щ
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Славяноведение, № 5
МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ВЗРЫВ И КУЛЬТУРА: СЛАВЯНСКИЙ МИР»
23-25 сентября 2014 г. в Институте славяноведения РАН состоялась международная научная конференция «Взрыв и культура: славянский мир», организованная Отделом истории культуры. Как следует из названия, она продолжает традицию изучения взрывных процессов в культуре, заложенную Ю.М. Лотманом, в частности, в книге «Культура и взрыв» (М., 1992). Проблемы прерывности/непрерывности, революционности/эволюци-онности культурных процессов были рассмотрены участниками конференции на широком материале языка, литературы, искусства, науки, технологий, философских концепций и идеологических практик.
Взрыв, представляющий универсальный способ развития как в природе, так и в культуре, где происходит чередование эволюционных и взрывных процессов, является в то же время особенно значимым концептом именно для славянского мира, где континуальности и предсказуемости резко противопоставлено развитие толчками, с разворотами вспять и новыми прорывами, что характерно как для социальной жизни, так и для искусства и литературы славян. В то же время (при всей своей универсальности) понятие взрыв не всегда может быть применено ко многим сущностям, на первый взгляд кажущимся именно революционными. Это на обширном материале показал Д. Сегал (Иерусалим) во вводном докладе «Взрыв и прогресс». Пользуясь примерами из истории развития языка, литературы и искусства, докладчик подчеркнул, что истоки многих «революционных» процессов следует искать задолго до их проявления, а то, что обычно причисляется к взрыву, можно считать периодом ускоренного и максимально активного развития уже имеющихся - и постепенно набирающих силу тенденций. Взрыв, таким образом, становится «интерпретационным» понятием, зависящим от оптики, избранной исследователем, от его перцепции.
К похожим заключениям пришла И. Свирида (Москва), остановившаяся в докладе «Были ли взрывом кардинальные изменения в культуре эпохи Просвещения?» на вопросе адекватности понятия «взрыв» для описания художественных процессов. На примере естественного парка - одного из наиболее удавшихся проектов эпохи Просвещения - было показано, что изменения, которые можно было бы считать взрывом, вызревали в течение десятилетий. В докладе была продемонстрирована важность понятия «метаморфоза» как необходимого для описания процесса, происходившего в этой сфере и связанного с традицией, что в сумме изменило жизненное пространство людей XVIII в.
С появлением понятия «взрыв» в трудах Ю.М. Лотмана публику познакомила его ученица Т. Кузовкина (Таллинн), представившая доклад «Понятие взрыва в поздних работах Ю.М. Лотмана: к эволюции метаязыка ученого». В сообщении были проанализированы как широко известные труды ученого, так и работы, не введенные в научный оборот (черновики, неопубликованные тезисы), прослежено постепенное формирование той концепции, которая в начале 1990-х годов (взрывной период в жизни страны - на что указывает и сам Лотман) получила оформление в книге «Культура и взрыв».
Ж. Хетени (Будапешт) в докладе «Stasis / ekstasis / ?» предприняла попытку осмысления аспектов словесного выражения экстаза в литературе и искусстве с привлечением теоретических наблюдений из сферы физики и физиологии. В трехэтапных пониманиях экстаза (подход - вершина - отход) самым неуловимым является центральный этап, его длительность, физиологические и эмоциональные импликации. Как правило, именно не-
уловимое привлекает искусство, что и было постулировано, а затем доказано докладчиком.
Сходную проблематику рассмотрел Й. Ужаревич (Загреб), представивший доклад «Смеховой взрыв и структура анекдота», в котором были исследованы компоненты данной краткой формы современного городского фольклора. Всеми исследователями традиционно отмечается, что конец анекдота (пуанта) - его самый важный структурный элемента, однако возникает вопрос, следует ли понимать ее как смысловой взрыв или, скорее, как смысловую имплозию. Исходя из идеи смысловой имплозии, докладчик показал, что имплозия смысла сопровождается в анекдоте взрывной ментально-физиологической реакцией - смехом, опираясь в его трактовке на кантовское определение смеха как аффекта, проистекающего из внезапного превращения напряженного ожидания в ничто.
Взрыв в широком смысле - выраженный в категориях прерывности - непрерывности и предсказуемости-непредсказуемости - привлек внимание Ж. Бенчич (Загреб), выступившей с докладом «Прерывное и непрерывное в любовно-эротических нарративах Людмилы Петрушевской ("По дороге Бога Эроса")». При анализе прозаического сборника в этих категориях исследовательница опиралась на результаты поздних исследований Ю.М. Лотмана, прежде всего на выстроенную им дихотомическую типологию процессов развития, сводящуюся к противоположности между эволюцией и взрывом.
