научная статья по теме «НАШИ ЧЁРНЫЕ ЕДИНОВЕРЦЫ»: ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РЕЛИГИОЗНОЙ БЛИЗОСТИ РОССИИ И АБИССИНИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему ««НАШИ ЧЁРНЫЕ ЕДИНОВЕРЦЫ»: ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О РЕЛИГИОЗНОЙ БЛИЗОСТИ РОССИИ И АБИССИНИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В»

Сюжеты и эпизоды

«Наши чёрные единоверцы»: представления о религиозной близости России и Абиссинии в конце XIX - начале XX в.

Александр Полунов

«Our black coreligionists»: the idea of religious kinship of Russia and Ethiopia in the late nineteenth and early twentieth centuries

Alexandr Polunov (Lomonosov Moscow State University, Russia)

Одним из наиболее необычных и внезапно выдвинувшихся в фокус общественного внимания направлений внешней политики России с середины 1880-х гг. было стремление установить контакты с Абиссинией1. Страницы прессы, массовых изданий для народа и заметок первых русских путешественников полнились ссылками на близость русских и абиссинцев по вере, «почерпнутой из одного источника», на «сильное тяготение» абиссинцев «к православной России», на необходимость оказать помощь «единоверному нам маленькому народу» в борьбе против внешних врагов и даже на то, что «долговременный перерыв в отношениях абиссинцев с православной Церковью... не помешал им сохранить православие», а их богослужение совершается вполне «согласно с чином православной Церкви»2.

При этом специалисты практически сразу указали на ошибочность представлений о «единоверии» абиссинцев и русских. В 1888 г. профессор Петербургской духовной академии В.В. Болотов, знаток древних восточных языков и истории Церкви, в статье о религии абиссинцев отметил, что, исповедуя моно-физитский вариант христианства, осуждённый ещё на IV (Халкидонском) Вселенском соборе в 451 г., они вполне серьёзно и сознательно относятся к своей вере, а потому никак не могут считаться близкими к православию3. Однако статья Болотова, замеченная на Западе4, почти не оказала влияния на русское

© 2015 г. А.Ю. Полунов

Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 12-01-00183.

1 Современное название - Эфиопия. В статье используется название «Абиссиния», более распространённое в конце XIX в.

2 Наши чёрные единоверцы / Сост. В. Бучинский, В. Балахнов. СПб., 1900. С. 3; Пуцыко-вич Ф.Ф. Абиссинцы. Чтение для народа. Изд. 5. СПб., 1910. С. 16; Ефрем (Цветаев), архим. Поездка в Абиссинию. М., 1901. С. 67, 70; Фёдоров В. [Машков В.Ф.] Абиссиния. Историко-географический очерк. СПб., 1889. С. 19.

3 Болотов В.В. Несколько слов из церковной истории Эфиопии: к вопросу о соединении абиссин с православной Церковью // Христианское чтение. 1888. № 3-4. С. 467-469.

4 Итальянцы, стремившиеся в это время подчинить Абиссинию своему колониальному господству и выступавшие против контактов этой страны с Россией, широко распространяли

общественное мнение, в котором по-прежнему преобладала убеждённость в духовном родстве России с «чёрными единоверцами».

Самое удивительное, что официальные власти, призванные, казалось бы, руководствоваться в своих действиях трезвым расчётом и опираться на строго проверенные данные, разделяли - видимо, вполне искренно - популярное мнение о единоверии России и Абиссинии. Так, консул в Иерусалиме Д.Н. Буха-ров, обосновывая в 1888 г. в письме к послу в Константинополе А.И. Нелидову необходимость оказать покровительство местной общине абиссинцев, утверждал, что это послужит «упрочению искренних, по-видимому, к нам симпатий единоверного народа, коими нет причины пренебрегать». Сам Нелидов в 1889 г. писал министру иностранных дел Н.К. Гирсу, что Россия не должна признавать вмешательство европейских держав «в наши сношения с единоверной нам и ищущей непосредственных связей с нами Абиссинией». Морское ведомство, в свою очередь, считало в 1896 г. необходимым помочь Абиссинии обзавестись портом на Красном море в том числе и потому, что это поможет стране «войти в прямые и непосредственные сношения с единоверным русским народом». Об «общности религии» двух стран говорилось и в инструкции, составленной в МИД для П.М. Власова, направленного в 1897 г. в Абиссинию в качестве первого официального представителя России. Наконец, сам Николай II в дипломатической переписке обращался к негусу (императору) Абиссинии как к «главе и повелителю единоверного народа», ссылался в беседе с абиссинским послом на историю сношений России с «православной Абиссинией» и заявлял, что «дружба и любовь, построенные на единстве христианской веры, есть прочный залог для сближения»5.

