Учение о праве и государстве
МАРКСИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА ПЕРВЫХ ЛЕТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ: М.А. РЕЙСНЕР, П.И. СТУЧКА, Е.Б. ПАШУКАНИС
ЖУКОВ Вячеслав Николаевич,
доктор философских наук,
профессор кафедры теории государства и права и политологии юридического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (МГУ). E-mail: pifagor2002@mail.ru
Краткая аннотация: в статье на примере М.А. Рейснера, П.И. Стучки и Е.Б. Пашуканиса показывается связь марксистской теории права с социологией, воспроизводятся и анализируются социолого-правовые концепции первых советских юристов.
In this article on the example of M.A. Rejsner, P.I. Stuchka and E.B. Pashukanis it's shown the relationship of Marxist theory of law with sociology, reproduced and analyzed socio-legal concept of first Soviet lawyers.
Ключевые слова: социология права; общая теория права; марксистская теория права; М.А. Рейснер; П.И. Стучка; Е.Б. Пашуканис.
Sociology of law; general theory of law; Marxist theory of law; M.A. Rejsner; P.I. Stuchka; E.B. Pashukanis.
Приход к власти большевиков, необходимость создания нового социалистического государства и права стали мощным стимулом для дальнейшей разработки марксистской правовой теории в России. В первые годы советской власти юридическая мысль развивалась на фоне революционного романтизма, левого радикализма (стремление максимально приблизить построение коммунизма) и явного недостатка опыта в деле социалистического строительства. В целом находясь на марксистской и ленинской политико-идеологической платформе, советские правоведы продемонстрировали довольно широкий спектр мнений и методологический плюрализм. Они попытались по-своему взглянуть на известные положения Маркса и Энгельса, открыть новые стороны правовой теории марксизма. В частности, им удалось показать, что на основе марксизма можно развивать не только нор-мативистские, но и социологические подходы.
По мере завершения внутрипартийной борьбы и формирования культа личности Сталина правовая теория все более унифицировалась, приобретала догматизированный вид и превращалась в средство оправдания репрессивного режима.
Крупнейшие представители советской правовой мысли периода ее становления - М.А. Рейснер, П.И. Стучка, Е.Б. Пашуканис.
Видным теоретиком права и государства первых лет советской власти был Михаил Андреевич Рейснер (1868-1928). После окончания юридического факультета Варшавского университета (1893) он с некоторыми перерывами преподавал правовые науки в Киевском, Томском и Петербургском университетах. Рейснер рано увлекся революционной деятельностью, был близок к большевикам, переписывался с Лениным. После Октябрьской революции он работал в органах власти, в гражданскую войну был начальником политуправления фронта, участвовал в разработке первой Конституции РСФСР. Позднее Рейснер преподавал в Социалистической (Коммунистической) академии, Петроградском университете, Психоневрологическом институте и Военной академии Генерального штаба.
Еще в своих дореволюционных работах «Теория Л.И. Петражицкого, марксизм и социальная идеология» (1908), «Государство. Пособие к лекциям по общему учению о государстве» (1911) Рейснер поставил перед собой задачу развить политические и правовые идеи марксиз-
ма на основе психологической теории Петражиц-кого. С его точки зрения, Маркс и Энгельс только заложили основы нового учения, их воззрения изложены бессистемно, часто темны и противоречивы, а концепция общества, государства и права лишь намечена и в целом осталась незавершенной. Необходимую ясность, полноту и законченность в марксизм вносит, как он полагает, теория Петражицкого, которую, тем не менее, Рейснер критиковал за индивидуализм и недостаточное внимание к коллективной психологии.
Главное препятствие в построении новой психологизированной политико-правовой теории Рейснер усматривает в традиционном для марксистских школ конца XIX - начала XX вв. понимании государства как управленческого и репрессивного аппарата. И немецкая (наиболее влиятельная на тот период), и российская социал-демократия в марксистском духе воспринимали государство как объективно существующую организованную силу, как важнейшее средство в деле социалистического переустройства общества. Рейснер предлагает отказаться от такого подхода и рассматривать государство исключительно как «фантазму», как внешнее проявление сознания и психики людей.
