Наука и Третий рейх: борьба за ресурсы*
Марина Юрьевна Сорокина, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Архива Российской академии наук. Занимается социальной историей российской науки, в частности мемуарным и эпистолярным наследием В.И.Вернадского, С.Ф.Ольденбурга и многих других выдающихся исторических деятелей близкой нам эпохи. Неоднократно публиковалась в «Природе*.
М.Ю.Сорокина
мая 1945 г. президент Академии наук СССР В.Л.Комаров получил из Берлина телеграмму под грифом «Только Комарову». В ней говорилось: «Старший геолог ВСЕГЕИ (Всесоюзного геологического института. — М.С.) член-корреспондент Академии наук Залесский Михаил Дмитриевич освобожден Красной Армией из плена находится Берлине районе Шенеберг улица Бамбергер дом 31 просит ускорить возвращение родину Матвеев» [1; Л.22].
О том, что выдающийся русский палеоботаник и член-корреспондент АН СССР вывезен в нацистскую Германию, в Академии наук узнали в сентябре 1943 г., когда в период освобождения города Орла, где жил ученый, его родные и знакомые стали просить Академию выяснить судьбу Залесского. Обстоятельства этого необычного случая, который по понятным причинам в дальнейшем никогда не упоминался в советской печати, были изложены в письме профессора И.В.Палибина вице-президенту АН СССР академику Л.А.Орбели 21 декабря 1943 г.: «Во время вражеской оккупации города к Михаилу Дмитриевичу
* Статья подготовлена в рамках проекта, поддержанного Фондом Г.Хенкель (Германия).
О М.Ю.Сорокина
Залесскому явился какой-то немецкий генерал с целью ознакомления с его работами. <...> Осмотрев его лабораторию по изучению ископаемой флоры, генерал признал его работу интересной и тут же распорядился, чтобы все материалы и научное ценное оборудование Михаила Дмитриевича Залесского были уложены и отправлены его дочери в Берлин, что немедленно было исполнено его солдатами. Во время эвакуации немцев из Орла профессор Залесский был угнан в плен с остальным населением города. Это произошло около 24—26 июля с.г.» [2; Оп.116. Д.326. Л.8]. В конце
письма профессор Палибин просил академическое руководство «изыскать способы розыска и освобождения профессора Залесского из немецкого плена путем международных переговоров с немецкими властями».
По распоряжению академика Орбели это письмо было переправлено директору Института права АН СССР академику И.П.Трайнину, а им — в Чрезвычайную государственную комиссию по расследованию нацистских преступлений и Народный комиссариат иностранных дел. Судьба Залесского, о которой я расскажу ниже, оказалась счастливой, и летом
1945 г. он благополучно вернулся на родину. Между тем для истории отечественной науки военная одиссея ученого весьма значима и приоткрывает некоторые совершенно неизвестные страницы жизни российского научного сообщества в условиях столкновения сталинского
и гитлеровского режимов. * * *
В западной социальной истории науки существует целое направление, занимающееся изучением последствий второй мировой войны и практики использования научных институций и кадров тоталитарными режимами, прежде всего нацизмом. Но в России многие исто-рико-научные темы, важные для понимания реальной, а не мифологизированной или идеологизированной на партийный манер истории российской науки в годы войны, до сих пор остаются фигурой умолчания.
За прошедшие полвека историки много писали о значительном идеологическом и технологическом вкладе советских ученых в победу над гитлеровским режимом В последнее десятилетие благодаря интенсивному исследованию таких ранее «закрытых» тем, как история атомного проекта, использование в СССР в предвоенные годы европейской и американской научно-инженерной мысли, а также интеллектуальных ресурсов западных ученых-эмигрантов (физиков, биологов, медиков и др.), оказавшихся в СССР до и после прихода к власти Гитлера в 1933 г., представление о роли советской науки в годы войны получило существенные уточнения. Однако наши знания о том, что (и кого) потеряла и что (и кого) приобрела отечественная наука в ходе второй мировой войны, остаются крайне фрагментарными. Нет определенных представлений и о том, как и в какой мере непосредственные, ожившие после изоляции второй половины 30-х годов контакты советских
ученых с союзниками, а также непосредственное соприкосновение с работавшими на нацистов германскими коллегами повлияли на развитие мировой и отечественной науки.
В рамках этих вопросов история Залесского примечательна во многих отношениях. Во-первых, незауряден сам факт вывоза во время войны в Германию ученого столь высокого ранга, как член-корреспондент Академии наук СССР. Остался ли «случай Залесского» единственным или были и другие подобные примеры? Каковы вообще масштабы естественной, вынужденной и насильственной миграций ученых в военные годы и какое значение они имели для развития науки и научного сообщества в послевоенные годы?
