37 Там же, л. 160 об.; д. 26, л. 160.
38 Там же, д. 24, л. 154.
39 Там же, д. 26, л. 151 об.
40 Там же, л. 149 об.
41 О саратовском «обновленчестве» см.: Краснощекое К., свящ. Голод 1921-22 годов в Саратовском Поволжье и зарождение обновленческого раскола // Труды Саратовской православной духовной семинарии. Вып. I. Саратов, 2007. С. 104-132.
42 ГАНИ СО, ф. 138, оп. 1, д. 12, л. 41. О двух других судьях ревтрибунала сведений пока не обнаружено.
43 ГА СО, ф. Р-507, оп. 2, д. 26, л. 112.
44 Там же, л. 94-94 об.
45 Там же, л. 149 об.
46 Там же, л. 170.
47 Там же, л. 174.
48 Там же, л. 179, 181, 183 об.
49 Там же, л. 176; ГА РФ, ф. Р-1005, оп. 7, д. 44, л. 22.
50 Плякин М.Е., диак., Теплое ВВ. Указ. соч. С. 9.
© 2008 г. А. Н. МАРЧЕНКО*
МАТЕРИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО ДУХОВЕНСТВА В РОССИИ В 1918-1957 годах
Последние 20 лет ознаменовались ростом исследовательского интереса к теме цер-ковно-государственных отношений в XX в. В значительной степени этому способствовал процесс либерализации отечественного архивного дела, позволивший исследователям ввести в научный оборот целый комплекс документов, ранее закрытых. Историография темы обогатилась рядом научных работ. В.А. Алексеев, протоиерей Владислав Цыпин, М.В. Шкаровский, М.И. Одинцов, О.Ю. Васильева, С.Л. Фирсов, Т.А. Чумачен-ко и другие авторы подняли злободневные вопросы об ответственности власти за вмешательство во внутреннюю жизнь Русской Церкви, о негативных последствиях (как для Церкви, так и для государства) антирелигиозных мероприятий.
В поле зрения ученых оказалась эволюция взглядов и методов деятельности партийных и государственных органов, прежде всего Советов по делам Русской Православной Церкви и религиозных культов, принимавших непосредственное участие в разработке и осуществлении планов установления всеобъемлющего государственного контроля над всеми видами деятельности религиозных организаций. Подробно рассмотрен процесс правового формирования церковно-государственных отношений1. Серьезная работа проделана в изучении активной внешнеполитической деятельности Русской Православной Церкви2 и жизни ряда крупных церковных иерархов3.
Настоящая статья посвящена проблеме материального обеспечения духовенства, которая во многом является показательной в оценке государственной политики по отношению к Русской Православной Церкви. Отдельных работ по рассматриваемому вопросу в историографии не существует. Эта тема лишь кратко рассматривалась в общих трудах по истории Русской Церкви.
Материальное обеспечение духовенства всегда являлось для Церкви значительной проблемой, которую она решала различными способами. В первых христианских общинах для содержания клира не предусматривалось каких-либо определенных источников. Каждый клирик сам добывал себе пропитание ремеслами и промыслами, которыми овладел до принятия сана. Нередко содержание неимущих членов общины брали
* Марченко Алексей Николаевич, протоиерей, кандидат исторических наук, настоятель Всехсвятско-го храма (Пермь).
на себя богатые клирики, в прошлом крупные землевладельцы или высокопоставленные особы, располагавшие значительными средствами4.
Постепенно содержание клира стало обязанностью самой общины, от которой священнослужители получали все необходимое для удовлетворения своих потребностей. Распределение общинных средств между клириками находилось в ведении епископа. Эта древняя традиция получила каноническое закрепление в Апостольских правилах. 41-е правило разрешает епископу брать из церковного имения средства на собственные нужды и нужды братии, «да не терпят недостатка ни в каком отношении, ибо закон Божий постановил, да служащие алтарю от алтаря питаются». Согласно 59-му правилу, епископ, пресвитер или диакон подлежат отлучению, «если они не подают потребного некоему от клира нуждающемуся»5.
Обеспечение духовенства осуществлялось из общественных церковных касс и вообще из имущества, приобретенного Церковью в результате добровольных пожертвований членов общины, имевших как продуктовую, так и финансовую форму. Практика вещественных приношений, состоящих из хлеба, вина, плодов и других припасов, являлась наследием дохристианской, ветхозаветной эпохи. На основании 4-го Апостольского правила все продуктовые приношения после отделения их лучшей части для совершения богослужения и раздачи бедным шли в пользу клира. Принесенные продукты делились между членами общины и разносились верующими по домам причетников.
Архаический способ вознаграждения труда клириков существовал до IV в., когда Церковь вступила в союз с государственной властью. В византийскую эпоху неопределенное до этого положение духовенства побудило государство и Церковь законодательно определить, из каких источников и в каком количестве помимо добровольных приношений должно выдаваться клирикам регулярное жалованье в соответствии с их саном. Вопрос был решен путем введения так называемых епархиальных доходов духовенства, сборов за совершение треб (частных богослужений), взимавшихся в обязательном порядке деньгами и натурой6.