Абсолютизируя и в каком-то смысле доводя до абсурда тезис Маркса и Энгельса о надстроечном характере государства, Рейснер воспринимает последнее только как определенную форму идеологии, как «систему понятий и идей». Государственная власть, как он утверждает, есть лишь идея, которая входит в сознание человека и становится принципом его политического поведения. Государство, понимаемое как идеология, представляет собой бесконечный, расплывчатый и постоянно меняющийся процесс сознания, не способный к полному воплощению на практике. Первичным носителем политической идеологии является господствующий класс, всегда немногочисленный, но в культурном отношении более зрелый и потому способный осознать ценность государственной организации общества. Основная масса населения живет вне государственного сознания, потенциально склонна к антигосударственному, анархическому идеалу и только с течением длительного времени начинает ощущать себя связанной с государством, чувствовать необходимость пови-
новаться власти. Но все-таки ядром психологии масс остается анархический идеал, который в конечном итоге и реализуется в безгосударственном коммунистическом обществе.
Рейснер согласен с Марксом в том, что всемирная история развивается по направлению к коммунизму и что основная роль в этом процессе отводится пролетариату. Но его категорически не устраивает идея марксизма об установлении диктатуры пролетариата как организованном государственном насилии над свергнутыми эксплуататорами. Против идеи диктатуры пролетариата Рейснер выдвигает следующие возражения. Во-первых, установление диктатуры пролетариата повлечет за собой всемерное укрепление и усиление государственного аппарата (особенно его репрессивных органов), возведет в абсолют ценность государства при проведении социалистических преобразований, что приведет к консервации государства и значительно отодвинет построение коммунизма. Во-вторых, консервативное и косное правосознание не сможет создать новой пролетарской государственности, оно лишь воспроизведет старое буржуазное государство, в котором диктатура класса выродится в диктатуру жестоких и своекорыстных политиканов. И наконец, в-третьих, диктатура пролетариата искажает сознание рабочего класса, внушая ему ложную мысль о том, что в основе борьбы за коммунистическое переустройство общества лежит сила, а не право.
Отвергнув, таким образом, идею диктатуры пролетариата, Рейснер видит основное средство перехода к коммунизму в интуитивном праве Петражицкого. В основе классовой борьбы, по Рейснеру, лежат не законы экономического детерминизма и исторической необходимости, а чувство попранности своих прав. Интуитивное право, возникающее помимо государства и права официального из недр человеческого духа, является наиболее фундаментальным качеством как отдельного человека, так и класса в целом. В революционные эпохи ставку надо делать не на холодный расчет и логику социологических законов, недоступных массам, а на правовые эмоции, которые отличаются «характером требовательности насильственного осуществления своих прав, боевой их защиты, беспощадной мести за их нарушение». Массы,
по выражению Рейснера, просто взрываются гневом и негодованием за попранное право, во имя права идут на героические жертвы и потому добиваются успеха. В процессе социалистических преобразований господство интуитивного права позволяет избежать использования государственной власти и безболезненно перейти к коммунистическому самоуправлению.
После Октябрьской революции 1917 г. Рейснер в своих воззрениях стал ближе к марксизму (в частности, он признал необходимость установления диктатуры пролетариата). В целом он представлял собой типичного левого радикала, ожидавшего скорого отмирания всех атрибутов буржуазного общества (прежде всего государства и права) и наступления коммунизма. Итоги первых лет существования советской власти он подвел в работах «Буржуазное государство и РСФСР» (1923) и «Право. Наше право. Чужое право. Общее право» (1925). Уже в этих сочинениях Рейснер был вынужден отражать многочисленные нападки на него со стороны «товарищей по партии», обвинявших его в идеализме, психологизме и отказе от классового понимания права. В свою очередь Рейснер ставил в вину советским юристам их «слабую теоретическую подготовку» и преклонение перед буржуазной правовой идеологией (особенно нормативизмом).
В послереволюционный период Рейс-нер продолжает анализировать интуитивное право, чтобы использовать психологическое правопонимание в социалистическом строительстве. По его мнению, русская революция до основания потрясла официальную правовую систему и вернула народ к «правде и справедливости», интуитивному праву - источнику любого законодательства. Классовое право пролетариата в советской России это и есть интуитивное право, постепенно сформировавшееся в среде эксплуатируемой массы и ставшее после революции господствующим. Поскольку интуитивное право отвечает требованиям «правды и справедливости», оно должно стать основой революционной юстиции. В связи с этим Рейс-нер ставит себе в заслугу, что он сумел убедить Луначарского и Ленина использовать «революционное правосознание пролетариата» как форму права и на этой базе отправлять
правосудие. Правда, авторство Декрета о суде оспаривал другой видный советский правовед П.И. Стучка, бывший тогда наркомом юстиции.
Руководствуясь положением о скором наступлении коммунизма, Рейснер рассматривает интуитивное право не только как важнейшее средство построения коммунистического общества, но и в качестве главной его нормативной основы. Отсюда логично вытекает враждебное отношение Рейснера к любым попыткам советской власти формализовать право,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.