментализма были естественность, искренность, стройная композиция, простота слога, музыкальность. Все это обусловило расцвет "легкой поэзии" в 80-х годах XVIII века.
Для Муравьева "легкие стихи" были не просто еще одним жанром или еще одной попыткой выразить личностное начало. Это был новый путь развития поэзии в целом, открывавший возможность соединить "голос сердца" с "рассуждением", ввести лирическое начало в поэзию. Свое отношение к нему Муравьев передал в "Послании о легком стихотворении к А.М. Брянчанинову" (1783 год): ".поэзия должна Из живописи быть с музыкой сложена", то есть образность должна сочетаться с музыкальностью.
Поэт выступает за "чувствование", за "полный мыслей слог, за живописно око". Интересно, что в стихотворении 1783 года "чувствование" стоит уже на первом месте; за ним следует "полный мыслей слог", - так Муравьев охарактеризовал особенность строения фразы у сентименталистов, имеющую значительный объем из-за включения обособленных, вводных, вставных синтаксических конструкций, использования многочленных сложных предложений или ряда однородных членов. Подобная структура поэтической фразы должна была отражать живое, непосредственное развитие мысли стихотворца, передавать ее движение глубоко и полно.
И лишь после этих двух особенностей Муравьев называет "живописно око", "прелести ума" и "мастерство писать", отмечая типичные для поэзии Ломоносова яркую образность, приоритет "разума" и навык стихотворца. А требование "прежде чем писать, умейте говорить" отразится, преломившись определенным образом, в литературно-критических высказываниях Карамзина: "Русский кандидат авторства, недовольный книгами, должен закрыть их и слушать вокруг себя разговоры, чтобы совершеннее узнать язык. французы пишут как говорят, а русские обо многих предметах должны еще говорить так, как напишет человек с талантом" (Карамзин Н.М. Отчего в России мало авторских талантов? // Русская литературная критика XVIII века. М., 1978. С. 320).
Обретение Прекрасного в "простоте"; умелая композиция, отражающая непрерывное течение мысли поэта; благозвучие, музыкальность слога; "чувствительность", привносящая субъективное начало; особое пунктуационно-синтаксическое "оформление" фразы - таковы правила, предложенные Муравьевым для российской поэзии.
Они блестяще воплотились в стихотворении Муравьева "Богине Невы". Написанные хореем (самым "древним" размером силлабо-тонического русского стихотворства), эти строфы являют собой воплощение изящной образности:
М
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.