УДК 341.1/8 ББК 67
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ РЕЖИМ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА
Иван Сергеевич ЖУДРО, кандидат юридических наук, Заслуженный юрист РФ, член Научно-экспертного совета Морской коллегии при Правительстве РФ E-mail: Joudreaux@mail.ru
Научная специальность: 12.00.10 — международное право; европейское право
Аннотация. В статье дается общая характеристика содержания правового режима Северного Ледовитого океана; показано значение обычных норм международного права в решении актуальных вопросов разграничения арктических морских пространств.
Ключевые слова: правовой режим Северного Ледовитого океана, обычные нормы международного права, делимитация морских пространств, континентальный шельф, Секторальные линии.
Annotation. The article gives a general overview of the content of the legal regime of the Arctic ocean; the value shown customary norms of international law in addressing the pressing issues of delimitation of the Arctic marine areas.
Key words: international legal regime of the Arctic Ocean, customary rules of international law, the delimitation of maritime areas, the continental shelf, sector lines.
Уже в начале XX в. специалистами-правоведами отмечалось формирование особого международно-правового режима Северного Ледовитого океана (далее — СЛО)1. Сегодня — это очевидный и бесспорный факт. Более того, в науке уже доктринально обозначено возникновение нового института международного права — «арктического права» («Arctic Law»)2.
В основе правового режима СЛО — правоприменительная практика самих прибрежных арктических государств, акты их национального законодательства, взаимные двусторонние и многосторонние договоренности, отражающие условия региона.
Уникальные географические и природные особенности Северного Ледовитого океана, хрупкость экологической системы не позволяют приравнивать его льды, воды и подводные пространства к морским пространствам Тихого, Атлантического или Индийского океанов.
Только Северный Ледовитый океан: ■ имеет многовековую ледяную «шапку», занимающую значительную часть его площади;
■ наименьший по площади и по глубинам из
перечисленных океанов;
■ полузамкнут побережьями всего пяти государств — России, Канады, Норвегии, Дании (из-за о. Гренландия), США (из-за полуострова Аляска);
■ из всех океанов мира большей частью своих районов в течение веков был удален от традиционных международных судоходных путей.
Эти особенности исторически учитываются в правовой политике арктических государств, в заключаемых ими соглашениях по разграничению и освоению полярных морских пространств3.
В функционировании эффективного правового режима СЛО, обеспечивающего защиту и сохранение морской среды, заинтересованы в первую очередь зависящие от ее состояния региональные страны. Научно-экспертное сообщество предупреждает: «любое крупное загрязнение морской среды в Северном Ледовитом океане может стать экологической катастрофой, прежде всего, для прибрежных арктических стран, их населения»4.
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2015
В 2008 г. «пятерка» арктических прибрежных государств (Россия, Канада, Дания, Норвегия и США) приняли Илулиссатскую декларацию, в которой было констатировано:
■ сложивший правовой режим СЛО достаточен для «мирного разрешения споров, вытекающих из любых возможных претензий»;
■ отсутствует необходимость в создании нового общего международно-правового режима для СЛО;
■ государства, прибрежные к СЛО, привержены существующему международно-правовому механизму, «в рамках» которого «обеспечивается прочное основание для осуществления ответственного управления в регионе»5.
Правопорядок в СЛО традиционно определяется международно-правовыми обычаями или нормами международного обычного права, используя термин Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.6.
Международно-правовые обычаи в Арктике — многолетняя правоприменительная практика самих арктических государств. В их основе — ответственное управление и развитие региона, сохранение экологического равновесия, повышение уровня жизни коренных жителей.
Обычаи, регламентирующие жизнь и деятельность в Арктике и отражающие ее особые условия, носят преимущественно региональный характер и, следовательно, отвечают интересам, прежде всего, самих арктических государств. Согласие с такими обычаями, явно выраженное или молчаливое (отсутствие протестов) со стороны неарктических государств, сделали их неотъемлемой частью современного международного права.
Если сопоставлять силу обычая и силу договора, то следует отметить, что даже принятие такого глобального документа, как Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. (далее — Конвенция 1982 г.), не смогло кардинально изменить исторически сложившийся правовой статус СЛО.
В Конвенции 1982 г. получили свое отражение международно-правовые обычаи, что позволяет рассматривать некоторые ее универсальные нормы (в том числе о внутренних морских водах; о территориальном море; о покрытых льдами районах) частью современного правового режима Арктики7.