Содержание духовенства в Московской Руси в основном складывалось из платы за совершение треб, добровольных пожертвований прихожан, доходов от церковных земельных владений и руги-субсидий от государства. Плата за требы на протяжении веков составляла одну из главных статей доходов, однако она не была твердой и обязательной. Это добровольное подаяние, нередко вызывавшее со стороны прихожан протест и упреки священников в вымогательстве и корыстолюбии, было чрезвычайно скудным и унизительным.
В 1765 г., в связи с начавшимся генеральным межеванием земель, Екатерина II предприняла попытку ввести фиксированные платы за требы, но установленные нормы оказались заниженными и не соблюдались. Также было принято решение об отводе сельским церквам земли из казенного фонда и крестьянской общиной. Тяжелое материальное положение вынуждало священников самих обрабатывать землю, разводить домашний скот наравне с крестьянами, что мешало исполнению пастырских обязанностей7.
В первой половине XIX в. перед государством неоднократно ставился вопрос об отмене плат за требы и замене их постоянными взносами прихожан или государственным жалованьем. Однако только в 1842 г., благодаря особым прибавкам из казны к бюджету Святейшего Синода, небольшая часть клириков западных епархий впервые была переведена на государственные оклады, однако это мало изменило сложившуюся ситуацию. Во второй половине XIX - начале XX вв. происходило увеличение государственных субсидий Православной Церкви, что обеспечило дальнейший переход духовенства на оклады. В 1855 г. жалованье получали священнослужители 13 862 приходов, в 1910 г. - 29 984, что составляло около 2/3 всех приходов Российской империи.
В 1913 г. IV Государственная дума приступила к рассмотрению законопроекта «Об обеспечении православного духовенства», который предусматривал введение для священников годового дохода в 2 400 руб., для диаконов в 1 200 руб., для псаломщиков в 600 руб. Основой этих доходов должны были стать государственные «нормальные оклады» соответственно в 1 200, 600 и 300 руб. Другую половину предполагалось полу-
чить за счет постоянного налога на приходы или поступлений с церковных земель. Реализации проекта помешала начавшаяся Первая мировая война. Тем не менее, по мнению авторитетных церковных историков, «во второй половине XIX в. и в первые два десятилетия XX в. материальное положение духовенства значительно улучшилось. Введение налога с приходов могло бы в перспективе вполне разрешить проблему... даже... без участия казны»8.
После падения монархии и с приходом к власти большевиков декретом СНК «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» от 20 января 1918 г. было прекращено всякое государственное субсидирование религиозных организаций9.
В новых условиях вопрос о содержании клира встал перед Православной Церковью со всей остротой, в ее распоряжении остались только приходские доходы. Вопрос об их разделе между клириками и причетниками был поднят на Поместном Соборе 19171918 гг. После длительной дискуссии Собор постановил, что все местные средства содержания приходского духовенства должны распределяться по следующей схеме: псаломщик получает половину доли священника, а диакон на 73 больше, чем псаломщик. Таким образом, ранее имевшая место существенная разница в доходах духовных лиц в значительной степени сглаживалась10.
Однако сами доходы всех категорий духовенства были чрезвычайно мизерными. Церковь на долгие годы оказалась в прямой зависимости от материального благосостояния беднейших слоев населения страны, которые в условиях Гражданской войны, голода, разрухи, постоянной целенаправленной борьбы с «религиозными пережитками» едва ли были способны обеспечить достойное содержание своим пастырям. Постановление ВЦИК и СНК 1929 г. «О религиозных объединениях» усугубило и без того тяжелое материальное положение Православной Церкви. Религиозным объединениям было запрещено организовывать какие-либо кассы для сбора пожертвований, устанавливать обязательные сборы, заключать контрактные соглашения. Лишенная права юридического лица, Церковь рассматривалась как частное доходное предприятие, противоречащее духу советского строя.
Духовенство, лишенное избирательных и других гражданских прав, не имело возможности получить дополнительный заработок, так как специальным постановлением местным властям разрешалось увольнять с работы всех, кто был враждебен советскому обществу и рабочему классу. Обремененные непомерными налогами, священнослужители были вынуждены платить втридорога за наем жилья в условиях жилищного кризиса и страха граждан иметь дело с духовенством.
Кабальное положение духовенства отражено в жалобах священников, поступивших в 1929-1930 гг. на имя М.И. Калинина, а также в переписке церковных иерархов. Так, например, епископ Ижевский Синезий (Зарубин) писал митрополиту Сергию (Страго-родскому): «Священники задавлены непосильными обложениями... задушены принудительными работами... Обложение производится мясом, льном, маслом, яйцами, живностью, дичью... денеж
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.