НАДЕЖДА ЛОГИНОВА
Нет,
он не Гарри...
'Портрет Читателя в юности
[Мс
ЧИТАТЕЛЕЙ надо любить, как призывали любить пешеходов И. Ильф и Е. Петров. Читатели составляют большую часть человечества - лучшую его часть. Читатели создали мир. «Это они построили города, возвели многоэтажные здания, провели канализацию и водопровод, замостили улицы и осветили их электрическими лампами. Это они распространили культуру по всему свету, изобрели книгопечатание, выдумали порох, перебросили мосты через реки, расшифровали египетские иероглифы, ввели в употребление безопасную бритву, уничтожили торговлю рабами и установили, что из бобов сои можно изготовить 114 вкусных питательных блюд. И когда все было готово, когда родная планета приняла сравнительно благоустроенный вид» - о заслугах читателей как-то сразу забыли. Кротких и умных читателей стали притеснять, обзывать «очкариками» и «интеллигенцией». Информация, создаваемая читателями, стала переходить во власть техники.
Авторитет читателя сильно пошатнулся. «Они, давшие миру таких замечательных людей, как Гораций, Бойль, Мариотт, Лобачевский, Гутенберг и Анатоль Франс, принуждены теперь кривляться самым пошлым образом, чтобы только напомнить о своем суще-ст во ва нии».
Самых маленьких читателей еще уважают и любят. Как писал И.-Б. Зингер, дети -истинные читатели, они читают книги, а не рецензии. Они, как маленькие борхесы, гордятся не каждой написанной, а каждой прочитанной книгой. Им не важно, что в нашей жизни еще реально, а что уже виртуально. И для них свобода - это не реклама бытовой техники («которая сделает вашу жизнь еще легче, еще свободней»), а свобода сама по себе. И они хотят сами делать свой выбор. Особенно таких читателей любят в библиотеках.
В библиотеке «светло, чисто и тихо, как в государственном банке. В такую минуту хочется плакать и верить, что простокваша на самом деле полезнее и вкуснее хлебного вина». Приятно отдыхает на этой картине взгляд библиотекаря. «Подогревая свою радость сколько возможно», смиренный, преданный как-то че ресчур, он вы пол ня ет все но вые и новые обязанности, налагаемые инструкциями извне и свыше. Романтичный, он, наверное, представляет себя Холденом Колфи-дом, видит, «как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. А он стоит на самом краю скалы, над пропастью, чтобы они не сорвались в бездну. Такие дела. "Ничего нельзя знать заранее, только бы не быть кретином! Кретина за сто миль видно: он даже поговорить не умеет. Причем все кретины ненавидят, когда их называют кретинами... Можно быть образованным и все такое — но мозгов определенно не хватает. Именно такие дают свои бездарные советы"»(по Сэлинджеру, разумеется).
Библиотекарь думает о своем маленьком профессиональном счастье. Он наблюдает, до каких высот может подняться последовательный читатель - из гусеницы - в бабочку -и так много раз, и пьет вино из одуванчиков за светлое читательское будущее. Хотя уже и его тошнит от полной невозможности реализовать личную жизненную утопию. Но гуманитарная тоска по классике продолжается, и он продолжает делать главное - ждать своего Читателя! Бывают и такие мечты.
Он как будто бы не замечает вашей иронической улыбки, однако - «позвольте вам этого не позволить». Постараемся «привесть лицо в обыкновенное положение», романтическую позу сменить на реальную стойку и заметить, что видит он и измельчание читателя, и его малочисленность по отношению к населению всей страны, и его пристрастие к
Разработаны алгоритмы развития мышления, но интеллект не включается без фантазии. Воображение как особая форма человеческой сущности развивается благодаря чтению — в первую очередь, художественной литературы.
И только наличие в стране настоящих читателей определяет ее мощь и значимость.
Надежда Васильевна Логинова, главный специалист отдела новых информационных технологий Свердловской областной библиотеки для детей
Епптопи'чнос Д ЬЛО
занимательным развлечениям. Не хотелось бы «потворствовать их культурным привычкам» и оказаться «культурно бесплодными» (Й. Хейзинга). То есть хотелось бы состояться. А потом уже можно заметить, что и стены здесь покрашены «какой-то краской голубенькой вроде серенькой» (по Н. В. Гоголю).
Читатели же бывают разные. Вот, например, Петрушка, чичиковский лакей, «имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть чтению книг, содержанием которых не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождения ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, — он все читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и от нее бы не отказался. Ему нравилось не то, о чем читал он, но больше само чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что и значит». У другого известнейшего гоголевского героя «в кабинете всегда лежала какая-нибудь книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года». Еще Митрофанушку вспомнить можно. А бывают читатели, которых К. Г. Юнг и некоторые другие ученые ехидно называли «интеллектуальными но силь щи ками».
