научная статья по теме НЕ НОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ, А ТЩЕТНАЯ ПРЕТЕНЗИЯ Философия

Текст научной статьи на тему «НЕ НОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ, А ТЩЕТНАЯ ПРЕТЕНЗИЯ»

Не новая концепция, а тщетная претензия

С.С. ХОРУЖИЙ

Я согласен, это удачный проект редакции - поместить статью С.Н.Корсакова вместе с циклом отзывов на нее. Но и участвуя в проекте, я сомневаюсь, есть ли достаточные основания, чтобы фиксировать внимание философского сообщества на данной статье и проводить ее обсуждение с привлечением ведущих специалистов. Статья ставит грандиозную цель, но исполнение оказывается абсолютно не на уровне замысла. План автора - создание "альтернативной концепции" истории русской философии, которая должна разоблачить и отбросить все известные сегодня концепции как основанные на "мифах" и ложных "идеологических постулатах". Критическая установка - необходимый компонент философского развития, и ее проведение в статье начинается с элементов здравого очищения предметного поля - с указания на фиктивность активно внедряемого конструкта "древнерусской философии", который искажает и подменяет природу философского разума, знания и дискурса. Однако дальнейшее содержание статьи, как в критической, так и в положительной его части, будит недоумения и возражения.

В части положительной, автор по своему произволу выделяет в русской философии некое малое и эфемерное направление - а именно, деборинское течение в марксизме второй половины 20-х гг. XX в. - и утверждает его первостепенное значение для всей истории русской мысли. Апология деборинцев - единственная тема статьи, развернутая содержательно и конкретно. За вычетом бездоказательных восхвалений ("Потенциально это были философы мирового уровня" - см. с. 77 наст. изд., и т.п.), здесь - компетентное изложение, вводящее и новый материал. Бесспорно, однако, что от энкомия деборинцам до полной концепции истории русской философии - дистанция огромнейшая! И этой дистанции автор заведомо не осиливает.

Прежде всего, концепция требует системы четких рабочих критериев для классификации философских явлений и для определения их ценности, а также их места в философском процессе, который концепция должна заново реконструировать. Этот начальный барьер автор как будто одолевает: у него есть ряд критериев, которые он повторяет без конца, и это - "профессиональная философия", "университетская философия", "научная философия"; в дополнение к ним, в качестве отрицательного критерия фигурирует "псевдопроблематика". Но на поверку барьер не преодолевается, ибо критерии автора отчасти устаревшие, а отчасти мнимые: позиции, что они выражают, - в плену старых догм сциентизма и прогрессизма, точно таких "идеологических постулатов", от которых С.Н. Корсаков собрался освобождать русскую мысль. К современной философии они вообще не приложимы: Хайдеггер и Деррида, Делез, Жижек, Слотердайк, Ларюэль, Биби-хин - они как, "научны"? Допустит их С.Н. Корсаков в историю философии? А что такое "научность" сегодняшней науки - это он тоже нам объяснит? Я бы послушал! В терминах культурных формаций, эти критерии перестают быть приложимы уже начиная с культуры модернизма, которая бросает им сознательный и успешный вызов. Институциональный же критерий "университетской философии" работает лишь против позиции автора, ибо все главные авторы русской религиозной философии, проводники "псевдопроблематики", как раз и были университетскими философами - С. Булгаков, Л. Карсавин, Н. Лос-ский, И. Ильин, С. Франк, Е. Трубецкой... А Сергей Трубецкой, первый русский софио-лог после Вл. Соловьева, был к тому же еще первым выборным ректором Московского университета.

© Хоружий С.С., 2015 г.

4 Вопросы философии, № 5

97

На базе негодного набора критериев нельзя провести обоснованную реконструкцию философского процесса. Но автор не делает и попытки приблизиться к ней. Указав высшую точку творческой русской мысли, он дополняет линию единственным эпизодом: "Марксистская философия... частично возродилась в 60-е - 70-е гг. в школе Ильенкова", но это "возрождение марксистской философии. к 1980 гг. сошло на нет" (см. с. 78 наст. изд.). Для полноты добавим, что автор упоминает еще об одной "судьбоносной" точке философского процесса: это "выбор между Соловьевым и [М.М.] Троицким" как кандидатами на кафедру философии Московского университета в середине 70-х гг. XX в. Тут он выражает полное предпочтение Троицкому перед Соловьевым, что в призме философского развития попросту абсурдно: "Философски Троицкий был очень слаб и не дал ничего. значительного" (В.В. Зеньковский), а основанием философии он утверждал психологию - как раз когда в творческой мысли зрело сознание того, что главная задача философии - очищение от психологизма. В итоге, никакой цельной картины развития русской философии или хотя бы ее контуров в статье нет. Наряду с такою картиной, "альтернативная концепция" требовала бы и новой локализации русской философии в Большом Контексте европейской и мировой мысли. Но об этом вопрос даже не ставится. Вывод возможен только один: никакой новой концепции истории русской философии не выстроено.