Осознание и осмысление поствзрывных процессов в литературных текстах предстало в качестве отдельной проблемы. А. Морар (Женева), выступившая с докладом «"Обрубок" в строящемся мире. К пониманию взрыва у М. Осоргина», исследовала ее применительно к пореволюционному времени: избранный ею для анализа роман М. Осоргина «Сивцев вражек» вписывается во «взрывную» парадигму текстов о революции, ставящих вопрос о возможности построения нового мира на обломках, развалинах и разбросанных осколках старого мира. Я. Войводич (Загреб), в свою очередь, обратилась к послевоенной действительности. В докладе «После взрыва (Л. Улицкая. "Детство 45-53: а завтра будет счастье. Сборник писем о послевоенном детстве")» она исследовала семантические характеристики периода после взрыва (время надежды в будущее, время очищения), проанализировала влияние большого взрыва эпохи на «маленькую» историю обыкновенного человека и его семьи (оно раскрывается и в структуре книги, составленной Л. Улицкой из частных писем).
Несколько сообщений было посвящено проблеме взрыва в поэтическом тексте. А. Кат-тани (Сассари) в докладе «Взрыв молчания vs. элоквенция и речистость» рассмотрела молчание как семиотическую зону, выделив встречающиеся варианты молчаний, умолчаний и недосказанностей в поэзии прежде всего эпохи между «Silentium!» Тютчева и «Silentium» Мандельштама. Н. Рудник-Сегал (Иерусалим) представила доклад «Циклическое и эксплозивное в римских стихах Вяч. Иванова», в котором выделила основные мотивы, позволяющие говорить о «взрывном» характере римского текста Иванова. Образ и метафору взрыва исследовала в докладе «Взрыв в поэзии Серебряного века (по материалам Словаря русской поэзии ХХ в.)» Н. Фатеева (Москва). Были проанализированы как референциальные, так и метафорические употребления («взрыв страсти», «взрыв откровений») данной лексемы, отмеченные в Словаре русской поэзии ХХ в. (т. 1. М., 2001), а также выделены поэты, у которых это слово наиболее репрезентативно - в первую очередь, у М. Цветаевой.
Не как историко-культурную метафору, но как феномен художественного мира рассмотрел взрыв в докладе «Взрыв как тема и символ в европейских литературах рубежа XIX-XX веков» Е. Яблоков (Москва). В центре его внимания находился мотив взрыва в сюжете литературного произведения. Существенное значение имеет «масштаб» события: внимание в докладе было уделено взрывам «всеобъемлющим», призванным кардинально обновить бытие. Материалом послужили произведения польской, русской, сербской, чешской, французской и других литератур, созданные примерно за полвека (1880-1940-е годы).
Взрыв как часть поэтики кинематографа привлек внимание Д. Крашовца (Любляна). Его доклад «Взрыв в кинематографе» стал попыткой ответа на вопрос, что именно говорит взрыв о мировосприятии общества. В докладе были выделены семантические функции взрыва (устранение проблемы, новый импульс, придаваемый повествованию, символ перехода из одного мира в другой и т.д.), отдельному рассмотрению подверглись взрывы в югославском кино о Второй мировой войне (1970-е) и в постюгославском, о войнах периода распада федерации (2000-е), стремившемся создать новую мифологию исторических процессов. Таким образом, взрыв принадлежит к знакам исторического языка, 122
что позволяет рассматривать его с точки зрения и семиотической, и пропагандистской функций кинематографа.
На кинематографическом материале был построен и доклад И. Перушко (Загреб) «Ружье, которое не выстрелит (Взрыв и современное киноискусство о войне)», темой которого стали войны 1990-х годов в странах бывшей Югославии и России и их отражение в военных драмах последних лет («Александра» А. Сокурова, «Ничья земля» Д. Танови-ча). Сравнение этих фильмов продемонстрировало разницу в реализации типологически одного события, т.е. разные модели разрешения неразрешимой ситуации (эксплозия/им-плозия).
П. Королькова (Москва) проследила влияние тех же событий - войн начала 1990-х годов и распада общего государства - на современные литературы стран бывшей Югославии (доклад «Отражение военных событий в Югославии начала 1990-х гг. и формирование стереотипа "Босния - потерянный рай" в творчестве современных сербских, хорватских и боснийских писателей»). Речь в докладе шла о специфике изображения и осмысления войны 1992-1995 гг. в творчестве современных сербских, хорватских и боснийских писателей, о способах формирования стереотипа Боснии как потерянного рая, а также о его особенностях в литературах народов, 20 лет назад находившихся по разные стороны баррикад.
Несколько докладов было посвящено отражению в текстах культуры более далеких взрывных событий (войн, революций, восстаний), происходивших в социуме, попыткам их адекватного описания, рефлексии, а иногда даже предвосхищениям. Н. Филатова (Москва) в докладе «Польское восстание 1830-1831 гг. под пером современников (о языке описания социальных потрясений)» преимущественно на материале эго-текстов вычленила характерные элементы описания восстания 1830 г., ассоциирующие его со взрывом, ускорившим течение исторического времени (в сравнении с метафорами «сна», «перерыва в истории», «тюрьмы», с помощью которых те же современники описывали эпоху 1815-1830 гг. в истории Царства По
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.