Вопросы философии. 2015. № 10. С. 5—19
Национальные интересы, реальный суверенитет и национальная безопасность
А.А. Кокошин
Категории национальные интересы и национальная безопасность - среди важнейших понятий, которыми оперируют государственные руководители, политики, СМИ, ученые разного профиля. Трактовка этих понятий в данной статье осуществляется, прежде всего, на основе имеющихся соответствующих международных и российских документов, во взаимосвязи с такими понятиями, как государство-нация, реальный суверенитет, система мировой политики и др.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: национальные интересы, жизненно важные интересы, стратегические интересы, национальная безопасность, государство-нация, реальный суверенитет, национальная конкурентоспособность.
КОКОШИН Андрей Афанасьевич - академик РАН, академик-секретарь Отделения общественных наук РАН, декан факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова.
Цитирование: Кокошин А.А. Национальные интересы, реальный суверенитет и национальная безопасность // Вопросы философии. 2015. № 10. С. 5-19
Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 10. P. 5-19
National interests, real sovereignty and national security
Andrei A. Kokoshin
Among the most important concepts leaders of states, politicians and media operate with, are notions of national interests and national security. Interpretation of these notions in the article is made on the basis of existing international and Russian documents, in connection with such notions as state-nation, real sovereignty, system of world politics etc.
KEY WORDS national interests, vitally-important interests, strategic interests, national security, state-nation, real sovereignty, national competitiveness.
KOKOSHIN Andrei A. - academician of Russian Academy of Science, academician-secretary of the department of Social sciences of RAS, head of the department of World Politics at Moscow State University.
Citation: Kokoshin A.A. National interests, real sovereignty and national security // Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 10. P. 5-19
© Кокошин А.А., 2015 г.
Национальные интересы, реальный суверенитет и национальная безопасность*
А.А. КОКОШИН
Вокруг понятий национальные интересы и национальная безопасность продолжаются активные дискуссии среди политологов и социологов. При этом оба эти понятия прочно вошли в лексикон политиков, государственных деятелей, они используются в различных официальных документах, в том числе самого высокого уровня. Задача данной работы состоит в том, чтобы представить эти понятия как категории реальных политических процессов, как термины, уже имеющие сравнительно общепринятое значение.
Категории национальная безопасность и национальные интересы также связаны с такими понятиями, как суверенитет (в том числе реальный суверенитет), территориальная целостность, государственная целостность, независимость, национальная мощь и национальная конкурентоспособность, субъектность государства, а также система международных отношений и система мировой политики. Эти понятия имеют определенные исторические корни и историю практики их применения.
Национальные интересы и национальная безопасность - это производные от современной трактовки нации, которая интерпретируется прежде всего не как этническая категория, а как категория политическая и социальная. Такое понимание нации восходит к Великой французской революции.
Нация - это результат довольно длительной трансформации образующих ее этносов, которая проходила и проходит под воздействием происходящей в различных формах социальной мобилизации [Дойч 2000, 65]. И степень отработанности в обществе, в "политическом классе" того, что подразумевается под национальным интересом, во многом зависит от исторической глубины существования той или иной нации. То есть понимание национального интереса появляется у политического класса в стране после определенного периода существования нации. Это сложный процесс, требующий, в том числе, значительного интеллектуального напряжения, причем носящего во многом специальный, целевой характер. Соответственно длительным является процесс формирования в общественном сознании того, что именуется национальным интересом.
Г. Киссинджер в свое время справедливо писал о том, что в объединенной по-бисмар-ковски "железом и кровью" в результате Франко-прусской войны 1870-1871 гг. Германии вплоть до начала Первой мировой войны дело с пониманием национальных интересов у большей части политиков обстояло не лучшим образом. Интеллектуальные усилия концентрировались на разработке различных вариантов концепта "Срединной Европы", предполагавшего утверждение Германии в качестве доминирующей державы на континенте. Реализация этой масштабной политической программы "требовала операционализации, воплощения в соответствующих оперативно-стратегических соображениях и планах, тщательной проработки способов использования военной силы для достижения далеко идущих целей" [Лавренов 2014, 67]. И это, как известно, имело самые катастрофические
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект №15-37-11136 "Влияние технологических факторов на параметры угроз национальной и международной безопасности, военных конфликтов и стратегической стабильности".
