А.С. БАГДАСАРЯН соискатель Национального института бизнеса*
Некоторые терминологические и методологические аспекты изучения военно-стратегической безопасности Армении
Армения расположена в одном из сложнейших во всех отношениях регионов земного шара. На существующие сегодня сильнейшие разделения в военно-политическом, этническом и конфессиональном плане накладываются проблемы, истоки большинства которых восходят к глубокой древности и отягощены последствиями локальных насильственных воздействий, миграцией или смещением территориального ареала этносов, разностью цивилизационно-культурологической ментальности и т.д.
Малая изученность региона до сегодняшнего дня способствует не только поверхностному и, как следствие, неполноценному пониманию причинно-следственной составляющей региональных процессов, но и существенным просчетам в программировании и модальностях реализации политики государств.
При общем рассмотрении отдельных аспектов военно-стратегической безопасности Республики Армения и сопредельных государств, а также в вопросе уточнения терминологических особенностей региональных реалий обнаруживаются некоторые укоренившиеся в практической плоскости и даже перекочевавшие на уровень общественного сознания терминологические неточности, исследованию которых и посвящена данная статья.
Для иллюстрации вышесказанного можно привести пример более чем двухсотлетней традиции именовать Армению и сопредельные территории как «Кавказ» в общем, «Закавказье» или «Южный Кавказ, в частности, с привязкой последних двух терминов к территории, расположенной к югу от кавказского хребта1.
Изначально не являясь «terminum proprium», т.е. «собственным» искомым термином, слово «Кавказ» в процессе эволюционно-хронологического развития приобрело прогрессирующую содержательную «несвойственность» искомым этногеографическим и историко-цивилизационным реалиям. В результате этого почти автоматически стал складываться целый ряд неточных представлений об определенном «надэтнически едином географическом пространстве», обладающем некими общими характеристиками, ареалом и т.д. Подобное, в корне неверное и неестественное представление сложилось в силу ряда
* Багдасарян Армен Саркисович, е-mail: armbaghd@mail.ru
1 http://www.lragir.am/index/arm/0/comments/view/47243
объективных причин, основная часть которых до сих пор еще продолжает иметь место.
Однако, рассчитывая на то, что «методология будущего» в рамках науки и стратегической практики аналитического планирования с течением времени будет более внимательна к закономерностям философии исторического процесса, мы позволим себе предложить взглянуть с совершенно иного угла зрения на сущностную причинность множества политических явлений.
Когда Российская империя с начала XVIII в. инициировала процесс своего военно-политического проникновения в регион, то он уже много веков нес в себе печать разбитого и деформированного на субстанциальном уровне изначального равновесия и структурированности этнополитического и цивилизационного пространства.
Основным базисным элементом данного пространства был единый по всем параметрам географический ареал Армянского Нагорья2 -одного из древнейших очагов индоевропейской цивилизационной общности и идентичности.
Не вдаваясь в исторические перипетии и полемику о хронологически выверенном периоде окончательного становления армянской национально-политической идентичности, на основании отдельных исторических фактов можно говорить о стабильном воспроизведении этнополитических и неразрывно связанных с ними географических реалий на протяжении как минимум двух тысячелетий.
Начиная с I тысячелетия до н.э. вплоть до середины I тысячелетия н.э. Армянское Нагорье не только этноцивилизационным, но политико-географическим образом представляло собой цельную,
о
административным образом структурированную стабильную единицу3. Со второй половины I тысячелетия н.э. начался процесс политического деформирования сформированной тысячелетиями ранее этно-территориальной целостности Армянского Нагорья, завершившийся многовековым периодом потери Армянской государственности. Факт 400-летнего раздела территории Армянского Нагорья между Османской империей, Ираном, а впоследствии и Российской империей привел к утрате географического единства Армянского Нагорья как самостоятельной территориально-политической единицы. В то же время вплоть до известных событий геноцида 1915-1923 гг. армянское этно-
2 Армянское Нагорье — в Турции (большая часть), Иране, Армении и Азербайджане. Ок. 400 тыс. км2, высота до 5165 м (гора Б. Арарат). Сочетание лавовых плато с отдельными вулканическими конусами и складчато глыбовыми хребтами. Тектонические впадины часто заняты озерами (Ван, Севан, Урмия). Горные степи и полупустыни. Название обусловлено тем, что в пределах нагорья находилась историческая область формирования армянского народа //Большой Энциклопедический словарь. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/59530
3 Сирарпи Тер-Нерсесян. Армения. Быт, религия, культура // URL: http://admw.ru/books/Armeniya-Byt-religiya-kultura
демографическое, культурное, экономическое и политическое присутствие в регионе оставалось практически доминантным.
