УДК 343.211
Необходимость защиты уголовно-правовыми средствами права на жилище в сфере долевого строительства многоквартирных домов
В.Г. Бессарабов,
доктор юридических наук, профессор кафедры судоустройства и организации правоохранительной деятельности Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации
Россия, Москва aspirant_agp@mail.ru
О.Б. Гребенюк,
соискатель Академии Генеральной прокуратуры
Российской Федерации Россия, Москва
Olga_2368@mail.ru
Рассмотрен материально-правовой аспект уголовной ответственности за обман дольщиков, и предложена конструкция состава преступления. В целях конституционализации отечественного уголовного законодательства обоснована необходимость защиты уголовно-правовыми средствами конституционного права на жилище при исполнении договоров долевого участия. В рамках приведения в соответствие российского уголовного законодательства с европейскими стандартами указывается на архаичность выделения признака хищения в российском уголовном праве, а также на целесообразность установления санкций безопасности для коллективных образований при обмане дольщиков. Обоснована необходимость введения конфискации имущества для усиления борьбы с обманом дольщиков в целях исполнения обязанности государства по возмещению нанесенного им вреда.
Ключевые слова: конституционализация, право на жилище, обман дольщиков, состав преступления, признак хищения, уголовная ответственность юридических лиц, уголовная ответственность коллективных образований, конфискация имущества, прокурорский надзор, возмещение вреда.
ТТействующий вот уже десять лет Феде-Дральный закон от 30.12.2004 № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» (далее — Закон о долевом строительстве) предоставил существенную правовую поддержку гражданам, реализующим свое право на жилище в рамках ч. 2 ст. 40 Конституции РФ. Навсегда ушли в прошлое некоторые формы мошенничества в этой области: например, обязательная по Закону о долевом строительстве регистрация договоров долевого участия полностью исключила двойные продажи квартир.
Однако при всех позитивных результатах действия Закона о долевом строительстве он не предусматривает превентивных мер по отношению к иным формам мошенничества в области долевого строительства жилья, которые видоизменяются, приобретая все новые формы. Кроме того, Законом о долевом строительстве не полностью урегулированы вопросы компенсации понесенного обманутым дольщиком ущерба. Практически неизвестны случаи, когда все потерпевшие при банкротстве дольщики получали компенсацию затраченных ими средств в полном объеме. Гарантии того, что оплаченное дольщиком жилье будет достроено,
в Законе о долевом строительстве также отсутствуют.
Размеры административных штрафов на порядок ниже объемов тех средств, которые недобросовестные застройщики получают от дольщиков. А при подаче дольщиком гражданского иска не может быть учтено и, соответственно, не получает защиты его нарушенное конституционное право на жилище в части возможности улучшения гражданином жилищных условий за свой счет допустимым законом способом, которое регулируется ч. 2 ст. 40 Конституции РФ («органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище»). Согласно Жилищному кодексу РФ жилищные права возникают лишь на жилое помещение, каким еще не построенная квартира не является, поэтому и посредством норм жилищного права нарушенное право дольщика на жилище (в части возможности улучшения гражданином жилищных условий за свой счет допустимым законом способом) восстановить нельзя.
П.И. Седугин «возможность улучшения гражданином жилищных условий» [16, с. 19— 20] выделял в числе основных шести правомо-
чий права на жилище. Важность охраны именно этого правомочия возрастает с принятием Россией принципов социального государства, обязанного предоставить гражданам гарантии реализации всех правомочий конституционных прав.
Как представляется, ни одна из отраслей законодательства до сих пор не гарантирует обманутым дольщикам защиты их права на жилище. В соответствии со ст. 53 Конституции РФ ответственность за социальные последствия обмана дольщиков в виде необеспечения должного правопорядка в сфере привлечения средств дольщиков для строительства жилья обязано взять на себя государство, и решить эту задачу оно может двумя способами. Один из них — принятие федерального закона, дающего гарантии защиты прав и законных интересов дольщиков, в пользу чего склоняется ряд авторов, в первую очередь Б.И. Ша-лыгин [17]. Заметим, что при всей своей возможной эффективности такой закон будет иметь один недостаток: он позволит лишь применять специальные меры ответственности к юридическому лицу — инвестиционной компании (застройщику), не исполнившей своих обязательств, но не к конкретным физическим лицам, виновным в обмане дольщиков. Поэтому представляется целесообразным применять меры уголовной ответственности за обман дольщиков шире, что могло бы послужить действенной превентивной мерой в отношении этого негативного явления.
