ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2009, том 68, № 5, с. 3-12
НЕПРЕДЕЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ: ЕДИНСТВО, ДИХОТОМИЯ ИЛИ ГРАДУАЛЬНОСТЬ?*
© 2009 г. Е. В. Горбова
В статье ставится вопрос о (не)целесообразности раздельного рассмотрения в рамках акциональ-ной классификации не соотнесенных с пределом русских глаголов в виде двух противопоставленных классов, как это обычно предлагается в типологически ориентированной литературе. В целях решения этого вопроса анализируется ряд диагностических процедур, предположительно способных выявить различие между состояниями и непредельными процессами. На основе проведенного анализа делается вывод о неприемлемости строго дихотомического подхода к непредельным русским глаголам.
The article addresses the issue of whether or not it is worthwhile to split Russian atelic verbs into two separate actionality classes, as it is usually proposed in typology-oriented literature. To find an adequate solution, a number of test procedures that might be used to reveal the difference between states and atelic processes (Vendlerian activities) are analyzed. The analysis shows the infeasibility of a strictly dichotomic approach to Russian atelic verbs.
Начнем с хорошо известного факта: в русском языке на уровне пересечения с "открытой" грамматикой (видовой оппозицией) все не соотнесенные с пределом глаголы обнаруживают одинаковое поведение, являясь глаголами imperfectiva tantum (если, как это традиционно и трактуется в русской аспектологии, не считать видовыми парами случаи типа лежать - полежать, гулять -погулять, т.е. не рассматривать делимитативный дериват в качестве парного перфектива к исходному имперфективу1). Тем не менее в семантике и в рамках так называемой лексической аспекту-альности уже сложилась традиция выделять среди непредельных глаголов два класса - стативы и агентивы (в принятой здесь номенклатуре, в другой терминологии - состояния и (непредельные) процессы).
Здесь необходимы терминологические пояснения. Агентив - один из терминов (терминативы, агентивы, стативы и моментативы), предложенных В.П. Недялковым [3, с. 126] в качестве "переводов" выделенных З. Вендлером (см. [4]) ак-циональных классов глаголов - Accomplishments, Activities, States и Achievements соответственно. Мы используем все указанные наименования, хотя среди них "агентив" является наименее корректным: термин мотивирован и вызывает
* Работа выполнена при поддержке гранта НШ-1242.2008.6.
1 Впрочем, в рамках концепции "видовых гнезд" Лоры Янды (см. [1, 2]) делимитатив рассматривается как один из 4-х видов перфективов (так называемый комплексный перфек-тив). Однако в качестве традиционного этот подход пока не может быть рассмотрен.
ассоциации с агентивностью, т.е. свойством, присущим Агенсу (^активность, контролируемость, волитивность). Тем самым он оказывается нежелательно узким, поскольку в данный класс входят также инактивные непредельные процессы, а оппозиция активность/инактивность не актуальна для предлагаемой классификации. (В рамках классификации З. Вендлера термин Activities появился, как отмечает Е.В. Падучева [5, с. 30], в силу того, что Вендлер "интересовался только глаголами с субъектом-лицом".)
Обратимся к некоторым имеющимся в литературе положениям. З. Вендлер различает обсуждаемые классы по признаку возможности (для Activities - агентивов) / невозможности (для States - стативов) образования прогрессивной формы (речь идет о глагольной лексике английского языка). Для русского языка этот признак трансформируется в признак возможности/невозможности употребления формы НЕСОВ(ер-шенного вида) соответствующих глаголов в актуально-длительном значении. В трактовке В.П. Недялкова эти два класса различаются по признаку "+/- обозначение действия". В статье Ю.Д. Апресяна [6, с. 58-60] приводится целый ряд свойств, отличающих "стативные глаголы" от всех других аспектуально-семантических групп: невозможность или ограниченная возможность образования форм императива, несочетаемость с наречиями образа действия и наречиями скорости и градуальности, невозможность находиться в области действия предикатов типа делать, заниматься и несочетаемость с модальными глаго-
лами типа позволять, велеть, приказывать, невозможность употребления форм НЕСОВ таких глаголов в актуально-длительном и профетиче-ском значениях и другие.
