УДК 94(47).084.8
ALEXANDER IVANOVICH VDOVIN
Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of History of Russia ХХ—XXI centuries, History Faculty,
Moscow State University.
119991, Moscow, GSP-1, Lomonosovskiyj pr., 27, 4.
E-mail: alvdo@yandex.ru
Nationalistic NEP during the Great Patriotic War
The author presumes the nationalistic New Economic Policy (NNEP) - the same historical phenomenon as a new economic policy. There is attempt to give definition of the NNEP, to reveal its prerequisites, a chronological framework, manifestations at transition stages to the NNEP, its deepening and refusal of it connected with returning to the class national policy in article. Changes in national policy were defined by government confession of necessity of combination proletarian internationalism with the «healthy nationalism» power of the people (February, 1941), determination of begun war nature as a domestic (national), but not class. Article shows that it's a revival during the war of people's military traditions, a support based on patriotism as the main factor of victory in the war. Transition to the NNEP, according to the author, came to the end in December, 1941, and its deepening is traced till the beginning of 1944. At the final stage of the war is observed clotting the NNEP, its end connects with the requirement not to allow ignoring of the class maintenance of the Soviet patriotism (February, 1948).
Keywords: New Economic Policy, nationalistic New Economic Policy, patriotism, traditions, healthy nationalism, chauvinism, biases into ethnic question, Comintern, politics, relations between the allies in the anti-Hitler alliance, religion, church.
АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ВДОВИН
доктор исторических наук, профессор кафедры истории России ХХ—XXI вв.
исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
119991, Москва, ГСП-1, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4, исторический факультет.
Тел.: 8 (495) 939 36 09; E-mail: alvdo@yandex.ru
Автор исходит из допущения, что националистический нэп (ННЭП) - такой же исторический феномен, как новая экономическая политика. В статье сделана попытка дать определение ННЭПа, выявить его предпосылки, хронологические рамки, проявления на этапах перехода к ННЭПу, его углубления и отказа от него в связи с возвращением к классовой национальной политике. Изменения в национальной политике определялись признанием властью необходимости сочетания пролетарского интернационализма со «здоровым национализмом» народа (февраль 1941 г), определением характера начавшейся войны как отечественной (национальной), а не классовой, воскрешением на протяжении войны воинских традиций народа, опорой на патриотизм как главный фактор победы в войне. Переход к ННЭПу, по мнению автора, завершился в декабре 1941 г, его углубление прослеживается до начала 1944 г На завершающем этапе войны наблюдается свертывание ННЭПа, его конец связывается с требованием не допускать игнорирования классового содержания советского патриотизма (февраль 1948 г).
Ключевые слова: нэп, националистический нэп, патриотизм, традиции, здоровый национализм, шовинизм, уклоны в национальном вопросе, Коминтерн, политика, отношения с союзниками по антигитлеровской борьбе, религия, церковь.
Националистический НЭП в годы Великой Отечественной войны
Постановка вопроса. Изучение истории национальной политики в СССР в годы Великой Отечественной войны наталкивает на мысль о проведении параллели между этой политикой и НЭПом в 1920-е гг. Тогда новая политика понадобилась для восстановления народного хозяйства и создания необходимых условий для перехода к социализму. В годы войны новая национальная политика - националистический НЭП (ННЭП) - понадобилась для мобилизации советского народа на победу в войне.
Под националистическим НЭПом мы понимаем политику, обеспечивающую (отвечающую интересам) единство всех слоев народа (в нашем случае - общности народов СССР) для отражения непосредственной угрозы их существованию. В условиях войны - угрозы существованию конкретного народа и конкретной общности народов -национальные интересы преобладают над интересами отдельных классов и отдельных народов ради сохранения условий самого их существования. Если новая экономическая политика 1920-х гг. была отступлением от классовой политики (политики военного коммунизма) к политике, отвечающей интересам крестьянства и других слоев общества, то националистический нэп был отступлением
от классовой политики к политике, отвечающей интересам всех слоев политической нации (общности советских народов) во имя сохранения жизни каждого народа и их совокупности в едином государстве - СССР.
