НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
© ЭО, 2004 г., № 5
МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ "НАРОДНЫЕ КУЛЬТУРЫ РУССКОГО СЕВЕРА"
20-22 ноября 2003 г. в Архангельске состоялась международная научная конференция "Народные культуры Русского Севера". Это уже вторая1 встреча специалистов по традиционной культуре, организованная Поморским государственным университетом при поддержке Института мировой литературы РАН (председатель оргкомитета конференции - чл.-кор. РАН, заведующий отделом фольклора ИМЛИ В.М. Гацак; руководитель и координатор проекта -доцент ПГУ, заведующий лабораторией фольклора2 Н.В. Дранникова). В работе участвовали ученые из Литвы и России.
На конференции прозвучали два блока докладов. Первый из них был посвящен Русскому Северу как полиэтничному региону, механизмам культурных контактов разных этносов на этой территории. Т.В. Краснопольская (Петрозаводск) в докладе "Два взгляда на проблему межэтнических связей" акцентировала внимание на том, что Русский Север является определенной историко-культурной зоной, что подтверждают данные археологии, этнографии, фольклора, музыкологии и т.д. Различные народы, разновременно осваивавшие эту территорию, аккумулировали все духовные явления, сложившиеся в данной зоне, и у каждого из народов эти явления "прорастают" в своеобразных формах. Так, просодическая формула, которая в русской традиции известна по знаменитому былинному напеву Рябининых, в вепсской культуре закрепилась в причитаниях, а у южных карел - в рунах; отмечена она и в песенной культуре коми и марийцев. Термин "влияние", которым столь долго оперировали ученые, когда имели дело с контактами двух народов, оказывается, таким образом, не во всем состоятельным.
Т.Г. Владыкина (Ижевск) в докладе "Финноугорское и славянское в исторической динамике" подчеркнула, что в современной науке тезис о безусловно господствующем влиянии русской культуры на культуру финноугорских народов становится неактуальным. Межэтнические контакты, без сомнения, вызывают разнонаправленные процессы. Соответственно в культурном поле складываются зоны полной ассимиляции русскими местного финноугорско-го населения; территории, где отмечается взаимовлияние народов; регионы с полиэтническими контактами, где преобладает культурная интерференция. Докладчица напомнила, что население Великого Новгорода, пришедшее в Средневековье в полиэтничную среду Северо-Востока Европейской части России, само изначально было полиэтничным.
Анализ средневековой топонимии Южного Обонежья, восстановленной А. Соболевым (Архангельск) по писцовым книгам ХУ-ХУ11 вв., продемонстрировал, как взаимодействие разных этносов (вепсов и русских) сказывается в географических названиях, причем топонимический материал репрезентирует разнонаправленные процессы в сфере межэтнических контактов.
В докладе В.Л. К л я у с а (Москва) были проанализированы конкретные примеры воздействия русской культуры на удмуртскую в области заговоров и заклинаний. Предметом сообщения стали рукописные тетрадки с текстами русских и удмуртских заговоров и молитв, обнаруженные докладчиком в одной из удмуртских семей, а также видеозаписи, сделанные им во время экспедиции в Удмуртию.
В.А. Бахтина (Москва) рассмотрела различные этнорегиональные трансформации русского духовного стиха о Федоре Тироне. Как известно, основная версия этого стиха связана с эпизодом змееборства малолетнего богатыря-святого, что сближает духовный стих с былинной традицией. Именно эта, эпическая по своему характеру версия сохранилась в традиции казаков-некрасовцев. В фольклоре коми Педор Кирон борется не со змеем, а с внешним врагом ("чужие люди", татары), и гибнет от полученных ран. Эпическое начало здесь тесно переплетается с лирическими мотивами (тема прощания героя с родным домом), а сам стих сближается с лирическими песнями о гибели молодца на войне.
Этномузыковед И.М. Нуриева (Ижевск) на удмуртском песенном материале анализировала интересную проблему восприятия мелодики одного этноса представителями другого.
Анкетирование показывает, что носители песенной традиции и иноэтнические слушатели, не знающие содержания песен (русские), дают разные эмоциональные характеристики одной и той же песни. Таким образом, непосредственное впечатление от напева у слушателя накладывается на его собственный устоявшийся этнокультурный опыт.
На конференции подымались также вопросы типологических сопоставлений однородных явлений в русском и финноугорском фольклоре. В докладе Т.Г. Ивановой (С.-Петербург) «Мотив "отдай, чего дома не знаешь" в русском и удмуртском фольклоре» был предложен ис-торико-типологический анализ известного сказочного мотива и продемонстрированы механизмы превращения мифологического и этнографического субстрата в повествовательный нарратив (быличку), а через него - в художественное полотно сказки. Основные звенья этого процесса, как пыталась показать докладчица, восстановимы только на совокупном материале удмуртского и русского народов. При этом удмуртский фольклор сохраняет наиболее архаические ступени развития рассматриваемого мотива, а русский материал предлагает конечный итог эволюционной цепочки.
