ЖУРНАЛ ОБЩЕЙ БИОЛОГИИ, 2009, том 70, № 4, с. 349-352
РЕЦЕНЗИИ
НА КНИГУ ГЮНТЕРА ВИТЗАНИ "ЛОГОС БИОСА 2. БИО-КОММУНИКАЦИЯ". Helsinki; Vilnius: Umweb, 20071
© 2009 г. С. В. Чебанов
e-mail: s.chebanov@gmail.com Поступила в редакцию 23.09.2008 г.
Если новое направление разработок знаменуется появлением отдельных статей и их сборников, то знаком превращения такого направления в полноценную дисциплину является публикация книг. Это относится и к биосемиотике.
Биосемиотика сложилась как пограничная область биологии и семиотики, занимающаяся знаковыми процессами в микроорганизмах, растениях и животных. Биосемиотика позволила осуществить строгую постановку проблемы существования языка животных. Главным толчком к ее появлению было открытие генетического кода - идея, высказанная как догадка Г. Гамовым, получившая конкретную реализацию в работах Уотсона-Кри-ка и Жакоба-Моно. Именно эти работы инициировали трактовку генетического аппарата и его функционирования как имеющих языковую природу (среди ранних публикаций можно упомянуть работы В.А. Ратнера (1966, 1975)).
Довольно быстро стало понятно, что аналогичную природу имеют и другие биологические процессы - иммунные взаимодействия, нейротранс-миттеры в синапсах нервных клеток, процессы опознания при взаимодействии спермия и яйцеклетки, различные виды коммуникации в разных группах организмов (химическая, оптическая, акустическая и т.д.). Рассмотрение коммуникативных способностей высших животных порождает область, которая пересекается с языковой деятельностью человека.
С другой стороны, в лингвистике, фольклористике, культурологии, логике, философии и ряде смежных дисциплин на границе XIX и XX вв. складывается представление о семиотике как дисциплине, изучающей семиотические образования любой природы (Ч. Пирс, Ф. де Соссюр и т.д.). Се-миотиков всегда привлекало поведение высших животных - голосовое, территориальное, брачное и т.д. Специальное внимание этому уделяет уже в 1938 г. Ч. Моррис (2001). Тем самым в семиотике были предпосылки к становлению биосемиотики как ее раздела и для нее было уже «заготовлено» место.
1 Далее это издание будет обозначаться как ЬБ2.
О биосемиотике как таковой начинает говорить и впервые вводит в оборот этот термин израильский психиатр Родшильд (Rothschild, 1962). А американский семиотик Себиок (Sebeok, 1972), обращая внимание на семиотические процессы у животных, предлагает термин "зоосемиотика", а в конце XX в. немецкий семиотик В. Неф говорит о фитосемиотике. Известность же термин "биосемиотика" получает благодаря работе Ю.С. Степанова (1971).
Биосемиотика позволяет переосмыслить большой объем эмпирических данных по биологии, сформулировать новые биологические концепции, выявить новые обобщения общей семиотики. Монографии по биосимиотике - событие редкое. Тем примечательнее рецензируемая работа.
Как и предшествующая книга автора (Witzany, 2006 - далее это издание будет обозначаться как LB1), это не монография в строгом смысле слова, а композиционно единый сборник ранее опубликованных статей, каждая из которых развивает единый замысел автора. Поэтому она воспринимается как систематизированное описание авторской версии биосемиотики, вполне сопоставимое с монографией.
Суть подхода автора заключается в рассмотрении "... замены точки зрения чисто механистической биологии на точку зрения лингвистической, семиотической, коммуникативной биологии" (LB2, р. 8, ср. LB2, р. 203). Это связано с тем, что процессы, в которые вовлечена ДНК, описываются с помощью таких лингвистических категорий, как кодирование, копирование, перевод, перезапись (транскрипция) и т.д. (LB2, р. 7).
В основу обеих книг положено введенное в 1938 г. Ч. Моррисом представление о трех измерениях (уровнях) семиозиса - семантике, которая занимается смыслом, синтактике, занимающейся сочетаемостью знаков, и прагматике, занимающейся отношением семиотических средств и действительности (подзаголовок LB1 так и сформулирован -"Вклад в основания трехуровневой биосемиотики"; однако для самого Г. Витзани важна связь этих категорий с философской герменевтикой Хайдеггера-Гадамера, занимающейся выяснением статуса сущего).
Но, пожалуй, самой яркой идеей автора является представление о том, что живая природа регулируется семиотическими правилами (аналогичными правилам грамматики, ср. правила соответствия адаптера и акцептора в т-РНК - ср. LB2, р. 13, 15-17, 183), которые являются результатом некоторой природной или культурной конвенции (соглашения)2 (LB2, р. 10), а не законами природы (LB2, р. 13, 203 и раздел "От умвельта к митвель-ту"3, р. 207-226).
Более того, автор приходит к заключению, что клетки, ткани, органы, организмы и т.д. требуют существования коммуникативных процессов как опосредованных знаками взаимодействий, регулируемых указанными семиотическими правилами (LB2, р. 203, 227). При этом оказывается, что такие взаимодействия не формализуемы и неалгоритми-зируемы (не выразим с помощью явных жестко определенных правил), поскольку речь идет о взаимодействиях, которые обеспечивают существование неформализуемых (т.е. явно не описанных) правил порождения содержания (LB2, р. 231).
