ЭССЕ
Б01: 10.7868/80869587315080216
Серия расчётов, проведённых независимо исследователями Австралии, России и США, показала, что около середины XXI в. может произойти беспрецедентная по значению глобальная полифурка-ция. Вывод получен путём экстраполяции в будущее логарифмического закона ускорения, который охватывает фазовые переходы в истории биосферы и антропосферы на протяжении 4 млрд. лет. В статье рассматриваются паллиативы планетарной цивилизации за пределами большой эволюционной сингулярности в контексте мегаистории и синергетики. Такой подход, по мнению автора, обеспечивает универсальные основания математического вывода и, кроме того, помогает привлечь новейшие данные психологии и культурной антропологии.
МЕГАИСТОРИЯ И ЕЁ "ЗАГАДОЧНАЯ СИНГУЛЯРНОСТЬ"
А.П. Назаретян
Судьба Земной и, вероятно, любой иной планетарной цивилизации может решающим образом зависеть от того, успеет ли носитель разума усовершенствовать качество внутренней регуляции, соответствующее потенциально беспредельному развитию технологической мощи. В частности, это предполагает преодоление мак-рогрупповых размежеваний, религиозных и квазирелигиозных идеологий, которые всегда разделяли людей на "своих" и "чужих".
В 1958 г. выдающийся математик Дж. фон Нейман заметил в беседе со своим коллегой С. Ула-мом: "Постоянно ускоряющийся прогресс в технологии и в жизни... наводит на мысль о приближающейся фундаментальной сингулярности в истории нашего вида, за которой знакомый нам человеческий мир не может продолжаться" [цит. по: 1, р. 4]. Экзотический образ грядущей сингулярности проник и в книги российских историков, которые применяли его в аналогичном контексте, хотя и интерпретировали диаметрально противоположно [2, 3]. Череда последовавших открытий вызвала растущий интерес учёных и философов к этой математической экстраполя-
НАЗАРЕТЯН Акоп Погосович -доктор философских наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН. anazaret@yandex.ru
ции, касающейся близкого будущего. В 2008 г. при НАСА был открыт Университет сингулярности.
МЕГАИСТОРИЯ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ КОНСТРУКТ
В сознании европейцев Х1Х—ХХ вв. конкурировали три версии истории. Евроцентрическая, линейная (позже обогащённая диалектической спиралью) и по сути телеологическая картина последовательного прогресса "от худшего к лучшему", направленного к идеальному состоянию общества, противостояла традиционному представлению (невольно подкреплённому термодинамикой) о нисхождении от божественного истока к безбожному хаосу. Третья модель вовсе отвергала "человеческую историю" как единый процесс, усматривая в прошлом исключительно циклы рождения, роста, процветания и краха региональных "цивилизаций", лишённые причинных зависимостей и глобально значимых событий.
Между тем в археологии, антропологии и других дисциплинах накапливались факты, позволившие выделить не менее семи переломных вех в общечеловеческой истории и предыстории (неолитическая революция, осевой переворот и т.д.), а также отчётливую преемственность в развитии, несмотря на многочисленные циклы, завершавшиеся региональными катастрофами. Более того, преобладающие векторы социального развития оказались продолжением тех мегатен-денций, которые прослеживаются в эволюции биосферы и далее в космофизической эволюции метагалактики.
Рис. 1. Эпохи космической эволюции (приводится с любезного согласия автора Э. Чайсона). http://www. eskesthai.com/2010/07/cosmic-evolution-and-powers-of-ten.html
Так сформировались предметы всемирной, глобальной и универсальной (большой или мега-) истории, которые в совокупности составляют интегральную картину прошлого — настолько, насколько оно сегодня доступно ретроспекции. Тезисно представим положения, которые подробнее развёрнуты в книге [4].
Парадигма всемирной истории сформировалась в конце XVIII в. вместе с национальными историями под влиянием идей гуманизма и прогресса. Она основана на эволюционной методологии и в нынешней версии охватывает все социальные и культурные события от палеолита до современности.
Концепция глобальной истории — продукт первой половины ХХ в., когда были доказаны преемственность, а также обоюдное влияние геологических, биотических и социальных процессов. В её рамках изучаются последовательное рождение и преобразование планетарных сфер по мере того как сначала биота, а затем культура становились ведущими факторами эволюции. Провозвестники глобальной истории — П. Тейяр де Шарден и В.И. Вернадский, как и подавляющее большинство их современников, были убеждены, что область эволюции ограничена Солнечной системой, тогда как вселенная бесконечна в пространстве и времени, стационарна и потому вне-исторична. Эволюционный процесс на Земле — всего лишь локальная флуктуация, обречённая на то, чтобы раствориться, подобно океанской волне, во вселенной, которая не менялась и "не будет меняться с течением времени" [5, с. 136].
