ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2014 ■ № 4
ГЛОБАЛИСТИКА И ФУТУРОЛОГИЯ
А.П. КОЧЕТКОВ
Национальное государство в условиях глобализации
В статье рассматривается роль и место национального государства в период формирования глобально-информационного общества. Особое внимание уделяется взаимоотношениям национальных государств, гражданского общества и транснациональных структур, анализу возможностей последних взять на себя функции национального государства в современном мире. Затрагиваются вопросы изменения системы государственного управления в новых исторических условиях.
Ключевые слова: национальное государство, глобализация, гражданское общество, демократия, элиты, глобально-информационное общество.
The article considers the role and place of a national of the state in the period of formation of global information society. Special attention is paid to the relationship of the national States, civil society and transnational structures, and analysis of opportunities for the last assume the functions of a national state in the modern world, touching upon issues of changes in the system of state management in the new historical conditions.
Keywords: national state, globalization, civil society, democracy, elites, the global-information society.
В процессе формирования глобально-информационного общества и трансформации существующей системы международных отношений важной и актуальной задачей становится определение в этих условиях роли и исторических перспектив национального государства. В западной политической науке можно выделить два направления, укрупненно отражающие основные подходы к изучению данной проблемы. Представители политического реализма Х. Булл, Р. Гилпин, Г. Моргентау, К. Уолц и др. [Булл, 2002; Gilpin, 2002; Morgenthau, 1955; Waltz, 1959] считают государство главным актором на мировой политической арене, хотя при этом признают важность и других "игроков", таких как Всемирный банк и МВФ. Сторонники либерального интернационализма - Р. Кохэн, Дж. Най, Дж. Розенау, В. Хантли [Най, Кохэн, 2002; Rosenau, 2005; Huntley, 1996] - высказываются за создание некого органа международного управления, наделенного соответствующими властными полномочиями и организованного по типу либо мировой федерации или конфедерации, которая предполагает наличие некого мирового правительства с наднациональной властью. Вариантом этой
Ко четко в Александр Павлович - доктор философских наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
модели выступает децентрализованная и плюралистическая система международного управления в традициях функционализма (подробнее см. [МсОге^^, 2002; Барабанов, 2009]).
В российских гуманитарных науках, в том числе и в политологии, анализируются лишь отдельные аспекты рассматриваемой проблемы (см. [Лукашук, 2000; 2002; Дробижева, 2000; Салмин, 2001; Блинов, 2003; Беспалов, 2006; Ильин, 2000; Ильин, Иноземцев, 2001; Кортунов, 2009; Баграмов, 2010]). Однако они не дают окончательного ответа на вопрос о значении национального государства в период формирования глобально-информационного общества и перспективах его дальнейшего развития. Не претендуя на исчерпывающее освещение всех аспектов указанной темы, определенный вклад в ее разработку призвана внести данная статья.
Анализ развития глобализации мирового сообщества показывает возрастание роли транснациональных корпораций (ТНК). В начале XXI в. в мире действовало 64 тыс. ТНК, контролирующих 830 тыс. иностранных филиалов. Материнские компании расположены главным образом в развитых странах (50,2 тыс.), а большее число филиалов приходится на развивающиеся страны (495 тыс.). На предприятиях ТНК работают 73 млн человек (10% всех занятых в несельскохозяйственном производстве), которые ежегодно производят продукции более чем на 1 трлн долл. С учетом различной инфраструктуры и смежных отраслей ТНК обеспечили работой 150 млн человек. Иначе говоря, на долю ТНК приходится около 50% мирового промышленного производства и свыше двух третей внешней торговли. Они контролируют примерно 80% патентов и лицензий на изобретения, новые технологии и ноу-хау. До 50% экспортных операций США осуществляются американскими и зарубежными ТНК; в Великобритании аналогичный показатель составляет 80%, в Сингапуре - до 90% [Кочетков, 2012, с. 53, 54].
Все это позволяет утверждать, что движущей силой глобализации выступают транснациональные корпорации и банки. Под мощным воздействием глобальной экономики и глобальной политики начинает размываться автономность национального государства, его самодостаточность и способность выполнять ряд важных функций. Так, по мнению Д. Фридмана, "по мере того, как экономика становится все более взаимозависимой на глобальном уровне, все меньше местные и региональные власти могут с помощью существующих механизмов решать проблемы повседневной жизни своих граждан. Традиционные структуры социального и политического контроля, используемые властями для решения проблем развития, создания рабочих мест и распределения создаваемого богатства, разрушаются под влиянием интернационализации экономики и потоков обмена информацией между мощными акторами, чья деятельность находится вне сферы регулирования государства" ^пеёшапп, 1995, р. 95]. Сторонники гиперглобализма полагают, что в условиях формирования единого мирового экономического пространства государства-нации вообще будут не нужны: они "становятся неестественными и даже невозможными коммерческими единицами мировой экономики" [Хелд, 2004, с. 3].