Необходимость оперировать новыми географическими и территориально-политическими терминами, а также желание отобразить современную эпохе реальность привели к вхождению в обиход целого ряда новых наименований и терминологии, которые стали замещать собой прежние этногеографические основополагающие понятия.
Для русской администрации регион по своему географическому положению на юге от Кавказского (Капкохского4) хребта получил название «Закавказье». На взгляд автора, в этот период появился несостоятельный с историко-политической точки зрения обычай объединять Северный Кавказ и «Закавказье» в некое аморфное и бессвязное целое под общим наименованием «Кавказ». Анализируя содержательную составляющую термина «Закавказье», можно согласиться с его ограниченным функциональным применением в палитре русской политической мысли, поскольку речь идет о неком в этноконфессиональном плане неоднородном пространстве, простирающемся к югу от Кавказского хребта, находившемся под политической властью Российской империи и в советский период истории.
После распада СССР западная политическая мысль, всегда более четким образом осознававшая важность конъюнктурной манипуляции и «насаждения» отображающей собственную концепцию мироустройства терминологии, в противовес российскому понятию «Закавказье» ввела в обиход ставшее ныне доминантным употребление термина «Южный Кавказ», что с семантической точки зрения является новым и более серьезным искажением структурных региональных реалий.
Рассматривать «Южный Кавказ» как некое целостное региональное образование значит искажать основы структурной ткани и искать решения на основе изначально ущербных и искаженных парадигм. Понимая невозможность из-за ряда причин, устоявшейся традиции и общности конъюнктурных подходов призывать к немедленному пересмотру принятой ныне терминологии, мы, вместе с тем, подчеркиваем необходимость начала пересмотра ряда изначально искаженных концепций, стоящих у их основы или явившихся результатом терминологических неточностей.
В последние годы армянские ученые для обозначения реальных параметров региона используют термин «Армянское Нагорье» (далее Нагорье), которое с исторической, географической, природно-климатической и частично международно-правовой точек зрения является более точным и органичным образом отображает территориально-географическую реальность.
4 Название Кавказского хребта.
Отметим, что Армения в геополитическом аспекте не претендует на территории Армянского Нагорья, но в то же время подчеркнем, что этот регион в определенные исторические периоды составлял центральную и практически единую в этнополитическом, географическом и цивилизационном смысле целостность. Существовал целый ряд буферных смежных или контактных зон, каждая из которых имела собственную военно-стратегическую, экономическую и межкультурно-контактную функциональность. Эти зоны вместе с Нагорьем составляли так называемую Армянскую ойкумену - Армянский мир.
Не вдаваясь в детальное описание главных формирующих принципов и хронологических этапов функционирования данной системы, мы лишь упомянем, что такие этно-территориальные единицы, как Вирк (древняя и собственно картвельская Грузия) или Агванк («Кавказская Албания» федеративное государство северо-восточных кавказских коренных народов — лезгин, аварцев и др. - соответствует правобережной от реки Кура части современного Азербайджана) находились в прямой политической и цивилизационной зависимости от Нагорья.
Крайне символичной в этом плане являлась политическая функция Гугаркского бдешха - главного военно-административного правителя севера Армении, носившего титул «надзирателя варваров Капкохской (Кавказской) горы», который политикой «кнута и пряника» контролировал смежное между собственно Арменией и вольными кавказскими народами Виркское (Грузинское) царство, служившее естественным территориально-административным вассальным буфером. Инерция этих отношений продолжалась еще много веков после крушения единой армянской государственности на Нагорье.
В заключение отметим, что сущность и содержание понятийно-категориального аппарата политологии отражают реальные политические процессы, происходящие в Кавказском регионе. Для Армении важно применять к отдельным территориям региона такие понятия, которые несли бы в себе исторические ценности, смыслы и символы. Речь идет о научном анализе роли и места армянского народа в цивилизационном освоении Кавказского региона, который географически и исторически входит в Армянское нагорье. Введение в научный оборот указанного понятия будет способствовать правильному пониманию политических шагов Армении по отношению к сопредельным территориям.
Багдасарян А.С. Некоторые терминологические и методологические аспекты изучения военно-стратегической безопасности Армении. В статье рассматриваются проблемные аспекты методологического характера, касающиеся особенностей п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.