MILITARY HISTORY / ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94(47)
VLADISLAV GEORGIEVICH SOBOLEV
Candidate of Historical Sciences,
Associate Professor of the Department of the Post-Soviet studies, the School of international relations, Saint Petersburg State University
191060, Russian Federation, Saint Petersburg, Smolny str., 1/3, Entrance 8 E-mail: vsobolev@mail
The "Muslim Question" in the Russian Empire during the First World War period of
1914-1916
The article deals with the Russian government policy towards Russian Muslims during the First World War and the reaction of the later to this policy. Dealing with new historical sources, the article analyses the activity of the Ministry of Internal Affairs, which primarily aimed at restraining pan-Turkism and pan-Islamism. Both ideologies were closely related and considered by Russian Government as one of the greatest menaces to the very existence of the Empire. However, the research shows that the Ministry of Internal Affairs tended to overestimate this threat and the involvement of Russian Muslims in those ideological movements was rather low during the World War I. Nevertheless, the attitude of Muslims towards the War and Russia as well dramatically changed within the period of 1914-1916.
Key words: Russian Empire, Islam, Russian Muslims, jadidism, World War I, Pan-Turkism, Pan-Islamism, russification.
ВЛАДИСЛАВ ГЕОРГИЕВИЧ СОБОЛЕВ
кандидат исторических наук, доцент кафедры международных отношений на постсоветском пространстве факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета (191060, Россия, Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/3, 8-й подъезд) Тел.: +7 (812) 777-65-00 (доб. 1773); E-mail: vsobolev@mail
Статья посвящена политике российского правительства по отношению к мусульманам империи в годы Первой мировой войны и реакции на эту политику российских мусульман. На основе новых архивных документов проводится анализ деятельности Министерства внутренних дел, в центре которой была борьба с пантюркизмом и панисламизмом. Две тесно связанные друг с другом идеологии воспринимались российским правительствам как одна из главных угроз существованию империи. Однако проведенное исследование показывает, что в позиции Министерства внутренних дел эта опасность была серьезно преувеличена и степень вовлеченности российских мусульман в эти идейные течения на протяжении всей войны оставалась низкой. Тем не менее отношения мусульман к войне и государству в России существенно изменилось в период с 1914 по 1916 г.
Ключевые слова: Российская империя, ислам, российские мусульмане, джадидизм, Первая мировая война, пантюркизм, панисламизм, русификация
«Мусульманский вопрос» в Российской империи в годы Первой мировой войны (1914-1916 гг.) (по материалам Российского государственного исторического архива)
На нас надвигается Средняя Азия стихийною силою своей пустыни, дышит на нас иссушающими восточными ветрами, которые, не встречая никакого препятствия в вырубленных лесах, доносят вихри песку до самого Киева. Владимир Соловьев, «Враг с Востока», 1891 г.
Участие российских мусульман в Первой мировой войне и отношение мусульманского населения империи к происходившим в Европе и на Кавказе событиям в 1914-1918 гг. все еще мало изучены как в отечественной, так и в зарубежной истории. Как правило, когда историки обращаются к этой проблеме, в центре их внимания оказываются два основных сюжета. Первый связан с формированием и участием в военных действиях Кавказской конной туземной дивизии, широко известной как Дикая дивизия [1; 2]. Второй вопрос - это восстание 1916 г. в Туркестане, разразившееся в ответ на императорский указ о мобилизации туземного населения «для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии» [3; 4; 5; 6]. Некоторые моменты, связанные с участием российских мусульман в Первой мировой, отражены в общих работах, посвященных Кавказскому фронту в 1914-1918 гг. [7]. Исследования, в которых бы рассматривалась реакция мусульман России на открывшиеся военные действия, особенно войну с Турцией, на призыв в российскую армию, на сбор пожертвований в пользу раненых и военнопленных, практически, отсутствуют. Правда, здесь следует отметить публикации архивных документов Департамента полиции о мусульманах Туркестана и некоторых материалов из Центрального государственного архива
Республики Узбекистан [8; 9; 10]. Особо можно выделить сборник материалов, составленный известным российским востоковедом Д.Ю. Араповым [11], содержащий в том числе отдельные документы московских архивов, непосредственно связанные с проблемой отношения мусульман к войне 1914-1918 гг. и позицией правительства в этом деле, а также статью Р.Г. Ланда [12]. Проблемам отношения татар-мусульман к Первой мировой войне посвятили свои статьи С.М. Исхаков [13; 14], Л.Р. Гатауллина [15; 16], Э.Е. Абдрашитов [17]. Материалы Российского государственного исторического архива до сих пор оставались изученными в меньшей степени. Вместе с тем в нем также содержатся документы, свидетельствующие о том, что российское правительство было крайне обеспокоено состоянием российской Уммы как накануне, так и во время Первой мировой войны, и пыталось внимательно отслеживать все идеологические веяния и умонастроения российских мусульман. Причем особое значение данная проблема приобретает в связи с чрезмерными опасениями имперских властей в отношении распространения в мусульманской среде идей пантюркизма и панисламизма.
