Наука о языке и общество
© А. Б. БУШЕВ, кандидат филологических наук
Всем памятны публикации отечественных писателей и языковедов, где с большой любовью говорится о русском языке и о том, как важно им по-настоящему владеть, т.е. правильно писать и говорить, что в небрежении к слову культивируется небрежность мысли. В этой связи могут быть названы такие книги, как "Живой, как жизнь" К.И.Чуковского, "Слово живое и мертвое" Норы Галь, "Правильно ли мы говорим?" Б.Н. Тимофеева-Еропкина, а также труды и просветительская деятельность Д.Э. Розенталя, Л.В. Успенского, С.И. Ожегова, В.В. Виноградова, Л.В. Скворцова, выступавших с доступными, но не упрощенными работами для самой широкой аудитории. Во многих научно-популярных изданиях язык рассматривается в тесной связи с мыслью, развивающейся в языке.
В 60-е годы XX века основную опасность для языка лингвисты усматривали в наступлении канцелярита. Этот термин был предложен К.И. Чуковским, ему же принадлежат тонкие наблюдения и язвительные описания данного явления. На борьбу с канцеляритом и были направлены основные усилия языковедов, популяризаторские работы. Мы и сегодня еще часто являемся свидетелями того, как в подготовленное устное выступление или даже в разговорную речь включаются элементы всепроникающего канцелярита: чулочно-носочные изделия, заострим вопрос, фактор времени, по какому вопросу, ввиду отсутствия, принять меры, обеспечить выполнение программы, согласно
плана (!) мероприятий, спустить указания, зеленый массив, проезжая часть.
Однако прошло время, и сменились приоритеты. Основные усилия сегодня направлены на выявление чудовищной засоренности речи варваризмами и вульгаризмами. Справедливости ради отметим, что такая же проблема существует сегодня во многих языках старой Европы как социолингвистическое последствие глобализации.
Хрестоматийны старания Павла I, А.С. Шишкова и других пуристов очистить язык от иностранщины. Попытки прямо воздействовать на язык, как правило, обречены на неудачу. Однако это вовсе не означает отказа от пропаганды языковых норм и борьбы за чистоту слога, которую А.А. Волков понимает как "однородность речи в отношении к общим и частным нормам литературного языка" [1]. Засоренность слога, по мнению того же автора, есть "результат механического смешения в речи различных функциональных, исторических, авторских стилей, включения в речь нелитературных оборотов": "Мы часто думали о тех процессах, которые протекают с точки зрения самостоятельности республик; вопрос межнациональных отношений самый тонкий, ранимый такой". Иногда смешение разностилевых элементов вкупе со стилистическими ошибками (ошибки сочетаемости) создает комический эффект, как в приведенной цитате. А ведь каждый без труда вспомнит, что такие речи нередки.
Актуален совет избегать нагромождения ненужных иностранных слов, варваризмов, калькирования иноязычных слов, словосочетаний и оборотов речи, сниженной лексики. Вульгаризация речи - широкое проникновение лексики деклассированных элементов - нищих, бродяг, проституток, преступников - во все слои общества: забивать бабки, шопник, начальничек, защитничек, гад, злыдень, зуботычка, канать, шухер, атас, бардак, беспредел, блат, бодяга, бочку катить, буза, вешать лапшу, стучать, жлоб, за бугор, засыпаться, жить на игле, играть на руку, клево, кодла, шарашкина контора, отбросить коньки, крыть нечем, ксива, до лампочки, липа, олух, лох, наводить марафет, мент, мусор, ништяк, братва, ноги делать, очки втереть, под колпаком, права качать, брать на пушку, расколоться, бить сачка, свой в доску, стоять на стреме, тусоваться, туфта, тырить, финт ушами, чмо, шалашовка, шалман, шмон и т.п. Приглядимся к этим словам. Многие из них часто встречаются в прессе, становятся заголовками фильмов. Они воспринимаются как естественные в речи современных носителей языка, не оскорбляют речевое достоинство говорящего и слушающего. Кроме того служат сигналом: "Я - свой", "Я - продвинутый", "Что мне до мещанских предрассудков!".
В речи бытового и делового обихода употребляются слова из молодежного сленга, профессионального просторечия, заимствования из английского языка (промоушен, мерчандайзинг, фандрайзинг, мар-
кетинг, брэндинг, менеджер вместо продавец). Велико количество компьютерных жаргонизмов: киборда, клава, апгрейд, бродилка, бросить на свой адрес, виндЫ, винт, виснуть, железо, кликнуть, мама, пентюх, печаталка, стрелялка, форточки, хакер, юзер. Ощущается и проникновение "блатной музыки", культуры: кимарить, клево, туфта...