При этом некоторые свойства у агентивов и стативов признаются общими. Одно из них, отмеченное еще З. Вендлером (см. также статью Х.Р. Мелига [7, с. 230-231]), - несочетаемость с инклюзивными обстоятельствами времени типа за <в> два часа; другое, проявляющееся на материале русского языка, - отсутствие соотносительных форм СОВ(ершенного вида) со стандартными типами видового противопоставления, иными словами - статус imperfectiva tantum [8, 9] (и вытекающая отсюда и для стативов, и для агентивов невозможность обозначения следующих друг за другом событий при сочинении, отмеченная Ю.Д. Апресяном в [6, с. 59]). Примечательно, что в качестве причины невозможности "чистой перфективации" непарных глаголов НЕСОВ Ю.С. Маслов называет такие общие для всех русских глаголов этого разряда черты, как "невозможность моментализации и внутренняя беспредельность процессов" [9, с. 80]. Отметим также тот факт, что в аспектуально ориентированной классификации Ю.С. Маслова, в отличие от фундаментальной классификации предикатов Ю.Д. Апресяна (см. [10, с. 75-110]), глаголы "чувства и эмоционального состояния" распределяются по двум различным классам. Такие глаголы, как любить, ненавидеть, обожать, презирать, ревновать и подобные, относятся к одному классу ("непарных глаголов несовершенного вида" [9, с. 78-79]). А парные по виду "глаголы переживаний и психических состояний, которые могут мыслиться и как длительные, и как кратковременные: волноваться/взволноваться, стыдиться/устыдиться, сомневаться/ усомниться, <...> радоваться/обрадоваться" [9, с. 87], - к другому. Это вторая группа - "глаголы непосредственного, непрерывного эффекта" -третьего разряда, включающего соотносительные глаголы совершенного и несовершенного вида [9, с. 83, 86]. Вслед за Ю.С. Масловым я склонна включать в класс стативов-состояний только глаголы imperfectiva tantum.
Основным, по-видимому, в различии между стативным и агентивным акциональными классами является отношение к признаку "обозначение действия". Все остальные специфические свойства стативов, как представляется, могут быть выведены из основного - отрицательного значения ("-") признака "обозначение действия" (см. приведенное выше мнение В.П. Недялкова). Семантическая категория "действие" характеризуется положительным значением признаков
активности (и волитивности) субъекта, признака, варьирующего в различных языках и весьма зависимого от субъективного взгляда говорящего на ситуацию2. Этим обстоятельством, по-видимому, объясняются случаи, казалось бы, незакономерного употребления глаголов, обычно относимых к стативным, в ситуации процессной репрезентации действия, его актуализации, ср.:
(1) - Что здесь делает твоя рубашка? - Как что? Лежит.
Несомненно, такое словоупотребление оценивается слушающим и осознается говорящим как языковая игра, сознательно допущенная ломка общепринятого представления об отрицательной активности субъекта "рубашка". Ср. пример из [13, с. 45], где говорящий также идет вразрез с представлениями об отсутствии активности у первого актанта ситуации "любить":
(2) Но позвонил он с площади. - Ты спишь? -
Нет, я не сплю. - Не спишь, а что ты делаешь?
Ответила: - Люблю (Л. Мартынов).
О противоположном явлении - переходе процесса в состояние при условии снятия динамики - речь идет в работе, где представлена фундаментальная классификация предикатов, одним из важнейших свойств которой является размытость границ между классами вследствие того, что "классы могут пересекаться друг с другом и по горизонтали, и по вертикали" [10, с. 81, 85].
Тем не менее, и в первую очередь в рамках аспектологии (той ее области, которая в последние годы стала именоваться акциональностью, а ранее называлась лексической аспектуально-стью), достаточно традиционным является проведение границы между стативами-состояниями
2 С.Е. Яхонтов (см. [11]), описывая противопоставление глаголов действия и не-действия в китайском языке, отмечает, что основным семантическим признаком глаголов не-действия, представленных глаголами существования, мысли, чувства и ощущения с такими значениями, как 'знать', 'помнить', 'ощущать боль', 'бояться', некоторыми модальными, связочными глаголами со значениями 'называться', 'считаться', 'быть похожим на' и т.п., оказывается независимость обозначаемого ими состояния от воли субъекта, вследствие чего глаголы со значением типа 'стоять', 'жить', 'спать' включаются в число глаголов действия, хотя и в качестве особой подгруппы.
Дж. Миллер [12] также выделяет две группы глаголов состояния в русском языке (stative verbs типа знать, любить, нравиться и static verbs типа лежать, стоять и т.п.), более или менее аналогичные группе глаголов не-действия и особой подгруппе глаголов действия в классификации китайских глаголов у С.Е. Яхонтова: stative verbs, в отличие от static verbs, не могут служить ответом на вопрос "Что он делает?" (*он знает, *он владеет и т.д.) - действие не может производиться субъектом независимо от его воли.
и агентивами-(непредельными) процессами. Рассмотрим более подробно основания для такого разделения.
Знаменательно признание существующего положения вещей в коллективной монографии [14], где глава, посвященная акциональности, написана С.Г. Татевосовым: "Разграничение состояния и процесса - вопрос, вызывающий среди семанти-стов противоречия и споры" [14, с. 217]3.
Далее, со ссылкой на интуицию и на мнение Б. Комри [16], (непредельный) процесс, в отличие от состояния, характеризуется как динамическая, предполагающая изменение во времени ситуация, требующая притока энергии для своего осуществления: "Более строго разграничить процессы и состояния, однако, довольно трудно - многие исследователи (см., например: [17, 16, 18]. - Е.Г) попросту рассматривают
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.