Например, ст. 234 Конвенции 1982 г. о «покрытых льдами районах» предоставляет прибрежным государствам право принимать и обеспечивать соблюдение недискриминационных законов и правил по предотвращению, сокращению и сохранению под контролем загрязнения морской
среды с судов в покрытых льдами районах в пределах исключительной экономической зоны. Сегодня любое неарктическое государство, осуществляя в высоких широтах судоходство, рыболовство, иную разрешенную деятельность, соблюдает природоохранные законы и правила прибрежных арктических государств.
В итоге сложившийся правовой режим СЛО приобрел неоднородный характер. Содержание его составляют обычные и договорные нормы — как региональные, так и универсальные. Можно предположить, что подобная неоднородность качественного содержания правового режима СЛО — это результат влияния современных глобальных противоречий — пересечения региональных и нерегиональных интересов.
Договоренности арктических стран учитывают особые условия региона и отвечают интересам, в первую очередь, самих приполярных государств. Примерами таковых стали юридически обязывающие соглашения в области чрезвычайных ситуаций — о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании в Арктике, в сфере готовности и реагирования на загрязнение нефтью моря в Арктике8.
И напротив, распространение на региональные отношения действия универсальных договорных норм, в частности упомянутой Конвенции 1982 г., свидетельствует об объективном процессе интернационализации этой проблематики. В его основе — стремление неарктических государств и их объединений получить равный доступ к Арктике, природным ресурсам и транспортному потенциалу СЛО.
Интерес к Арктике заметно вырос у влиятельных нерегиональных государств и их объединений (Китай, Корея, Япония, Индия, Евросоюз, НАТО). Они стремятся активно и полноценно участвовать в выработке решений по управлению Арктикой наравне с ключевыми странами региона. Путь к достижению этой цели они видят во внедрении международных стандартов производственной деятельности, освоении минеральных и энергетических ресурсов, в разработке «общих правил судоходства» под эгидой Международной морской организации, в установлении международного режима управления транспортными путями в бассейне СЛО.
Глобальные противоречия непосредственно затронули и актуальную сегодня сферу разграничения арктических пространств.
Как известно, только пять прибрежных государств (Россия, Канада, Дания, Норвегия и США) давно осуществляют свой суверенитет над внутренними морскими водами, территориаль-
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2015
ным морем, их дном и недрами, а также специальные права в их «полярных владениях» — именно в силу международно-правовых обычаев.
В последние десятилетия обозначена и реализуется юрисдикция этих пяти государств в исключительных экономических зонах, а также суверенные права над районами их континентального шельфа, в том числе его недрами.
Наглядным примером применения правового обычая при разграничении полярных пространств стал секторальный метод их делимитации с использованием меридианных линий.
Именно здесь, в Арктике, наиболее очевидно проявилась практическая значимость меридианных линий, сходящихся в точке Северного полюса и позволяющих юридически точным способом осуществить разграничение на секторы (по «районам тяготения») сухопутных и морских пространств (территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа) полярных прибрежных государств.
THE NORTH POLAR REGION Ссылка на публикацию НКИД СССР (проф. Лахтина В.Л.) — «Sector division as proposed by V.L. Lakhtine»
I United States» Sector IV Norwegian Sector II Soviet Union» Sector V Danish Sector III Finnish Sector VI Canadian Sector
Рис. 1. Доктринальное обозначение пяти арктических секторов (иностр. доктрина: GUSTAV SMEDAL)
Меридианная разграничительная линия, идущая к Северному полюсу, воспринималась договаривающимися государствами как удобная, обеспечивающая простоту для практического учета огромной по протяженности линии разграничения полярных владений двух государств9.
Еще в начале прошлого века В.Л. Лахтин первым из отечественных исследователей международно-правового режима полярных пространств отметил: «вопрос о юридическом положении еще не открытых северных полярных территорий можно считать решенным современным полярным международным правом в том смысле, что, даже будучи неоткрытыми, территории эти уже презюмируются, как долженствующие подпасть под суверенитет близлежащего приполярного государства, в секторе «района тяготения» которого эти территории находятся»10.
Такое преимущество «секторального принципа» разграничения юрисдикции между соседними государствами в Арктике, как простота, отмечается и зарубежными правоведами11 (см. рис. 1).
ЗАКОН И ПРАВО • 04-2015
--29
Практика применения секторальной делимитации весьма обширна — при разграничении полярных пространств в Русско-английской конвенции 1825 г., в Конвенции об уступке Аляски 1867 г.
Сектор использован в Соглашении между СССР и США о линии разграничения морских
простран
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.