© 2015 г.
А.Ю. ВАТЛИН
НЕМЕЦКОЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ В ИСТОРИОГРАФИИ СССР И РОССИИ
Понимание проблем прошлого невозможно без всестороннего учета общественно-политического и даже международного контекста. Рассказывая об изучении германского Сопротивления национальной исторической наукой, историки России и Германии фактически повествуют об истории своих собственных стран, и лишь отчасти пишут нашу общую интеллектуальную биографию. Оба этих фактора оказывали и оказывают влияние на то, как советские и их преемники - современные российские историки -трактовали и трактуют историю немецкого Сопротивления; некоторые из заложенных советской историографией традиций заметны и сегодня.
Термин "Сопротивление" как собирательное обозначение подпольной борьбы немцев с нацистским режимом утвердилось в советском историческом дискурсе не без труда, причем относительно недавно. В советское время чаще писали "борьба против фашизма", что порождало параллели с классовой борьбой. В каталоге Российской государственной библиотеки, который до сих пор состоит из бумажных карточек, соответствующий раздел и сегодня называется "Классовая борьба и движение Сопротивления".
В XXI в. можно отметить скорее обратную тенденцию: термин "Сопротивление" стал слишком популярным, можно констатировать его инфляционное употребление. Он интегрирует в себя все больше различных тем, например, "сопротивление на территории, оккупированной немецкими войсками" (вместо партизанского движения, как писали раньше). Почти все, что в истории Великой Отечественной войны не рассматривается в качестве коллаборационизма на временно оккупированной гитлеровцами и их сателлитами советской территории, считается Сопротивлением оккупантам.
В последние годы в российской литературе Сопротивлением стали называть и войсковые оборонительные операции, например, сопротивление Юго-Западного фронта на первом этапе Сталинградской битвы. В статью об антифашистском Сопротивлении в Российской энциклопедии включены и советская разведчица Ильза Штёбе, и Черный фронт нациста Отто Штрассера. Споры об армии Власова как "антисталинском сопротивлении" не утихают и по сегодняшний день: утверждается, что солдаты РОА тоже боролись с тоталитаризмом!
ГЕРМАНСКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ФАШИЗМУ -
ИСТОРИОГРАФИЯ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ
Когда автор, работая над статьей, заказывал советскую литературу по теме исследования, библиотекари удивлялись: эти книги не трогали последние четверть века! За это время российские историки ушли далеко вперед, пользуясь полученной свободой исследования. Нашим предшественникам в СССР было гораздо тяжелее - каждое их слово, сказанное и написанное, взвешивалось на весах идеологии.
В советской исторической науке господствовала априорная заданность общих оценок и закономерностей общественного прогресса - настоящее командовало прошлым,
Ватлин Алесандр Юрьевич - доктор исторических наук, профессор исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
политики руководили историками. Как говорилось тогда, работа историков велась "на острие идеологической борьбы", а значит, оставляла мало шансов для научного творчества. Не все было абсолютно плохо в трудах той эпохи, которые больше воспитывали, чем представляли результаты научных исследований. Среди позитивных моментов советской историографии - четкие ориентиры антифашистской борьбы, а также пацифизм - "такое не должно повториться".
Первый всплеск интереса к германскому Сопротивлению, если судить по вышедшим научным трудам, пришелся в СССР на рубеж 1960-х годов. Это значит, что труды эти писались за три-четыре года до выхода в свет, они проходили сложную процедуру обсуждений, согласований и цензурных разрешений. Под воздействием ХХ съезда КПСС и хрущевской "оттепели" историки стали искать новые темы, которые подчеркивали общность целей СССР и Запада в годы Второй мировой войны. В работах историков доминировали стереотипы той эпохи: необходимость изучения темы увязывалась с реваншизмом и неонацизмом, который тогда поднимал голову в Западной Германии. Им противопоставлялись традиции антифашистской борьбы, которая являлась частью рабочего движения и находилась под контролем коммунистов.
В 1961 г. появилась работа Л.И. Гинцберга и Я.С. Драбкина "Немецкие антифашисты в борьбе против гитлеровской диктатуры"1, через год - коллективная монография о Сопротивлении в различных странах Европы2, в 1964 г. - монография А.С. Бланка "КПГ в борьбе против фашистской диктатуры"3. Похожими были не только название, но и общее содержание книг. Немало общего имела и биография авторов. Все они были ветеранами Великой Отечественной войны, были политработниками, переводчиками, офицерами разведки и спецпропаганды, которая велась на войска противника.
В центре внимания этих авторов было Сопротивление коммунистов. В их книгах до мельчайших подробностей были прослежены связи немецких подпольщиков с ЦК КПГ, находившимся в Москве, реконструированы попытки воссоздать ячейки КПГ на заводах, наладить издание подпольной литературы и периодики. Особо выделялась борьба коммунистов - узников концлагерей. Исключительно на их счет записывалось объединение советских "остарбайтеров" и военнопленных, проведение саботажа на военных предприятиях Германии4.
