Новаторским с точки зрения методологии и методики выглядел доклад д.и.н. С.З. Чернова (Институт археологии РАН), который использовал данные археологии и актовый материал для выводов о землевладении и локализации ряда уделов. Его выступление ярко продемонстрировало большой потенциал комплексного использования археологических и исторических источников. Генеалогические разыскания на летописном материале представил д-р Д. Домбровский (Университет г. Торунь, Польша), а А.В. Кузьмин (РГБ) - по памятникам агиографии.
Тезисы докладов опубликованы в журнале «Древняя Русь. Вопросы медиевистики» (2007. < 3 (29)).
С.М. Шамин, кандидат исторических наук (Институт русского языка им. А.С. Пушкина)
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «КРЫМСКАЯ ВОЙНА 1853-1856: КОНФРОНТАЦИЯ РАЗЛИЧНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ»
Хотя полоса памятных дат, связанных с событиями Крымской войны, - казалось бы, минула, 3-4 октября 2007 г. состоялась едва ли не самая крупная за последнее время международная конференция по данной тематике.
Научный форум состоялся неподалеку от столицы Польши. Свой интерес польские историки объясняют особой ролью в войне поляков, которые активно участвовали в вооруженном противостоянии с обеих сторон, сражались на всех театрах боевых действий, оказывали влияние на умонастроения европейской общественности и дипломатию. Особый смысл Крымской войны в перспективе польской истории видится и в ее временной близости к переломным 60-м гг. XIX в. Проект на эту последнюю тему под руководством известного специалиста по европейской истории Х1Х-ХХ вв. Е. Борейши был инициирован весьма давно, поддержан Институтом истории Польской академии наук и в ходе его реализации годом ранее в Польше проводилась еще одна конференция - сугубо польская по составу участников. Конференция 2007 г. «Крымская война 1853-1856: Конфронтация различных цивилизаций» собрала ученых из стран, выбор которых не требует объяснений: России, Франции, Турции, Великобритании, Италии, Румынии, Болгарии. Большинство сессий было организовано по принципу представительства одной из национальных историографий.
Российские участники избрали для освещения достаточно крупные темы. В.Я. Гр осул (Институт российской истории РАН) проанализировал отношение к войне русского образованного общества. Источники, в том числе вновь выявленные документы ГА РФ, позволили докладчику воссоздать позицию представителей основных идейно-политических течений страны середины XIX в. - славянофилов, западников, приверженцев теории «официальной народности», представителей леворадикальных кругов. Специальное внимание было уделено формированию пораженческих настроений и убеждения в необходимости преобразований.
Л.Е. Горизонтов (РГГУ, Институт славяноведения РАН) рассмотрел Крымскую войну как испытание России на имперскую прочность. Предметом изучения стали умонастроения во многих регионах Европейской России, опыт государственного ополчения 1855-1856 гг., пропаганда единства империи, ожидания, наблюдения и выводы представителей властных структур и общественности. Особое значение в период войны имело включение в русское ментальное пространство Но-вороссии. Во многом искажавшее действительность итоговое заключение правящих кругов о монолитности империи перед лицом внешней угрозы исключило из программы Великих реформ преобразование имперской конструкции.
В.Л. Степанов (ИРИ РАН) рассказал о влиянии войны на экономику России. Военные тяготы (рекрутские наборы, обременительные дополнительные повинности, дороговизна, расстройство денежного обращения, нарушение внешнеторговых связей) усугубили неблагополучное экономическое и финансовое положение страны. Казенная военная индустрия и транспортная сеть показали свою несостоятельность, частные же поставщики смогли извлечь выгоды из возросшего спроса. Неблагоприятная экономическая ситуация сохранялась и в первые послевоенные годы, побуждая к проведению серьезных реформ.
Вызвал интерес доклад В.О. Бобровникова (Институт востоковедения РАН), подробно прореферированный в отсутствие автора. Анализируя переплетение продолжительной Кавказской и Крымской войн, он предпринял попытку отойти от сложившихся стереотипов привлекая документы на восточных языках. Большое внимание в докладе уделялось попыткам наладить ко-
ординацию действий между участниками антироссийской коалиции и кавказскими горцами (прежде всего, имамата Шамиля с Турцией), а также деятельности в регионе польской эмиграции вплоть до середины 1860-х гг. В поле зрения автора оказались эмигрировавшие в Османскую империю горцы (мухаджиры), черкесские комитеты в Турции и Великобритании и формирование с их участием русофобского дискурса мусульманского сопротивления горцев, оказавшего влияние на последующую историографию. Интернационализировав «кавказский вопрос», Крымская война существенно изменила восприятие Кавказа как в России, так и на Западе.