Важную нагрузку в статье несет и критическая часть. Автор решительно отбрасывает все известные концепции развития русской философии; столь же решительно он не признает никакого значения и ценности за философией, опирающейся на религиозный опыт, за свободной философией, что не строится по школьным линейкам, и вообще за любой мыслью, которая не подходит под его туманные, никак не сформулированные представления о "научности". При этом он нигде, ни разу не входит в конкретный разбор выкидываемых явлений. Хуже того, по ходу статьи крепнет уверенность, что подавляющего большинства этих явлений он не только не понимает, но и не знает вообще! Вот яркий пример. Крупнейший из феноменов, изгоняемых С.Н. Корсаковым из философии, - русская религиозная философия; крупнейший же ее представитель - Бердяев. Мысль Бердяева упомянута единственный раз, в проходном обороте: "православно-охранительная публицистика... Бердяева с Розановым" (там же, с. 74). Оборот брошен вскользь, однако торчит из текста, как ослиные уши: это Бердяев, "апостол свободы" и ярый вольнодумец всю жизнь, - охранитель?!! И написавший это "специалист" судит русскую религиозную философию? Вы смеетесь? Столь же грубое невежество и в отношении к Серебряному веку: этот культурный феномен - один из формообразующих элементов современной мировой культуры, однако наш автор объявляет его. несуществующим. Примеры можно умножить.

Итак, критическая часть статьи С.Н. Корсакова бездоказательна и некомпетентна, да критики, собственно, и нет - есть идеологическое судилище. Часть положительная методологически беспомощна и вместо "концепции истории русской философии" представляет лишь некоторые материалы по истории советского марксизма. Уровни концептуального анализа и историко-философской рефлексии - разумеется, необходимейшая принадлежность новой концепции истории философии! - полностью отсутствуют. Поэтому, как бы ни понимать наиглавнейший для автора критерий "научности", его собственная разработка ему никак не удовлетворяет. Рождается твердое впечатление: классный специалист по сбору эмпирических материалов о философском процессе в России взялся не за свое дело, решив создать концепцию этого процесса. И я возвращаюсь к началу моего отзыва: над этою "концепцией" лучше закрыть завесу милосердия! Ибо деборино-центричная история русской философии есть дичь.

В статье имеется и прямая критика в мой адрес. Возможно, мне следует на нее ответить - тем паче, что она являет собой чистое недоразумение. Автор утверждает, что мои позиции - "пример чисто идеологического мышления, которое прямо диктует запрет на изучение истории советской философии" (там же, с. 83). Утверждение базируется на двух кратких цитатах о советской философии первой половины XX в., одна из которых оценивает эту философию как "становление тоталитарной догмы", другая же видит в ней "коренной разрыв с любою формацией свободной мысли". Но недоразумение в том, что

эти мои суждения - вполне в согласии с суждениями самого же автора, который пишет так: "Сталинский период (30-е - 50-е гг.) - это период без философии. сталинисты-циники уничтожили диалектиков" (там же, с. 77). Позднесоветский же период мы оба расцениваем иначе, чем сталинский. Поэтому, в существенном совпадая с авторскими, мои позиции никак не могут "диктовать запрет на изучение советской философии" (да запретительство вообще мне всецело чуждо). Обвинение автора - недобросовестное искажение.

Еще одно искажение - в освещении "философского парохода". Поскольку я писал об этом эпизоде, и сама формула "философский пароход" введена мной, то критика здесь тоже относится ко мне, хотя бы частично. Автор настаивает: вопреки известным трактовкам эпизода, "критерием отбора для высылки была политическая активность". Я же писал в своем "Философском пароходе" и сейчас снова подчеркну: высылаемые философы, как и не-философы, за единичными исключениями (среди философов - Иван Ильин), не вели политической деятельности. Не поддерживая большевизма, они вместе с тем признали в советской власти народный выбор и потому решили быть лояльны к ней; свою же миссию они видели в духовной, культурной, просветительской работе - в той сфере, что мы сегодня называем "гражданским обществом". Его-то и не допускал большевистский режим, и мишенью высылки были отнюдь не политики, а именно ростки свободной общественности - хотя политические обвинения были удобным средством при проводившейся зачистке среды "профессоров и писателей". Данную ситуацию полностью подтверждают документы, и некоторые из них, включая тексты Ленина, я цитировал. Не очевидна ли актуальность темы в наши дни?

Наконец, в отдельном ответе нуждается одно слово в статье: автор обрушивается на тех, «кто в исступлении пишет о "философском пароходе"» (там же, с. 74; курсив мой. - С.Х.). Свидетельствую, что в исступлении мне еще не приходилось писать, ни о пароходах, ни об иных материях; но если автор желает вести дискуссию в таком стиле, то я, идя навстречу ему, могу сообщить, что его собственный текст писан в припадке тяжелой деборинофилии.

О профессионализме и мифах в истории русской науки и философии*

В.П. ФИЛАТОВ

Когда я п

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком