Примечания
1 Крушельницкая Е.В. Филиграни на бумаге документов и рукописных книг, созданных в Соловецком монастыре в XVI в. // Книжные центры Древней Руси: Книжники и рукописи Соловецкого монастыря. СПб., 2004. С. 3-174.
2 Описи Соловецкого монастыря XVI века: Комментированное издание / Сост. З.В. Дмитриева, Е.В. Крушельницкая, М.И. Мильчик. СПб., 2003. С. 9-12.
3 См., например: Панченко О.В. Из исто-
рии культурных связей Соловецкого и Трои-це-Сергиева монастырей в первой половине XVII в.: Троицкий келарь Александр Булатников // Труды отдела древнерусской литературы. Т. 55. СПб., 2004. С. 488-507; Буров В. Строитель старец Меркурий (Хроника деятельности за 1570-1574 гг.) // Соловецкий сборник. Вып. 5. Архангельск, 2008. С. 24-35); Французова Е.Б. Соловецкие иноки в Троице-Сергиевом монастыре в конце XVI - начале XVII в. // Вестник церковной истории. 2010. № 3/4(19/20). С. 255-270.
М.-р. Rey. 1814: Un Tsar à Paris. P.: Flammarion, 2014. 329 p.*
Двухвековой юбилей крушения Наполеоновской империи ознаменовался настоящим издательским бумом исторической литературы по данной теме. Счёт появившихся за последние пять лет книг только о походе Наполеона на Россию, с которого и началось падение французского императора, уже идёт на многие десятки. Сейчас к ним добавляются новые работы о кампаниях 1813-1814 гг. Впереди же ещё предстоит двухсотлетие Ватерлоо...
Тем не менее нынешний юбилей войдёт, на мой взгляд, в историю мировой на-полеонистики не столько своими сугубо количественными показателями, сколько важными качественными изменениями в разработке соответствующей проблематики. Мне уже приходилось отмечать, что к числу подобных изменений можно отнести формирование общемировой, или, скажем так, интернациональной историографии этой темы1. Если до недавнего времени в изучении наполеоновских войн чётко просматривалось несколько национальных школ, мало зависимых одна от другой и слабо проницаемых для внешних влияний, то за последнее десятилетие в разных странах мира появились историки, сумевшие выйти за узкие рамки национальных традиций и сочетающие в своём творчестве достижения сразу нескольких из них. Это, например, хорошо удаётся американцам Э. Вовси и А. Микаберидзе, британцу Д. Ливену2
и др. Во Франции же наиболее ярким представителем такой «интернациональной» историографии, бесспорно, является Мари-Пьер Рей, директор Центра славянских исследований в университете Париж-! Сорбонна-Пантеон.
Вышедшая два года назад монография М.-П. Рей об Отечественной войне 1812 года «Чудовищная трагедия: новая история русской кампании»3 была написана на основе широкого круга источников из архивов Франции и России и показала прекрасное знание автором историографии обеих стран. В отличие от большинства своих соотечественников, ранее писавших на эту тему, французская исследовательница сумела в освещении «русской кампании» выйти за жёсткие рамки национальной традиции и взглянуть на происшедшее также и «с другого берега Немана», отказавшись от многих устойчивых стереотипов французской историографии. Книга была высоко оценена международной научной общественностью и отмечена престижной премией Фонда Наполеона.
Новая монография М.-П. Рей «1814 год: Царь в Париже», уверен, также привлечёт к себе самое пристальное внимание специалистов по наполеоновским войнам. Особый интерес она представляет для российских историков, поскольку Заграничные походы русской армии 18131814 гг. не принадлежат к числу активно
* Рей М.-П. 1814 год: Царь в Париже. Париж: Фламмарион, 2014. 329 с. Материал подготовлен при поддержке РГНФ, проект № 14-18-01116.
разрабатываемых ими тем. Если об Отечественной войне 1812 года российские исследователи создали огромную, почти необозримую литературу, то количество вышедших у нас в стране работ об участии России в освобождении Европы от наполеоновского владычества можно пересчитать буквально по пальцам4. Во Франции же последние кампании Наполеона, напротив, всегда изучались весьма интенсивно. А потому тем более любопытно узнать, какое освещение сей предмет получил в труде автора, стремящегося сочетать в своём творчестве достижения обеих историографических традиций.
Главный герой книги М.-П. Рей, как следует из её названия, - русский царь Александр I, пришедший со своей армией в Париж. В российской исторической традиции он не был избалован доброжелательным отношением, и далеко не один автор, упоминая о нём, цитировал злые пушкинские строки: «Властитель слабый и лукавый, // Плешивый щеголь, враг труда, // Нечаянно пригретый славой, // Над нами царствовал тогда». Однако французская исследовательница, блестящий знаток биографии Александра I5, рисует нам совершенно иной портрет русского императора. Для неё он - человек сильной воли и непоколебимого упорства. Именно благодаря этим качествам ему удавалось раз за разом преодолевать колебания своих близких и союзников, неоднократно склонявшихся к компромиссу с Наполеоном, и буквально гнать армии коалиции на Париж. Именно царь, проявив незаурядную силу духа и дар убеждения, настоял на продолжении войны после тяжёлого поражения антинаполеоновской коалиции под Дрезденом 26-27 августа 1813 г., когда монархи Австрии и Пруссии выказывали готовность к прекращению борьбы (р. 56). С выходом союзных армий на границы Франции в ноябре-декабре 1813 г. Александру вновь пришлось преодолевать опасения австрийцев и пруссаков перед ведением войны на территории неприятеля, ибо он «желал принести меч на французскую землю, чтобы добиться полного разгрома Наполеона» (р. 58). Когда после первых побед коалиции в январе 1814 г. австрийцы и англичане вновь подняли вопрос о мирных переговорах,
Александр опять воспротивился этому, поскольку «для него было немыслимо какое-либо соглашение с Наполеоном; следовало продолжать борьбу и без промедления идти на Париж» (р. 90). И наконец, исключительно по настоянию царя на военном совете в Витри 24 марта было принято решение двинуть основные силы союзников не против армии Наполеона, а на Париж - блестящий манёвр, политические последствия которого позволили в считанные дни окончить войну без генерального сражения (р. 118-119).
Но почему русский царь так рвался в Париж? По мнению М.-П. Рей, его туда влекли не только геополитические интересы - без ниспровержения Наполеона любой мирный договор оказался бы всего лишь перемирием, но и возвышенная мечта о переустройстве Европы в соответствии с христианскими ценностями: «Геополитические цели дополнялись собственно политическими и даже мессианскими: Александр I действительно надеялся осуществить возрождение континента на основе новых принципов, кои отвечали бы тем религиозным убеждениям, что он отныне [после 1812 г.] исповедовал. С одной стороны, Европа, которую предстояло построить, должна была стать умиротворённой и миролюбивой... С другой - устройство этой новой Европы базировалось бы не на использовании силы, а на скрупулёзном соблюдении международных трактатов, призванных обеспечить равновесие государств по отношению друг к другу» (р. 38-39). Таким образом, герой М.-П. Рей - это не только царь-победитель, но и царь-«революционер», грезивший о кардинальном переустройстве всей системы международных отношений на новых, справедливых началах.
Столь же революционными М.-П. Рей считает и планы российского императора в отношении Франции: «В тот момент наиболее важным для Александра I было установить во Франции политический режим, который отвечал бы пожеланиям всех французов, учитывал бы их историю и коллективную память, а своей стабильностью и умеренностью гарантировал бы мир Европе» (р. 169). И действительно, в течение нескольких весенних недель 1814 г. на смену авторитарному режиму Первой
империи пришла сравнительно либеральная конституционная монархия Людовика XVIII. Русскому царю, пусть и не столь полно, как он надеялся, но всё же удалось совершить то, что автор монографии назвала «либеральной революцией» (р. 179).
Вместе с тем книга М.-П. Рей - не только о благих намерениях, с которыми Александр I пришёл в Западную Европу, но и об испытанном им там великом разочаровании, когда его прекрасные мечты столкнулись с грубой реальностью. И союзники, и соперники - все на словах восхищались его бескорыстным идеализмом, но при этом охотно использовали таковой в собственных интересах, платя коронованному альтруисту откровенной неблагодарностью. Разочарование ожидало его повсюду. Разочаровывали союзники - Австрия и Великобритания, которых он ценой титанических усилий привёл к победе, и которые, не прошло и года, заключили против него альянс с поверженной Францией (р. 252-253, 255). Разочаровывал Людовик XVIII, коего Александр, поддавшись на аргументы Ш.М. Талейрана и преступив через личную антипатию, согласился возвести на французский трон, но в ответ получил лишь демонстративный афронт и откровенную враждебность (р. 187-188, 220). Разочаровывал и сам Талейран: сподвижник царя по «либеральной революции» втайне выступил архитектором вышеупомянутого антироссийского альянса (р. 252, 257). Разочаровывали парижане: хотя царь и приложил все усилия, для того чтобы столица Франции избежала бомбардировки, а в дальнейшем и массового размещения войск (в город вошли только элитные части), её жители, убедившись в миролюбивом настрое союзного командования, начали активно провоцировать бытовые конфликты с военнослужащими коалиции, выливавшиеся нередко в массовые драки и дуэли, стоившие жизни не одному иноземцу (р. 228). Разочаровала русского императора Гортензия Богарне: несмотря на оказанное им покровительство и на установившиеся между ними доверительные дружеские отношения, она в период «Ста дней» поддержала Наполеона, что было воспринято Александром I как личное оскорбление (р. 257). Список
его разочарований можно продолжать ещё очень долго, но и перечисленного достаточно, чтобы понять, почему автор книги не раз отмечает, что её героя переполняли гнев, горечь и сожаление. Не удивительно, что вернувшись во французскую столицу в 1815 г. после повторного ниспровержения Наполеона, Александр I не задержался здесь надолго. Он больше не пытал
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.