В двух докладах были освещены некоторые элементы культуры малых финноугорских народов - вепсов и ингерманландцев.
И.Ю. Винокурова (Петрозаводск) в сообщении "Конь и потусторонний мир в традиционных представлениях вепсов (опыт сравнительно-исторической реконструкции)" остановилась на народной версии образа коня, имеющего, как известно, индоевропейские истоки. Археологический, лингвистический, фольклорный и этнографический материал демонстрирует, что в мифологических представлениях вепсов конь мыслился прежде всего как посредник между "своим" и "чужим" мирами: он везет покойника, деревянные изображения коня встречаются на мужских могилах, на лошади колдун едет в лес в обряде "отведывания" пропавшей скотины, жеребенку приписывалась особая роль в поисках клада и т.д. В докладе "Художественные сравнения в ин-германландских рунах рекрутской тематики". Э.Г. Рахимова (Москва), опираясь на методику Ф.М. Селиванова, разработанную им в систематическом указателе "Художественные сравнения русского песенного эпоса" (М., 1990), представила опыт скрупулезного анализа метафорического поля в рекрутских рунах финноугорского населения Ленинградской обл.
В сообщении И.А. Разумовой (Апатиты) и М.Л. Лурье (С.-Петербург) была поднята проблема структуры исторической памяти народа, которая, согласно докладчикам, конструируется из четырех уровней: макронационального, этнического, локального и семейно-биографического. Доклад был построен на экспедиционном материале 2001 г., собранном в коми-ненецких поселках Ненецкого национального округа, население которых подверглось сильной ассимиляции со стороны русских. Было отмечено, что в устных нарративах исторического содержания наблюдаются тесные связи семейно-биографического и локального уровней. Семейные мемораты содержат в себе яркое этиологическое начало. Главные темы - появление на этих землях хронологически обозримых родоначальников семей (конец XIX - начало XX в.) и строительство здесь поселков (1950-е годы). Одновременно было показано, что рассказы представителей коми-ижемских семей, когда-то пришедших в здешние места, содержат нередко факты преодоления кризисных ситуаций, в нарративах же ненцев преобладают эсхатологические настроения. Любопытно также, что макроистория (коллективизация, Великая Отечественная война) остается вне устных рассказов населения данного локуса. Макронациональный уровень исторической памяти реализуется, как отметили докладчики, исключительно в трудах местных краеведов.
Некоторые страницы из области опыта изучения зарубежной наукой традиционной культуры стали предметом внимания в докладе В.М. Г а ц а к а (Москва). Ученый остановился на работах немецкого исследователя Хайнца Вернера, рассматривавшего традиционную культуру как "пучок субстанций" (слово, музыка, танец, музыкальный инструмент и т.д.), американского антрополога Томаса А. Себеока, одного из зачинателей общей семиотики, и финской фольклористки Анны-Леене Сиикалы.
Второй блок докладов, в которых рассматривались разные стороны традиционной жизни русского народа, касался исключительно русской составляющей в традиционной культуре Русского Севера.
Доклад Н.В. Дранниковой (Архангельск) "Образ жителя Севера в устных рассказах и анекдотах" касался популярной в современной фольклористике темы "прозвищного" фольклора -лексем, паремий, анекдотов, преданий, в которых упоминаются прозвища жителей того или иного региона. Докладчица продемонстрировала, как обрядовые и мифологические представления, лежащие в основе оппозиции "свой"/"чужой", обусловливают создание различных прозвищ.
К.К. Логинов (Петрозаводск) поделился со слушателями экспедиционными впечатлениями о таком довольно закрытом для сторонних наблюдателей аспекте народной жизни, как
знахарство и колдовство. Наблюдения велись в современном провинциальном северном городе Онега.
Материалу, лежащему на стыке этнографии и фолькора, посвятила сообщение "Рассказы об обетных святынях в современном русском репертуаре" Л.В. Фадеева (Москва). Докладчица показала, как пинежская обетная святыня (крест, сооруженный по поводу какого-либо кризисного события) порождает вокруг себя различного рода устные нарративы. Жанровые особенности этих рассказов, несмотря на всю их обыденность и погруженность в повседневную жизнь, сближают данные повествования, по мнению докладчицы, с легендами, основное зерно которых - представление о "чуде".
Ю.А. Новиков (Вильнюс, Литва) в докладе "Былины Прокопия Шуваева: опыт реконструкции репертуара эпического певца" предпринял попытку на основании внетекстовых сведений восстановить репертуар кулойского былинщика, который упомянут в сборнике А.Д. Григорьева как "учитель" многих певцов, с которыми он встретился в Архангельском крае. Сам собиратель во время экспедиции на Кулой этого сказителя в живых уже не застал, но репертуар певца (около 20 былинных сюжетов), согласно Ю.А. Новикову, можно восстановить, анализируя указания А.Д. Григорьева. Григорьевская тема была заявлен
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.