Содержательные доклады представили турецкие коллеги. В двух из них, подготовленных сотрудниками Университета (Стамбул), рассматривался отказ Османской империи в ходе войны и в первые послевоенные годы под давлением западных держав от наиболее одиозных норм и институтов, связанных с правовой дискриминацией немусульман (Дж. Б а д е м) и «белой» работорговлей (Ю. Эрдем). Было проанализировано обсуждение в османских правящих кругах отмены унизительного подушного налога, который были обязаны уплачивать немусульмане, вопроса о их призыве на военную службу и предоставления права свидетельствовать в судах при разборе дел, фигурантами которых выступали мусульмане. Так и не состоявшейся общей воинской повинности принадлежала едва ли не ключевая роль в судьбе проекта османского гражданства. Основным источником «белых» рабов в Османской империи служил Северный Кавказ, поставлявший на невольничьи рынки преимущественно уроженцев Грузии. Регулируемый шариатом, а не узаконениями Танзимата, институт рабства в этой империи воспринимался ее западными союзниками как нетерпимое проявление варварства. Особенно сильное давление на свое правительство в данном вопросе оказывала аболиционистски настроенная британская общественность. В свою очередь, официальный Лондон опасался, что с работорговлей на Кавказе покончит Россия. Однако давление Великобритании и Франции оказалось недостаточным. Во время войны султан ограничился неэффективным на практике запретом работорговли, но рабства как такового не отменил. Более последовательной позиция Блистательной Порты по отношению к работорговле в Черноморском бассейне стала вследствие массовой эмиграции кавказцев в Османскую империю. Третий доклад, сделанный X. Кырымлы (Центр российских исследований Университета Билкент, Анкара), был посвящен эмиграции крымских татар в Османскую империю во время войны и в первые месяцы после заключения мира. Содействие татар противникам России определило позицию как российских, так и османских властей. Первые утвердились в своем взгляде на крымских татар как враждебный элемент, вторые видели в них единоверцев, переселение которых способно улучшить демографический баланс между мусульманами и неверными. На устройство 20-30 тыс. татар в Ру-мелии выделялись значительные средства. Возведенный для них город, через который прошла железная дорога, призван был служить образцом модернизации.
Болгарский исследователь И. Русев (Варненский университет им. черноризца Храбра) показал ускорение войной экономической модернизации Балкан на примере строительства в Османской империи с помощью Англии и Франции первых телеграфных линий, соединивших Варну с Крымом и Бухарестом. Основные источники по данному сюжету были обнаружены докладчиком во французских дипломатических архивах. Продолжая тему модернизационных процессов, давших о себе знать в период войны и стимулированных ею, А. Неуважны (Торуньский университет) рассмотрел традиционные и инновационные аспекты ведения войны, показал заметное отличие военного дела в начале и в середине XIX в. Хотя русские генералы имели опыт войны с Персией, Турцией, польскими и венгерскими повстанцами, это не привело к модернизации вооруженных сил Российской империи, тогда как западные державы в гораздо большей степени воспользовались плодами промышленной революции. В поле зрения докладчика находились состояние вооружений и коммуникаций, а также вопросы боевой тактики.
Польские историки обнаружили особый интерес к судьбам поляков-эмигрантов, перешедших на службу к султану, принявших ислам и получивших на новом поприще генеральские чины. Фигуре Садык-паши - (М. Чайковского), мемуары которого увидели свет на русском языке еще до революции, был посвящен доклад П. Вежбицкого (Библиотека Чарторыйских в Кракове). Выходец из Украины Чайковский стремился поставить близкую ему казацкую идею на службу делу возрождения Польши и одновременно интересам султана. В состав казачьего полка были включены славяне различных национальностей и вероисповеданий, румыны, евреи. Польская эмиграция, приверженная католическим ценностям и озабоченная созданием легиона на моноэтнической основе, в большинстве своем (одно из исключений - А. Мицкевич) с недоверием отнеслась как к вероотступнику Садык-паше, так и к его идее интернационального военного контингента, планируемым действиям на украинских землях, возрождению казачества. Со своей стороны, многие казаки опасались польского диктата, и планам Садык-паши не суждено было осуществиться в крупных масштабах. Менее известный в России Мустафа Джалаледдин (К. Боженцкий) был в центре
внимания Д. Колодзейчика (Институт истории Польской академии наук, Варшавский университет). Мустафа-паша принимал участие в Крымской войне и подавлении восстаний на территории Османской империи, в том числе на Балканах. Репутацией одного из предтеч турецкого национализма в его османистской редакции он обязан своей книге «Турки древние и современные» (1876), где высказался в пользу конституционных реформ, нацеленных на формирование политической нации, открытой для этнических и религиозных меньшинств. Данная концепция, в которой уловимы отголоски идей польского Просвещения, к концу XIX в. вступила в столкновение с этноцентричной т
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.