Но по мере того как космология отказывалась от стационарных представлений, интегральная картина эволюции распространилась до масштаба метагалактики, или Вселенной (с большой буквы). Окончательная кристаллизация предмета мегаистории связана с ещё одним фундаментальным обстоятельством: обнаружились сквозные
векторы последовательных трансформаций в космической Вселенной, биосфере, социальной организации, материальной, гуманитарной культуре и психике. При этом, хотя прямых противоречий с физическими законами необратимости (время как рост энтропии) обнаружить не удаётся, направленность векторов явно расходится с парадигмой классического естествознания.
Метагалактика последовательно эволюционировала от более вероятных однородных состояний ("естественных", с "энтропийной" точки зрения) к менее вероятным ("неестественным"), так что истории биосферы и антропосферы суть локализованные фазы единого универсального процесса. Мегатенденция возрастающей сложности столь очевидно контрастирует с ожиданиями, вытекающими из естественно-научной картины мира, и вместе с тем столь надёжно подкрепляется эмпирическими данными естественных и гуманитарных наук, что астрофизики вынуждены различать термодинамическую стрелу времени и космологическую стрелу времени и обсуждать причинную связь между ними [6] (рис. 1).
В специальной литературе встречаются различные подходы к объяснению такой удивительной направленности универсальной эволюции вплоть до откровенно телеологических и даже теологических. Основу для междисциплинарной модели, свободной от потусторонних и/или целевых допущений, составляют современные теории самоорганизации1. В их рамках совершенствование антиэнтропийных механизмов рассматривается не как цель, а как средство сохранения неравновесных систем (природы и общества) в условиях снизившейся устойчивости. Отсюда, например, "человеческая история есть единая самовоспроизводящаяся система, существующая на протяжении около миллиона лет" [7, р. 238] и вынужденная эволюционировать для регулярного восстановления устойчивости.
Но действительно ли векторное представление
0 человеческой истории соответствует наличным данным? Возражения против такого вывода часто связаны с неготовностью оппонентов варьировать дистанции, масштабы и оптические приборы для получения многомерной картины.
Рассматривая исторические события через микроскоп, мы видим множество деталей, но не траектории изменений. Широкоформатные линзы открывают картину рождающихся, растущих и умирающих племён и цивилизаций, разветвляющихся и часто ломающихся линий, но не корреляций между параметрами изменений в различных региональных объектах, — история представляется
1 Их эквиваленты в Германии и России обозначаются как синергетика, в Бельгии и Франции — как нелинейная неравновесная термодинамика или теория диссипативных структур, в США — как теория динамического хаоса. В последнее время появился также обобщающий термин теория сложности.
циклической или многолинейной. Исследователь различает деревья и кусты, ветви и листья, но не долгосрочные тенденции или закономерности.
Увидеть за деревьями лес позволяют телескопические линзы, обеспечивающие самый мелкий масштаб и, соответственно, крупные временны е и пространственные блоки. Так становится возможным сопоставлять отдалённые эпохи, прослеживать опосредованные связи и заметить, что предметом социальной эволюции всегда служили не отдельные племена, государства и "цивилизации", а антропосфера как единая становящаяся система. Точно так же, чтобы обнаружить глобальную биологическую эволюцию, необходимо отвлечься от отдельных популяций, видов и даже локальных биоценозов и сопоставлять состояния биосферы в различных точках геохронологической шкалы. В таком случае становится очевидным последовательный рост морфологического, видового и поведенческого разнообразия, "интеллектуальных" качеств биоты, а также усиливавшееся влияние её активности на геологические процессы.
С тех пор как homo habilis Олдувайского ущелья начали регулярно производить искусственные орудия, формировалась надприродная реальность, под которую со временем подстраивался внешний мир. О том, что, несмотря на бесчисленные дивергенции, миграции и изоляции, культура оставалась единым образованием, свидетельствует идентичность первых стандартных артефактов — ручного рубила на территориях Африки и Китая. Взрывообразный рост локальных различий, начавшийся в среднем палеолите, стал типичным для эволюционирующей системы проявлением внутренней диверсификации.
Масштабный обзор делает очевидными преемственность глобальных изменений, их вектор-ность, а также сопряжённость эволюционных векторов. Удалось выделить шесть тесно переплетённых векторов, прослеживаемых на протяжении 2 млн. лет с последовательным ускорением: рост населения, технологической мощи, организационной сложности и информационной ёмкости интеллекта, совершенствование механизмов культурной регуляции и увеличение удельного веса виртуальной реальности.
Первые три вектора представляют собой эмпирические обобщения и легко подкрепляются числовыми выкладками. Следующие три выведены при помощи специальных методов и аргументов. Но все они укладыва
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.