ФИЛОСОФИЯ И ОБЩЕСТВО
Модернизация России: в колее "зависимого развития"
Ю. Д. ГРАНИН
В статье анализируются современные трактовки понятия "модернизация", исторические особенности модернизации России в XVIII-XX столетиях, проблемы нынешней государственной политики модернизации РФ.
In article are analyzed modern treatments of the term "modernization", historical features of modernisation of Russia in 18-20 centuries, problems of a present state policy of modernisation of the Russian Federation.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: модернизация, мир-системная теория, цивилизация, наука, образование, инновации.
KEYWORDS: modernisation, world-systems theory, civilization, science, education, innovations.
О модернизации России и ее "инновационном развитии" руководство страны заговорило несколько лет назад. В последний день 2009 г. была образована рабочая группа по созданию "обособленного комплекса для развития исследований" - российский аналог американской "кремниевой долины". При президенте России была создана специальная комиссия по модернизации, ориентирами деятельности которой стали обозначенные в Послании ФС пять приоритетных направлений: внедрение новейших медицинских, энергетических и информационных технологий, развитие космических и телекоммуникационных систем, радикальное повышение энергоэффективности. Несмотря на то что в нашумевшей статье "Россия, вперед!" бывший президент использовал термин "модернизация" в более широком значении, включив в его состав "модернизацию российской демократии" и "формирование новой (умной) экономики", политкомментаторы сразу же определили, что модернизация интерпретируется, главным образом, в технологическом ключе.
Более того, по мнению некоторых аналитиков, провозглашенная политика модернизации в действительности есть не что иное, как "прогрессизм" - инструментальный ответ на геополитические вызовы без четко обозначенной цели, позволяющий власти инициировать политику "чрезвычайщины" и позиционировать себя в качестве "инновационной".
С этими оценками можно согласиться. С той лишь поправкой, что культуры мышления о сложных вещах нет и у тех, кто формирует проекты для властных структур. Послед-
© Гранин Ю.Д., 2014 г.
ние находятся под обаянием унаследованных теоретических клише, опирающихся на парадигму одновекторного "линейного прогресса", с характерным для нее использованием традиционного понятийного аппарата и устремленностью в "общее будущее" - идеальное состояние, которого будто бы достигли "цивилизованные страны". Помимо неизбежных упрощений, блокирующих доступ исследователей к российским реалиям, эта теоретическая оптика чревата синдромом постоянного реформаторства, основанного на стремлении насильственного уподобления России странам "идеального Запада", опыт которых надо заимствовать.
Но "догнать и перегнать" Запад не получается. В том числе и потому, что строительство "инновационной экономики" невозможно без развития научно-технического потенциала страны, потому что инновационный цикл начинается не с производственных технологий и рыночных товаров, а с фундаментальных исследований. Помимо этого, как я попытаюсь показать, наш курс на "модернизацию" во многом имеет имитационный характер, специфика которого, кроме нежелания Кремля проводить системную модернизацию, заключается в некритическом использовании и насильственном насаждении западных моделей организации образования и науки при полном игнорировании мнения специалистов и общественности. Начать целесообразно с обсуждения концепций модернизации и их критики, результаты которой позволили существенным образом переосмыслить процесс мировой динамики XVII-XX столетий.
* * *
Прежде всего, обратим внимание на общеупотребительное значение термина: "модерн" - т. е. современность - эпоха в развитии капитализма, начало которой датируется Новым временем. Именно тогда, полагали основоположники теории модернизации Р. Арон, У. Ростоу, Ш. Эйзенштадт и др., первоначально локализованная в странах Западной Европы, а затем распространившаяся по всему миру сформировалась modernity (современность) - наилучшая ("капиталистическая") хозяйственная система и, одновременно, тип общественного (экономического, социального и политического) развития и тип общества, выступающие для государств и народов иной цивилизационной принадлежности в качестве модели и образца существования.
Эта точка зрения, интерпретирующая историю человечества XVI-XX столетий с позиций европоцентризма, была господствующей вплоть до начала 1970-х гг. Ее основной постулат - все общества проходят эволюционные стадии роста на пути от примитивной, статичной и функционально неразделенной "традиционности" к "современности", характеризуемой господством капиталистического уклада хозяйства, выделенной персональ-ностью, преобладанием инноваций над традициями, инновационной динамичностью, рациональным научным управлением, неуклонным материальным ростом, новым типом государственности (суверенное правовое демократическое государство), дифференциацией на функциональные сферы экономики, политики и культуры. Тем самым всемирно-исторический процесс интерпретировался в виде некоего линейного прогресса с эксплицитно заданной, и как позже выяснилось, идеологически окрашенной, целью: предполагалось, что все страны должны стремиться достичь высшего уровня современности, воплощением которого были США. Не случайно именно в 1950-1960 гг. большинство "традиционных" стран мира, образовавшихся на обломках мировой системы колониализма, были названы американскими теоретиками модернизации "развивающимися".