Распространение идеологии панисламизма и пантюркизма в России в конце XIX - начале ХХ в. исследовано достаточно хорошо [18; 19; 20; 21; 22; 23], поэтому здесь мы остановимся только на общих замечаниях, которые
на наш взгляд, необходимы как вводные условия для рассмотрений основных проблем настоящей статьи. Распространение националистических идей в мусульманской российской среде в конце XIX в. в целом хорошо вписывается в тот процесс, который Э. Хобсбаум описал как «лингвистический национализм» [24, с. 209-242; 25, с. 162-165]. Для национализмов этого времени характерно, во-первых, то, что они начинают «этнизироваться», т.е. определять нацию не политическими и правовыми ценностями, а ценностями этническими и языковыми. Кроме того, по всей Европе возникает большое количество движений, требующих «национального самоопределения», при этом вариант автономии внутри существующего государства устраивает уже далеко не всех. Указанные признаки в значительной степени характерны и для национальных движений мусульман России. Конечно, были и свои отличительные особенности. В частности, помимо попыток создания общетюркского языка для Исмаила Гапринского и его последователей на первом плане стояла реформа школьного мусульманского образования и введение в конфессиональных школах так называемого «нового метода» (усулджадид). Политический пантюркизм в российских условиях связывают обычно с деятельность Юсуфа Акчурина, опубликовавшего в Египте в 1904 г. на турецком языке работу «Три вида политики» (Од Tarn Siyaset). В этой работе татарский публицист призывал тюрок забыть о «либеральной французской модели» многонациональной империи, равно как и о «германской расовой». Несостоятельным был, по мнению Акчурина, и панисламизм, который он считал нереалистичным. [26, р. 38-39]. Акчурин призывал тюркские народы объединиться в одну тюркскую политическую нацию. Для российских мусульман, таким образом, политический пантюркизм с самого начала был все-таки ирредентистской идеологией, так или иначе связанный с «растаскиванием» Российской империи. На рубеже XIX - начала XX в. многие молодые российские мусульмане формировали свои политические взгляды, находясь за рубежом - в Константинополе или Париже, где действовали турецкие националистические организации. Еще раньше чем вышла публикация Акчурина, в 1895 г. татарин-эмигрант Абдуррашид Ибрагимов (1857-1944) написал и опубликовал в Турции брошюру «Северная звезда», которую С. Зенковский назвал «первым антироссийским памфлетом, когда-либо выходившим из-под пера татарского журналиста» [2б, р. 37]. Можно также упомянуть азербайджанских общественных деятелей Ахмед-бей Агаева (Ага-оглу) и А. Гуссейн-заде, которые входили в центральный комитет «Единения и прогресса», активно сотрудничали с турецким правительством после младотурецкой революции 1908 г.
Почти одновременно, в период Первой русской революции, активизируется политическая деятельность мусульман внутри России. В период 1905-1906 гг. прошли три всероссийских мусульманских съезда, была создана общественно-политическая организация «Иттифак ал-муслимин» (Союз мусульман), претендовавшая в тот момент на роль общемусульманской политической партии. Весьма ярко проявляла себя немногочисленная мусульманская фракция в Государственной думе [27, с. 130-135].
Еще в 1914 г. В.В. Бартольд в своей небольшой статье о панисламизме называл идею политического объединения мусульман утопией, указывая одновременно на то, что подобные идеи появлялись и раньше, но всегда в виде политической доктрины, не имеющей «ничего общего ни с исламом как религией, ни с прошлым мусульманских народов» [28, с. 402]. В равной степени негативно оценивал Бартольд и пантюркизм, крах которого, по его мнению, «вероятно, будет одним из прочных результатов мировой войны 1914-1918 гг.». [29, с. 268]. Однако в начале 1910-х гг. внутри российского правительства угрозы пантюркизма и панисламизма казались весьма и весьма реальными. Попытки создать общетюркский язык, добиться определенной культурной автономии, особой программы обучения в инородческих и конфессиональных мусульманских школах - все эти шаги, даже если они
никак не покушались на целостность империи и не имели четких политических целей, не могли не восприниматься российским правительством как звенья одной с «пантюркизмом» цепи. Звенья большого и хорошо спланированного мусульманского заговора, центр которого должен был находиться в Константинополе.
В рамках настоящей статьи невозможно проследить всю сыскную деятельность российских чиновников, занимавшихся накануне и во время Пер
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.