Представляется, что формулирование представления о существовании алгоритмизируемых и неалгоритмизируемых семиотических правил является самым значительным достижением автора, имеющим очень важные последствия.
Оно, на мой взгляд, может быть основой противопоставления семиотики (в традициях Ч. Пирса и Ф. де Соссюра), имеющей дело с алгоритмизируемыми семиотическими правилами, и герменевтики, рассматривающей интерпретации, возникающие при обращении к текстам, построенным на неалгоритмизируемых семиотических правилах. Соответственно на том же основании можно противопоставлять биосемиотику и биогерменевтику4. B частных беседах и переписке мы достигли с автором полного взаимопонимания по этому вопросу. Однако письменное англоязычное (а как стало ясно, и немецкоязычное) изложение этого вопроса может вызвать у человека русскоязычной культуры определенные недоразумения5.
Дело в том, что центральной категорией, используемой Г. Витзани, является "communication". Для русскоязычного человека она, конечно же, соотносится с "коммуникацией" как инструменталь-
2 Этот тезис считается универсальным принципом семиотики, что, однако, по мнению рецензента, не разделяющего принципы традиционной семиотики, представляется сомнительным.
3 Термины Я. фон Икскюля, считающегося одним из предшественников биосемиотики (см., например, Uexkull, 1909).
4 Тем не менее Г. Витзани этого не делает, предпочитая говорить о трехуровневой биосемиотике (см. LB1) с тем, чтобы не привносить в обсуждаемую область онтологическую проблематику, связанную с герменевтикой.
5 Это обстоятельство может оказаться очень важным при
возможном переводе книги, которая, безусловно, того за-
служивает.
ной передачей данных. Антонимом коммуникации в этом аспекте является "общение" (ср. греческое котоша) - личностное не только утилитарное, но и самоценное взаимодействие. Тогда соотношение основных понятий можно было бы представить в следующем виде:
Алгоритмизируемые Неалгоритмизируемые
семиотические правила семиотические правила
Семиотика Герменевтика
Биосемиотика Биогерменевтика
Коммуникация Общение
Биокоммуникация Биообщение
Английское "communication" в рассматриваемом аспекте можно было бы противопоставить «communion», которое может обозначать и евхаристическое общение ("sacrament communion"). В таком случае вся развиваемая Г. Витзани конструкция имела бы ясное (в том числе ясное и для представителя русскоязычной культуры) терминологическое обеспечение. Недостатком такой категориальной сети было бы только то, что она выглядит очень антропоморфно. Именно это явилось основанием для введения рецензентом термина "энлог" (который был благосклонно принят и Г. Витзани) для обозначения взаимодействия типа общения между любыми образованиями (не только разумными людьми - Чебанов, 1998; Chebanov, 1995).
Тем не менее в частной переписке Г. Витзани обращает внимание на то, что коммуникация в понимании Хабермаса (Habermas, 1984, 19876) принципиально не может быть понята как определяемая только алгоритмическими правилами, что очевидно, когда речь идет о взаимодействии между искусственными научными языками и языком повседневного общения. Аналогично неалгоритмически понимается коммуникация у К. Ясперса и у К.-О. Апеля, известного нашим соотечественникам не только по работам, но и по его визитам в Россию (LB2, р. 200-202; Г. Витзани непосредственно у него учился герменевтико-семиотиче-ским дисциплинам).
Казалось бы, после этого все ясно и не с чем не соглашаться. Однако представляется, что это не совсем так. Да, конечно, в данном случае активно работающие специалисты смогут разобраться, о чем идет речь. Однако сомнительно, что это сможет сделать любой читатель, тем более что языковая интуиция7 будет толкать его к другому способу понимания текста.
6 Структура этой книги явилась моделью для обсуждаемых двух томов работ Г. Витзани.
7 Конечно же, полагаться на нее в случае многократного "перекидывания" термина из языка в язык на фоне его детерминологизации за счет вхождения в повседневную непрофессиональную речь весьма опрометчиво.
РЕЦЕНЗИИ
351
Такова, на взгляд рецензента, самая важная часть - концептуальное ядро - двухтомной работы Г. Витзани, благодаря чему она приобретает статус нового этапа развития биосемиотики. Не менее увлекательна и ее конкретно-описательная часть.
Вероятно, введя в рассмотрение новый тип концептуальных конструкций, не остается ничего иного, как проследить эти конструкции в различных эмпирических областях обсуждаемой сферы. Именно так и поступает Г. Витзани.
При этом главная смысловая нагрузка ЬВ2 лежит именно на рассмотрении того, как работают провозглашенные принципы в конкретных разделах биосемиотики, как они проявляются у разных групп организмов (в четырех царствах организмов -у растений - р. 19-56, грибов - р. 57-84, животных -р. 85-118 и бактерий - р. 119-150, а также у вирусов - р. 151-182). Тем самым осуществляется биосемиотиче
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.