В таком же духе были выдержаны и первые научные работы о «Национальном комитете "Свободная Германия"» (НКСГ)5. В них давались явно преувеличенные цифры сторонников этого движения; тезис о его тесной связи с подпольем в самой Германии повисал в воздухе. Авторам книг о КПГ в годы фашизма все же приходилось отвечать на вопрос, почему эта партия так и не смогла своими силами свергнуть гитлеровскую диктатуру. Ответ определялся господствующей в СССР идеологией: считалось, что потенциальные союзники, олицетворявшие противоположные классовые силы (церковь, предприниматели) боялись прихода к власти коммунистов еще больше, чем сохранения в Германии власти Гитлера.
Как видим, история немецкого Сопротивления в те годы являлась частью идейного фронта "холодной войны", когда на каждый выпад одной стороны следовал симметричный ответ. Если Запад игнорировал вклад коммунистов в победу над фашизмом, называя их "рукой Москвы", предателями национальных интересов, то историки СССР и ГДР отвечали в том же духе, упорно не замечая "правое" Сопротивление.
1 Гинцберг Л.И., Драбкин Я.С. Немецкие антифашисты в борьбе против гитлеровской диктатуры (1933-1945). М., 1961.
2 Антифашистское движение Сопротивления в странах Европы в годы второй мировой войны. М., 1962, с. 688-732.
3 Бланк А.С. КПГ в борьбе против фашистской диктатуры. М., 1964.
4 Бродский Е.А. Коммунисты во главе освободительной борьбы советских военнопленных в гитлеровской Германии. - Вопросы истории КПСС, 1962, №3; Семиряга М.И. Вторая мировая война и пролетарский интернационализм. М., 1962, с. 114-116.
5 Бланк А., Левель Б. Наша цель - свободная Германия. Из истории антифашистского движения "Свободная Германия" (1943-1945). М., 1969.
Это наиболее ярко отразилось в трактовках заговора 20 июля 1944 г. Его лидерами, как подчеркивали советские историки, двигали не этические и религиозные соображения, а страх расплаты за преступления после того, как эпоха побед вермахта закончилась. Это был "верхушечный путч", который даже в случае успеха не поддержали бы массы. Контакты с западными союзниками нужны были заговорщикам только для того, чтобы сохранить фашистский режим и продолжить войну с СССР6. "Советские историки долго не хотели признавать того очевидного факта, что заговор немцев против Гитлера объективно способствовал победе антигитлеровской коалиции", отмечает историк Б.Л. Хав-кин, ведущий современный исследователь германского Сопротивления в России7.
Однако не все советские исследования были выдержаны в духе "генеральной линии партии". Были и счастливые исключения. Так, книга Д.Е. Мельникова о заговоре генералов против Гитлера, изданная в 1962 г., сформировала образ этого события у нескольких поколений историков. Отдавая должное стереотипам тех лет, Мельников в то же время подчеркивал личное мужество и неоднородность во взглядах заговорщиков, особо выделяя роль графа К. Штауффенберга - его представления о будущем "отличались реализмом и пониманием подлинных интересов Германии" 8.
Следующий всплеск интереса советской историографии к германскому Сопротивлению пришелся на первую половину 1970-х годов и также был вызван внешними факторами. Во-первых, руководство СССР после того, как революция 1917 г. отметила полувековой юбилей, стало искать новые, более свежие опоры для идеологической легитимации собственной власти; на первое место стала выдвигаться история Великой Отечественной войны. Во-вторых, появились книги и фильмы западных авторов, раскрывающие вклад советских разведчиков в общую победу над фашизмом9. В результате руководители и члены подпольных антифашистских организаций в 1969 г. были награждены советскими орденами и медалями, об их подвиге стали писать газеты и журналы. Естественно, встал вопрос о том, что же знают в Советском Союзе о немецком Сопротивлении.
Через 5 лет после этого награждения появилось солидное исследование А.С. Бланка, посвященное "Красной Капелле"10. Принципиальный тезис о руководстве этой группой со стороны КПГ не ставился под сомнение, и в то же время признавалось, что ее руководители имели связи с представителями буржуазной оппозиции. В итоге, согласно подзаголовку книги, получился "Народный фронт в действии", то есть принятая Коммунистическим Интернационалом еще в 1935 г. тактика сплочения всех антифашистских сил в одном блоке.
Научные работы о немецком Сопротивлении, даже написанные на солидной ис-точниковой базе, не вызывали в Советском Союзе большого общественного интереса. Фактически советские историки вели бой с тенью (в роли последней выступала историография западных стран, хотя труды ее представителей ни купить, ни прочитать в СССР было почти невозможно). Повторяемые из книги в книгу выводы были невероятно скучны и не содержали в себе новых оригинальных оценок, не трогали душу читателя.
При этом в с
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.