Действительно, глобализация сопровождается снижением возможности национальных элит контролировать свои экономики, а также отчасти сферы политики и культуры. Постепенное смещение центра принятия решений с национального на наднациональный уровень ослабляет степень влияния на принятие решений общегосударственного масштаба как рядовых граждан, так и сформировавшихся групп давления (интересов). Иначе говоря, в условиях глобализации субъекты принятия решений становятся менее доступными, а их решения - менее понятными для общества. Необходимость предварительной тщательной проработки вопросов закономерно приводит к интенсификации контактов между национальными элитами. Проведение многочисленных саммитов и встреч на министерском уровне, форумов региональных ассоциаций и конференций негосударственных объединений стимулирует формирование взаимозависимых элит. Образуется отчетливо осознающая свою автономность транснациональная элита, слабо подотчетная национальным электоратам, а это значит, что процессы глобализации усиливают политическую власть элит.
В то же время их способность контролировать национальные электората снижается. Принимаемые на наднациональном уровне решения нередко стимулируют проведение политики, входящей в противоречие с интересами национальных электоратов. Отсюда - недоверие и подозрительность последних по отношению к своим элитам, которые становятся объектом критики со стороны национальных движений. Опосредованным эффектом процессов глобализации выступает возвращение элит в состояние неопределенности и высоких рисков, считавшееся нормой в историческом прошлом.
Принятие решений на мировой арене все больше зависит от весьма жестких рамок, которые устанавливают различные наднациональные структуры (например, МВФ, Всемирный банк). Многочисленные международные организации, а также транснациональные промышленные и финансовые корпорации постепенно формируют весьма влиятельную систему наднационального правления, с которой национальным государствам приходится считаться. Происходит своего рода "передислокация" власти, усиление так называемой субполитики, которая действует "вне парламентской системы, не в оппозиции к ней, а просто ее игнорируя" [Beck, 1992, p. 223; Beck, 1996]). Роль национальных правительств в ряде важных вопросов становится все более ограниченной и формальной, а традиционные механизмы регулирования общественной жизни оказываются неэффективными.
В то же время во многих странах мирового сообщества (например, в Ирландии, Ираке, Афганистане, Индии, Испании, Италии, Бельгии, Великобритании, Канаде, США и у нас в России) значительно усилились этнические конфликты, которые приобретают глобальный резонанс. Для многих людей в наши дни общенациональная и цивилизационная идентичность утрачивают свое значение, на первый план выходит этническая общность. Это приводит, как справедливо отмечает В. Дресслер-Холохан, к отторжению от "общей" культуры и ее ценностей, а в конечном счете, к сегментации общества [Дресслер-Холохан, 1995, с. 26]. Так, уже к середине 1990-х гг. около 90% европейцев идентифицировали себя прежде всего со своей национально-этнической общностью или и вовсе со своим регионом [Костина, 2005, с. 125].
Впрочем, этнический "раскол" угрожает Европе и по другой причине: наряду с сокращением коренного населения европейских стран количество иммигрантов из "третьего мира" в них превысило все допустимые нормы. Иммигранты продолжают исповедовать свои религии и соблюдать свои обычаи, часто игнорируя законы и традиции страны проживания. Это усиливает социальную напряженность в Великобритании, Франции, Германии, Италии, Нидерландах и других западных обществах, порождает межнациональные и межконфессиональные конфликты. Аналогичным образом, по мнению С. Хантингтона, постоянный приток иммигрантов из Латинской Америки грозит разделением США на два народа, две культуры и два языка [Huntington, 2004].
На мой взгляд, возрастание этнической сегментации общества свидетельствует не только о подрыве основ национального государства, но и о возможности перехода его в другое качество. Приобретая ярко выраженный этнический характер, национальное государство будет стремиться сплотить государствообразующую нацию и таким образом противодействовать негативным для себя последствиям глобализации.
Несмотря на распространение в последние десятилетия демократических режимов в разных регионах мира и формальное признание демократических ценностей на всех континентах, усиливается недовольство граждан мног
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.