Усматривая тенденцию искусственного занижения уровня общественной опасности многих уголовных деяний (особенно в сфере экономики), С.И. Винокуров обращает внимание на то, что «многие сотни тысяч жертв нераскрытых... мошенничества, хищений и т. п. фактически не признаются потерпевшими и заведомо лишаются права на возмещение причиненного им вреда, не говоря уже о реализации неотвратимости ответственности и применении справедливого наказания к преступникам» [3], справедливо замечая при этом, что «подобная уголовная политика, серьезно ущемляющая права и законные интересы законопослушного большинства граждан (потенциальных потерпевших), вызывает тотальную коррупцию в стране. провоцирует неустойчивых граждан на совершение криминальных посягательств» [3]. Со своей стороны считаем отсутствие на сегодняшний день криминализации обмана дольщиков проявлением искусственного занижения уровня его общественной опасности.
Поскольку «существующие способы защиты недостаточно эффективны, так как они не акцентированы исключительно на защиту
прав человека и гражданина» [5], законодателю в целях оптимизации уголовного закона необходимо установить приоритет защиты прав человека перед защитой собственно имущественного ущерба, нанесенного потерпевшему. Введение уголовной ответственности за нарушение одного из правомочий права на жилище — неприкосновенности жилища в рамках ст. 139 Уголовного кодекса РФ — показало, что это достаточно действенная превентивная мера, которую следовало бы узаконить в отношении нарушения всех правомочий конституционного права на жилище.
Конституционализация норм уголовного права [6] — это закономерный этап развития социального государства, и поэтому с нашей точки зрения в рамках этой тенденции криминализация обмана дольщиков является объективной потребностью российского законодательства.
В законопроекте, предложенном Государственной Думе для рассмотрения А. Хинштей-ном в марте 2014 года, предлагается выделить обман дольщиков в отдельный состав преступления. Заметим, что в этом случае должны быть (но не имеются) правовые признаки в составе обязательных четырех элементов (объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона), характерные именно для данного состава преступления. Считаем, что вводить в УК РФ самостоятельный состав нет необходимости, поскольку все четыре обязательных элемента состава преступления, предлагаемого депутатом, описаны в уже имеющейся ст. 159 УК РФ.
К тому же законодатель уже пошел по пути дополнения ч. 4 ст. 159 УК РФ, где, наряду с общим объектом (имущество, денежные средства), по нашему мнению, наконец, появился специальный объект — право на жилище: «4. Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение»1. По мнению С.В. Дьякова и Н.Г. Кадникова, «в этом случае речь идет не только о праве собственности на жилое помещение, но и о праве на подобное помещение при аренде или социальном найме. Как представляется, важно правильно понимать содержание понятия "жилое помещение", и в этом вопросе можно ориентироваться, на наш взгляд, на понятие жилища, закрепленное в примечании к ст. 139 УК РФ» [8].
Большинство комментаторов ст. 159 УК РФ сходится в том, что путем обмана можно присвоить лишь право на имеющееся у потерпевшего жилье, а не на то, которое будет создано в будущем. Так, по мнению А.И. Чу-чаева, «повлекшим лишение права гражда-
1 В редакции Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
нина на жилое помещение следует считать такое мошенничество, которое завершилось оформлением права собственности на жилое помещение потерпевшего с его соответствующей регистрацией, т. е. с момента записи в Едином государственном реестре прав (ЕГРП), свидетельствующей о праве собственности на жилое помещение (ст. 551 ГК РФ). Не имеет значения, если в последующем это право было оспорено в суде, а сделка, послужившая основанием для его приобретения, признана недействительной» [7].
Принимая во внимание это небезосновательное суждение, зададимся следующим вопросом: можно ли считать потерпевшим по ч. 4 ст. 159 УК РФ обманутого дольщика, договор с которым зарегистрирован в реестре прав, но застройщик не достроил здание вследствие банкротства, например? Учитывая, что у дольщика возникло юридически, но не может быть реализовано фактически право на жилое помещение, которое при надлежащем исполнении договора долевого участия должно быть создано в будущем (т. е. при введении объекта в эксплуатацию), можно сделать вывод о том, что в подобных случаях основание признания такого обманутого дольщика потерпевшим по ч. 4 ст. 159 УК РФ имеется.
На сегодняшний день подавляющее большинство комментаторов УК РФ не приводит примеров возможности привлечения к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 159 УК РФ, если потерпевшим я
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.