Из-за отсутствия базовых количественных данных достоверно ответить на эти вопросы сегодня едва ли возможно: ведь до сих пор даже в РАН нет ни полного мартиролога человеческих потерь Академии в годы войны, ни более или менее точного списка сотрудников, репрессированных в годы сталинизма. Тем более остается неизвестным, сколько советских ученых (и по каким причинам) оказалось на постоянной или временной работе в Германии (вывезены в принудительном порядке или поехали добровольно), что происходило с научными коллективами (вузами, институтами, лабораториями, музеями и т.п.), не успевшими эвакуироваться и оставшимися на оккупированных территориях, сколько ученых и с какой мотивацией ушло (или вывезено) к союзникам. И наконец, сколько специалистов было арестовано и погибло в застенках НКВД во время войны по обвинению в шпионаже или вредительстве и после войны по обвинению в коллаборационизме? Разумеется, поставленные вопросы фактически представляют собой программу исследований на многие годы вперед. Цель настоящей статьи лишь обозна-
чить крут упомянутых проблем и представить некоторые материалы к их изучению.
• • •
Почти всю жизнь палеоботаник Михаил Дмитриевич Залес-ский провел в Орле. Здесь он родился 3 сентября 1877 г. в семье потомственного дворянина, акцизного чиновника Дмитрия Ивановича Залесского. Химик по образованию, ученик А.М.Бутлерова и друг В.В.Докучаева, отец сформировал основные научные интересы сына, и, когда последний в 1896 г. окончил Орловскую классическую гимназию, выбор учебного заведения был однозначен — естественное отделение физико-мате-матического факультета Петербургского университета. После окончания университета, недолгой работы ассистентом по геологии и палеонтологии в Екатеринославском высшем горном училище и изучения палеоботанических коллекций в Англии и Франции, в 1903 г. по инициативе академика Ф.Н.Чер-нышова Залесского избрали помощником геолога Геологического комитета в Петербурге, в котором он прослужил до 1938 г., пережив все многочисленные реорганизации этого известного исследовательского учреждения.
С 1918 г. Залесский жил в Орле и только временами наезжал в Петроград. В провинциальном губернском городке было значительно спокойнее и сытнее, чем в революционных столицах, и сюда в годы гражданской войны съехались многие ученые: здесь в Пролетарском (позднее — Государственном) университете преподавали востоковед, в будущем академик, Н.И.Конрад и выдающийся филолог и философ М.М.Бахтин, а М.Д.Залесский возглавлял фи-зико-математический факультет в 1920-1922 гг.
В Орле ученому удалось создать себе такое «рабочее место», которому мог позавидовать любой палеоботаник самых
исто»на науки
крупных научных центров Европы*. В своей орловской квартире Михаил Дмитриевич собрал первоклассные научные коллекции и препараты, изготовленные им самим из ископаемых растений. В его распоряжении была прекрасная библиотека, современные оптические и фотографические инструменты для съемки ископаемых образцов. Жена ученого — Александра Романовна Ялова — была прекрасной рисовальщицей и помогала иллюстрировать работы мужа по анатомии растений. Весь спартанский образ жизни Залесских, у которых росли четверо сыновей**, был полностью сосредоточен вокруг научной работы Михаила Дмитриевича.
В то же время Залесский отнюдь не был кабинетным исследователем, он постоянно участвовал в различных геологических экспедициях, изучая и описывая каменноугольную и пермскую флоры Кузбасса, Донецкого бассейна, Янтайских копей в Маньчжурии, Нарынтау в Средней Азии и многих других мест. Самый крупный русский палеоботаник своего времени, Михаил Дмитриевич установил 1070 новых видов и 395 новых родов палеозойской флоры; он первый в России вывел палеоботанику из чисто описательной фазы, широко введя сравнительно-анатомический метод анализа ископаемых растений. Много внимания Залесский уделял и изучению ископаемых насекомых — отрасли, до его работ почти неизвестной в России, и с полным правом он может считаться основателем палеоэн-томологии в СССР.
Научные заслуги Залесского получили широкое признание за рубежом: он был избран членом-корреспондентом и иност-
* В настоящей статье использованы сведения, собранные Е.Ф.Чирковой для биографии МДЗалесского (АРАН. Ф.1663. Оп.1. Д.92).
** Сын Всеволод умер 11-летним, Юрий
стал палеоэнтомологом, Дмитрий — бо-
таником, Ростислав погиб в 1943 г. около Пулкова.
ранным корреспондентом геологических обществ Великобритании, Бельгии и Франции, энтомологических обществ Франции и Великобритании. В 1929 г. и АН СССР избрала ученого своим членом-корреспондентом.
Одной из причин орловского затворничества Залесского были его резкие расхождения с коллегами по научному цеху, которые проявлялись буквально во всем — от образа жизни до научной методологии. Новая, советская действительность была глубоко чужда ученому, воспитанному в традициях православия, разделявшему высокие европейские стандарты научной акрибии*** и имевшему обширные западные связи. Неудивительно, что характеристика Залесского, данная администрацией Центрального научно-ис-следовательского геологоразведочного института (ЦНИГРИ), к которому он был «приписан» в 30-е годы, гласила: «В
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.