Однако интеллектуалы этих стран (из Азии, Африки, но прежде всего - из Латинской Америки), труды которых образовали направление "постколониальных" исследований, подвергли сомнению положение большинства теорий модернизации о том, что "неразвитые" страны повторят путь, который уже прошли нынешние развитые государства. Дело в том, что многие латиноамериканские страны обрели независимость еще в начале-середине XIX в. и с тех пор неоднократно предпринимали попытки модернизации. Однако им и близко не удалось приблизиться к экономикам стран Запада и США. Причины такого положения дел были глубоко проанализированы в неомарксистских концепциях "периферийного капитализма" Р. Пребиша, "зависимого развития" (депендетизма) П. Бэрана,
С. Фуртадо, Ф. Кардозу, концепции "развития недоразвития" А.Г. Франка1 и "неэквивалентного обмена" А. Эммануэля. Их лейтмотивом стали идея естественно-исторического развития социальных форм жизни, при котором "культура имеет значение" для развития капитализма в станах разной цивилизационной принадлежности.
В 1970 гг. эту мысль подхватили последователи Фернана Броделя - основоположник мир-системного подхода И. Валлерстайн и его коллеги (А. Бергезен, Ф. Борншир, К. Чейз-Дан, С. Амин, А. Франк и др.), занявшиеся изучением истории становления глобальной системы капитализма. Важно иметь в виду, что мир-системная теория предложила новую методологию изучения социальной реальности, отличную не только от господствовавших в западной социологии того времени концепций модернизации, но и от структурного функционализма Т. Парсонса. Прежде всего, Валлерстайн изменил представление о фундаментальных объектах исследования. Он отказывается от понятия "общество" и заменяет его концептом "историческая система", подчеркивая тем самым непрерывную динамику общественных процессов, их "жизненную" природу. Отвергая идею монолинейного прогресса и пытаясь "историзировать социальные науки", Валлерстайн для характеристики социальных процессов использует категорию "время-пространство " ("TimeSpace"), которую выводит из концепции множественности форм исторического времени Броделя и теории стохастического (нелинейного) развития диссипативных структур И. Пригожина.
Исторические системы как фундаментальные объекты исследования Валлерстайн разделяет на две группы: "мини-системы" и "мир-системы" (или миросистемы). По мысли социолога, анализу подлежат только мир-системы ("world-system") - "крупные и устойчивые во времени единицы". Мир-система для социолога - "это не просто мировая система, а система, которая сама есть мир и которая фактически почти всегда была меньше, чем весь мир" [Валлерстайн 2006, 211]. Он делит мир-системы на мир-империи - обширные политические структуры (например, Египет эпохи фараонов, Римская империя или Китай династии Хань) и мир-экономики - неравномерные цепи структур, основанные на торговле и производстве.
Таким образом, созданный Валлерстайном мир-системный анализ меняет основания социоэкономического исследования - онтологические основания его теории представляются сеткой категорий: "мир-система", "мир-экономика", "мир-империя", "время-пространство", "время большой длительности", "ядро", "периферия", "вековые тренды", "геоистория", "геокультура" и т.д.
Подчеркивая значимость этого обстоятельства, следует иметь в виду европоцентрич-ный характер мировой динамики Валлерстайна, которая плохо согласовывалась с историческими данными, на что обратили внимание последователи "линии Броделя" в мир-системном анализе А.Г. Франк и Б. Джиллс. Они выступили против идеи Валлерстайна о зарождении капитализма в Европе и неизменном разделении мира на "центр", "периферию" и "полупериферию". Критикуя европоцентризм Валлерстайна, они доказывали, что смещение мировых центров с Востока на Запад произошло в период с 1250 по 1450 г., охватывающий первый "вековой тренд" Броделя. По их мнению, новая европейская капиталистическая система возникла на периферии существующей восточной системы. Эту точку зрения сейчас разделяют многие современные сторонники мир-системного подхода, которые на основе большого конкретно-исторического материала относят существование восточной мир-системы в средние века и даже в эпоху бронзового века. В итоге оформился принципиальный поворот изучения истории человечества как глобальной целостности совсем в другом ракурсе: ракурсе противостоящего евроцентризму нелинейного полицентризма исторического развития, связанного с периодическими смещениями "центров" мировой динамики. В работах П. Абу-Лахгод, С. А
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.