The research was made with the financial support of RFH (Project №15-37-11136) "The influence of technological factors on parameters of threats to national and international security, military conflicts and strategic stability".
последствия и для европейской цивилизации в целом, и для самой Германии - проигравшей Первую мировую войну, а затем развязавшую Вторую мировую войну и потерпевшую еще более сокрушительное поражение.
Среди ключевых вопросов для понимания того, что такое нация, является вопрос о политической и социокультурной идентичности, на что обращали внимание многие европейские и североамериканские мыслители - Г.В.Ф. Гегель, Дж. С. Милль, Э. Ренан и другие [Гранин, Мариносян 2009, 142-149]. Значительную роль при этом для многих стран играет художественная культура, формирующая определенный "брэнд" страны
как для внутреннего, так и внешнего восприятия.
* * *
Наиболее адекватно национальные интересы определяются тогда, когда в процессе их формулирования наряду с политиками участвуют представители академического сообщества, профессиональные дипломаты, профессиональные военные, представители бизнес-групп. Определение национальных интересов не должно носить слишком общий характер, иначе оно не будет иметь операционного значения (определение национальных интересов не должно быть одной из "плоских истин"). Очевидно, что национальные интересы как концептуальное понятие не могут быть расписаны столь же детально, как, например, это может иметь место применительно к внешней или экономической политике государства.
Предтечей концепта национальные интересы можно считать концепт государственного интереса (raison d'etat), получившего наиболее ярко выраженный характер во Франции во времена правления таких первых министров, как кардинал Ришелье (1585-1642) и кардинал Мазарини (1602-1661). Этот концепт применялся во Франции как применительно к внутриполитическим, так и применительно к внешнеполитическим делам.
Нация во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. была объявлена "источником суверенной власти". Помимо собственно французов в нацию Франции в то время входили эльзасцы, баски, бретонцы, каталонцы, корсиканцы, фламандцы, окситанцы [Конор 2000, 61-62]. В этой Декларации подчеркивалось, что "никакие учреждения, ни один индивид не могут обладать властью, которая не исходит явно от нации" (статья 3) [Декларация 1989 web].
Формула определения единственным источником суверенной власти нации в такой интерпретации была связана с широким распространением идей Джона Локка и Жан-Жака Руссо. Локк в своем труде "Два трактата о правлении" постулировал, что источником всей политической власти в государстве является народ (гражданская нация) [Локк 1988]. Этот постулат сделал народ и государство почти синонимами, что резко контрастировало с доктриной абсолютной монархии, наиболее ярко выраженной в известном высказывании "короля-солнца" Людовика XIV: "Государство - это я".
Формула французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. оказала сильное воздействие на формирование идеи государства в новое и новейшее время. Она нашла отражение в конституциях многих стран.
В практике мировой политики уже на протяжении многих десятилетий понятие нация (nation) используется как синоним суверенного государства. Часто употребляется понятие "государство-нация" - nation-state. Употребление понятия "государство-нация" представляется более оправданным, нежели использование термина "национальное государство", ибо, говоря о национальном государстве, многие подразумевают государство моноэтническое.
Использование понятия нация в значительной степени как синонима государства - это политическая реальность современности, которую ни в коем случае нельзя игнорировать, какие бы научные дискуссии по проблеме интерпретации понятия нация ни велись в академическом сообществе (подчас весьма полезные с научной точки зрения).
Подавляющее большинство современных государств - это многоэтнические (полиэтнические) образования с формулой единой нации в политическом, социальном и территориальном отношении. В большинстве случаев современные нации включают в себя несколько, а иногда и десятки и сотни этнических общностей с разными языками и раз-
ными религиями [Тишков 2001, 236]. Многоэтническими являются крупнейшие государства мира - КНР, Индия, Индонезия и др. В Китае доминирует ханьский этнос, но в КНР большое число этносов, которые никакого отношения к ханьцам не имеют. Все эти этносы составляют китайскую нацию.
Ярким примером многоэтнического и многоконфессионального государства-нации является Индия. Многоэтническим, многоконфессиональным и мультирасовым государством являются Соединенные Штаты Америки, и степень их полиэтничности, поликон-фессиональности продолжает возрастать. Причем в этническом и языковом отношении США изначально были сравнительно гомоген
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.