Историография дает основание для подобной постановки проблемы. К примеру, А. Верт, автор одной из самых проникновенных книг о Великой Отечественной войне, писал, что воззвание Сталина к национальной гордости русских, слова о немцах, «лишенных совести и чести», и о «великой русской нации» в докладе 6 ноября 1941 г., а также призыв вдохновляться мужественным образом «наших великих предков», прозвучавший на параде войск 7 ноября, означало не что иное как проявление сталинского национализма, который «уже много лет до этого <...> восторжествовал над интернационализмом Троцкого» [1, с. 246]. Некоторое время спустя, пишет Верт, «один весьма ортодоксальный коммунист» говорил: «Провозгласить националистический НЭП было в то время совершенно необходимо». Октябрь и ноябрь 1941 г. были «самыми мрачными месяцами за все время советско-германской войны. С ними может сравниться только октябрь 1942 г., когда висела на волоске судьба Сталинграда» [2, с. 247].
В.И. Криворотов, участник гражданской войны в России на стороне белых, затем эмигрант, выпускник югославского университета, участник Второй мировой войны на стороне противников Германии, а после нее - бразильский писатель, утверждал, что массовая сдача советских солдат в немецкий плен в начале войны показывала, что у них «нет никакого желания защищать Политбюро» [3, с. 160]. Сам Сталин в беседе с У. Гарриманом, возглавлявшим делегацию США на московском совещании в конце сентября 1941 г., признавал: «Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть <.. .> Может быть, будет сражаться за Россию» [4, с. 204]. Поэтому, по Криворотову, советским властям «пришлось спешно применять нечто похожее на НЭП, вроде НПП - Новой Психологической Политики. Пришлось показать народу не то оплеванное политграмотой русское прошлое, а то блестящее из него, что было тщательно скрываемо» [5, с. 160].
Выбор в пользу новой психологической политики был исключительно своевременным. Этот идеологический поворот, совершенный в начале войны, во многом обусловил ее коренной перелом и в конечном итоге саму Победу. Как позднее написал видный русский писатель, мыслитель и общественный деятель, И.Л. Солоневич, «разгром Гитлера есть, конечно, результат национального чувства, взятого в его почти химически чистом виде» [6, с. 200].
Признание того, что ННЭП является историческим фактом, вызывает вопросы о предпосылках этого явления, о проявлениях ННЭПа, его хронологических рамках и этапах. Ответам на эти вопросы и посвящена настоящая статья.
Предпосылки ННЭПа стали создаваться уже вскоре после Октябрьской революции. Как известно, большевики пошли на захват власти в России «исключительно в расчете на мировую революцию» [7, с. 1]. После прихода к власти В.И. Ленин неустанно призывал «идти на самые величайшие национальные жертвы <.> если это полезно развитию интернациональной рабочей революции» [8, с. 108]. Когда, несмотря на жертвы, революции не случилось, он очень хотел, чтобы «пролетарская Советская республика, первая в мире свергнувшая свой империализм, продержалась до революции в Европе, раздувая пожар в других странах» [9, с. 108]. До конца своих дней он выражал уверенность в близости и неизбежности международной революции. В его последней статье «Лучше меньше, да лучше», продиктованной 2 марта 1923 г., утверждалось: «Весь мир уже переходит теперь к такому движению, которое должно породить всемирную социалистическую революцию» [10, с. 403]. Однако уже к этому времени выяснялось, что мировая революция «запаздывает».
Ее дальнейшее запаздывание вынуждало прагматически мыслящих лидеров революционной республики все больше и больше переключаться с мировых проблем на обустройство «отвоеванной у мирового капитала» России. Идея строительства социализма первоначально в одной, отдельно взятой стране, после смерти Ленина высказывалась Н.И. Бухариным и А.И. Рыковым, а затем генеральным секретарем ЦК РКП(б) И.В. Сталиным.
«Изучая империализм, особенно в период войны, Ленин пришел к закону о неравномерности, скачкообразности экономического и политического развития капиталистических стран», - писал Сталин 17 декабря 1924 г. [11, с. 369]. По смыслу этого закона он заключил: «Победа социализма в одной стране, если даже эта страна является менее развитой капиталистически, при сохранении капитализма в других странах, если даже эти страны являются более развитыми капиталистически, - вполне возможна и вероятна» [12, с. 370].
Идея была поддержана большинством членов ЦК на XIV конференции партии в апреле 1925 г. На конференции
подчеркивалось, что именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Несмотря на это, идея еще несколько лет оставалась дискуссионной. То было время острой полемики между революционерами, считавшими невозможной победу социализма в России без мировой пролетарской революции, и их противниками, которые призывали, не дожидаясь ее, построить социализм в одной стране, чтобы использовать его, в свою очередь, как «базу и орудие мирового революционного движения» [13, с. 152].
В феврале 1931 г была выставлена новая веха на пути к ННЭПу. Выступая на всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, Сталин заявил: «В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, - у нас есть отечество и мы б
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.