Можно придумывать различные читательские типологии. Есть читатели задумывающиеся и незадумывающиеся, активные и пассивные, с установкой экстравертиро-ванной или интравертированной (хотя здесь чистого типа быть не может), аналитики и какие-нибудь сенсорики, стратеги и тактики... Можно вспомнить всех, поименно. Исследовать подтипы внутри типов и подключить «политику эмоций». Можно остановиться на нейро-лингвистическом программировании и любимой, рабочей модальности по работе с информацией. Есть серьезные библиотечные классификации.
Читатели разные, разные книги. И как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, так нельзя войти в одну и ту же книгу. И тем же и остаться. Милан Кундера считает, что книгу первый раз нужно прочитать тогда, когда ты младше автора, а второй раз - когда ты старше его. При этом надо знать гораздо больше, чем только язык, на котором она написана.
Заставить человека читать невозможно! «Почему не обратиться прямо к текстам? Если тексты доставят вам радость, прекрасно; если они вам не нравятся, оставьте их; идея обязательного чтения абсурдна, с таким же успехом можно говорить о принудительном
счастье» (Борхес). Вот оно - главное! Настоящий читатель - свободный человек. Если он читает формульную литературу - он свободен в выборе формы свободного времени, он, конечно, лишает жизнь свою существенности, воображая себя то всесильным монстром, то вечно желанной красавицей, но это его, читателя, право (не жить, а представлять). Если читает литературу интеллектуальную - он уже желает рефлексировать, что говорит об истинной интеллигентности в международном контексте.
Читатель - конструкт стереотипов. Можно образ его сладко приукрасить или грязно очернить. Но библиотека всегда останется пространством, в котором каждый может найти дорогу к себе самому. Причем к себе завтрашнему. Андре Моруа как-то заметил, что образование - это всего лишь ключ, отпирающий двери библиотек.
Все люди рождаются маленькими, голыми и свободными. Их мозг чист, как лист. 1,4 миллиарда клеток сидят в голове совершенно беспомощно и с нетерпением ждут информацию извне. Но вот органы чувств воспринимают первый сигнал и, чтобы откликнуться на эту информацию, клетки головного мозга как бы «протягивают друг к другу ручки», начинают крепко держаться компаниями и стремительно заглатывать все, не разбирая, легко или трудно это «прожевать». И если левое полушарие, отвечающее за логику, может подождать с развитием до школьного возраста (мышление здесь движется в одну сторону, как поезд, причем у кого-то «скорый», а у кого-то - обычный пассажирский, кто-то проскакивает некоторые станции, кто-то долго стоит на каждом полустанке; но поезд идет линейно, в одном направлении), то нетерпеливое правое полушарие ждать не может, не имеет права - или сейчас дайте, что надо, или поздно будет.
Можно было бы сравнить людей с неравномерно развитыми полушариями с компьютерами разной мощности и модификации. Но есть одна деталь - где-то между восприятием, мышлением и памятью, где-то в районе правого полушария «притаилось» воображение - особая неуловимая форма человеческой сущности. Именно в этой маленькой «детальке» и состоит основное различие личности творческой и обыкновенной. «Деталька» появляется в результате сложной «сборки», когда в ход идет множество метафор и сравнений разного калибра и другой литературно-художественный инструментарий, подключаются тонкие и слож-
ные психологические реакции. И вот уже сознание несется через несколько ступенек смысла, не разбирая дороги, но четко видя цель, моментальная догадка о системе мышления своего языка пронзает мозг. В нем рождается образ. И без книги и чтения художественной литературы (где есть все эти метафоры, аллюзии и пр.) все это становится совершенно невозможно!
Н. В. Гоголь писал: «Находится много вещей, неизъяснимых даже для обширного ума». Конечно, можно научить быть умным. Разработаны алгоритмы развития мышления, рассчитана математическая формула развития интеллекта. Но без фантазии интеллект не включается. То есть функционировать он может, но слабовато. Мозгам чего-то явно не хватает. Так что вопрос о читающей нации -риторический. Это все равно, что спросить -а будет ли у нас будущее?
Этот факт оценен мировым сообществом. Мощь и значимость любого государства определяется наличием граждан, которые могут придумывать все новые и новые технологии. Продвинутой рефлексирующей интеллигенцией. Так что вопрос гармоничного развития обоих полушарий головного мозга, мышления не только конвергентного, но и дивергентного - это вопрос государственной политики и патриотизма. А для этого -читать, читать!
Наш почти идеальный читатель
Никто точно не помнит, когда он появился. Взглядом заезжего маркиза оглядев территорию, он изрек: «Я записан ВЕЗДЕ, посмотрю, что есть у вас!» Подозреваю, теперь другие библиотеки отдыхают - у нас он проводит несколько часов в день.
Роман - имя с прямой литературной семантикой. Его зовут именно так (
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.