Во многих лингвистических исследованиях выстраивается (на основании анализа значительного числа нередко взаимопротиворечащих трудов) четкая система взаимоотношений лексики литературного языка, разговорной речи, субстандарта, где жаргоны, по меткому замечанию В.М. Жирмунского, паразитируют на литературном языке. Описываются и особенности такого "паразитизма" арго в речи (криптола-лия, экспрессивность и т.д.) [2]. Процесс лексической метафоризации в движении от низших слоев лексической иерархии общенационального языка (арго, кент, жаргон и т.д.) к литературному стандарту и наоборот объясняется эмотивностью, лаконичностью и яркой экспрессивностью арготизмов. Приятно и значимо, что, например, современным исследователем М.А. Глуховой учитываются труды, сами ставшие историей науки о языке: первая научная работа Д.С. Лихачева об арго, написанная им на основании общения в ссылке на Беломорканале, ранние социолингвистические труды В.М. Жирмунского, дореволюционные русские словари арго. Отмечается многими авторами и криптолалическая функция арготизма в связи с метафорической функцией арго. Лаконичность формы знакома исследователям и как признак других специфических пластов речи (например, страноведческих реалий) и является, очевидно, языковой универсалией. Импонирует идея о метафорическом характере арго. Однако дальше описания языковых феноменов дело не идет, в языковой практике рекомендации не применяются, научное знание остается невостребованным.
Выстраиваются любопытные схемы, показывающие взаимообмен компонентов языка - тем более, что сегодня "бытование арготизмов в литературном языке" (и их засилье) обсуждается с парламентской трибуны и представляется серьезной социолингвистической проблемой.
Однако проблему можно ставить и шире - в глаза бросаются не только словарные ошибки, но и незнание основ риторики, неумение выражать свои мысли [3]. Незнание основных закономерностей речи затрудняет ее производство и понимание. А ведь это давно поняли , например, в Америке, где речевой культуре общества, системе коммуникаций уделяется серьезное внимание; в Японии, где существует теория языкового существования народа.
Язык выполняет разные коммуникативные задачи, и, понятно, различается в своих ипостасях. Здесь уместно сослаться на получившую широкое признание предложенную акад. Д.Н. Шмелевым типологию функциональных разновидностей языка: 1) разговорная речь; 2) язык
художественной литературы; 3) функциональные стили: официально-деловой, научный и публицистический. Одно дело - язык науки и совсем другое - обыденная разговорная речь [4]. Последняя - несомненно, одна из наиболее сложных способностей, подлежащих освоению языковой личностью. Она особенно актуальна при установке на работу в условиях устной коммуникации, неформальное общение. Языковедческая наука с 50-х годов занимается разговорностью. Тогда рамки разговорности были точно определены, она не проникала в те сферы, где предстает неуместной развязностью.
Как форма существования литературного языка разговорная речь характеризуется основными его признаками (наддиалектностью, устойчивостью, нормативностью, многофункциональностью). Изучалось взаимодействие ее с разговорным типом письменно-литературного языка в художественных произведениях, где речь разговорная "олитературивается" (В.В. Виноградов). Однако считается невозможным изучить разговорную речь по художественным текстам (хотя Лесков, Шукшин, Зощенко, Астафьев, Солженицын, Галич, Довлатов "открывают" бездны разговорности), ученые считают, что необходимы аутентичные записи. В учении о специфике разговорной речи - коллоквиа-листике - русскую разговорную речь отделяют от кодифицированного литературного языка и рассматривают ее как противопоставленный ему самостоятельный феномен. Неподготовленность, линейность, непосредственный характер речевого акта - параметры, отчетливо выделяющие разговорность (коллоквиальность). Ученые исследуют, как она проявляет себя на лексическо-стилистическом и синтаксическо-стилистическом уровне.
О разговорной речи хорошо написал М.В. Панов: «Не раз в печати появлялись жалобы, что лексикографы обижают слова: ставят около них пометы "разговорное", "просторечное" и т.д. Несправедливы эти жалобы. Такие пометы не дискриминируют слова. Посмотрим в словаре, у каких слов стоит помета "разговорное": ворочать (делами), ворчун, восвояси, вперебой, впихнуть, впросонках, впрямь, впустую, временами (иногда), всласть, всплакнуть, вспомянуть, встряска, всухомятку, выволочка, газировка, гибель (много), глазастый, глядь, гм, гнильца, говорун, голубчик, гора (много), грохнуться, грошовый, грузнеть, ни гу-гу, гуртом, давай (он давай кричать), давненько. Прекрасные слова. Помета разг. их не порочит. Помета предупреждает: лицо, с которым вы в строго официальных отношениях, не называйте голубчиком, не предлагайте ему куда-нибудь его впихнуть, не сообщайте ему, что он долговязый и временами ворчун... В официальных бумагах не употребляйте слова глядь, всласть, восвояси, грошовый.».
Движение за чистоту слога, против вульгаризации речи многосторонне - от науки к обществу и СМИ и из СМИ к обществу. Свою роль играет и государство. Работает совет по русскому языку при правитель-
стве РФ, осуществляется государственная поддержка инициатив по изучению и распространению языка. Вопрос лишь в том, насколько этого достаточно. Приходится слышать сетования, что из орбиты "средства межнационального общения" выпадает мир ближнего зарубежья.
Мы знаем о попытках законодателя нормировать язык и его употребление, о случаях тестир
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.