В ряде случаев дипломаты, крайне далёкие по характеру своей службы от богословских вопросов, пускались в пространные историко-догматические рассуждения, призванные доказать тяготение к России «чёрных единоверцев». Это приводило даже к конфликтам с духовным ведомством, казалось бы, заинтересованным в распространении православия за пределами России. Так, когда в 1898 г. двое юношей-абиссинцев, направленных в Петербург на учёбу, перешли в православие (покинув, таким образом, Абиссинскую церковь), тот же Власов выразил протест, настаивая на том, что если мысль о единоверии двух стран и не верна, всё же «не нам следовало [бы] разочаровывать в ней эфиопов и... лишать их этих, допустим, хотя бы и иллюзий». В то же время в своём письме он упорно пытался доказать, что, несмотря на догматические различия, вера абиссинцев объективно близка к православию. Разочаровывать бо-гословствующего дипломата пришлось непосредственно К.П. Победоносцеву, разъяснившему, что Св. Синод смотрит на абиссинцев «как на монофизитов по вероисповеданию» и «не делает никакого различия между ними и прочими моно-физитами». Российская Церковь, напоминал обер-прокурор, «ничем не давала повода думать, что она абиссин считает христианами не инославными, а право-славными»6.

(в переводе) статью Болотова среди абиссинцев, стремясь доказать, что между африканскими христианами и русскими нет никаких религиозных связей (Хренков А.В. Машков в Эфиопии (между подвигом и авантюрой) // Вопросы истории. 1999. № 2. С. 135).

5 Российско-эфиопские отношения в XIX - начале XX в.: Сборник документов. М., 1998. С. 105, 124, 212, 246, 249, 426.

6 Там же. C. 311-316, 317-319.

В чём же заключалась причина прочности и широкого распространения стереотипа о единоверии русских и абиссинцев? Каковы были его происхождение и значение в духовной, идеологической и общественно-политической жизни России конца XIX - начала XX в.? Какую роль духовно-идеологические (в том числе религиозные) мотивы играли во внешней политике Российской империи, насколько велика была тогда степень её идеологизации и как соотносились прагматические и идеалистические соображения при определении внешнеполитического курса?

Говоря о предпосылках формирования представлений о «чёрных единоверцах», нужно учесть, что они широко распространились в середине 1880-х гг. - в период тяжёлого кризиса как внешней политики России, так и обосновывавшей её в предыдущие десятилетия идеологии. Вскоре после Берлинского конгресса стало ясно, что славянские народы, поддержке которых уделялось большое внимание в 1860-1870-х гг., оказались «неблагодарными младшими братьями». Обретя или закрепив с помощью России независимость, молодые балканские государства не только не образовали некое «славянское» или «православное» братство, но, напротив, немедленно погрузились в пучину междоусобных раздоров и приступили к принудительной ассимиляции иноэтничного населения на своей территории, безоговорочно следуя идее собственного «великодержавия». Случавшиеся при этом провалы и поражения от соседей часто списывались на «неправильную политику» России. Русофилы, ранее достаточно влиятельные в Сербии и Болгарии, начали подвергаться преследованиям7.

Ориентация балканских элит на страны Запада и их желание ввести в своих странах западные политические порядки породили в русском обществе (прежде всего в его консервативных кругах) острое чувство разочарования. «Россия является для австрийских и турецких славян не целью их стремлений, как мы себе иногда воображаем, а лишь средством к их европеизации..., - вынужден был признать В.А. Грингмут. - Ценят они нас лишь до тех пор, пока они находятся в беде... Но лишь только они из этой беды выходят, они забывают даже о нашем существовании»8. Становилось ясно, что близость к русским по языку и крови, о чём столько говорилось в 1860-1870-х гг., не обеспечила основу для складывания новой, специфически славянской культуры и альтернативного Западу общественного уклада. Всё шире распространялась мысль о том, что лингвистические и этнографические факторы сами по себе не могут служить ориентирами для внешней политики. Теперь требовалось найти новых «младших братьев» - таких, которые напоминали бы по своему положению прежних (страдали, переживали угнетение и нуждались в помощи), но отличались от них в лучшую сторону своими моральными качествами. Важно было также, чтобы с ними ощущалась некая духовная связь. Тут Абиссиния и обратила на себя внимание публицистов и дипломатов.

Любопытно, что очень важную роль в возбуждении общественного интереса к абиссинцам в 1880-х гг. сыграли люди, ранее в той или иной мере являвшиеся активистами «славянского дела». Так, в МИД едва ли не первым вопрос о необходимости сближения с Абиссинией поставил в 1885 г. генеральный кон-

7 Айрапетов О.Р. Внешняя политика Российской империи (1801-1914). М., 2006. С. 362369, 377-390.

8 Spectator [Грингмут В.А.]. Текущие вопросы международной политики. IV. Наши братья // Русское обозрение. 1890. № 7. С. 374, 379.

сул в Каире М.А. Хитрово, известный своими славянофильскими взглядами9. Его поддержал и близкий ему по духу посол в Константинополе А.И. Нелидов. И.С. Аксаков, Н.П. Гиляров-Платонов, К.П. Победоносцев, члены Петербургского славянского благотворительного общества В.И. Аристов, А.А. Киреев, В.И. Ламанский и его председатель (с 1888 г.) гр. Н.П. Игнатьев - все в той или иной степени способствовали установлению контактов России с Абиссинией в 1880-х гг.

В донесениях дипломатов, в сочинениях публицистов славянофильского круга, в массовых изданиях абиссинцы изображались как идеальные «младшие братья», наделённые всеми достоинствами прежних «братьев», но лишённые их недостатков. Считалось, что, несмотря на длительную изоляцию от окружающего мира (а возможно, и благодаря ей), древний абиссинский народ сохранил патриархальную чисто

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком