© 2015 г.
Т.Л. ЛАБУТИНА
НЕУДАЧНАЯ МИССИЯ ГРАФА БЕКИНГЕМА. ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКО-БРИТАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII века
Осенью 1762 г. в Петербург прибыл посол Великобритании граф Джон Хобарт Бекингем. В ту пору шла Семилетняя война (1756-1763 гг.), в которой, с одной стороны, участвовали Великобритания и Пруссия, а с другой - Австрия и Франция, к ним в 1757 г. и присоединилась Россия. В ходе боевых действий русская армия сумела нанести сокрушительное поражение Пруссии, заняв в начале 1758 г. Восточную Пруссию, включая Кёнигсберг. В сентябре 1760 г. войска вошли в Берлин. Казалось, окончательный разгром Пруссии был предрешен. Однако занявший престол после кончины императрицы Елизаветы Петровны Петр III не только остановил войну с Пруссией, но заключил с ней военный союз, в соответствии с которым русские войска должны были начать боевые действия против вчерашних союзников1. Лишь новая императрица Екатерина II летом 1762 г. предотвратила подобное развитие событий. Императрица отказалась от союза с Пруссией, но и не возобновила с ней войну. Оставшаяся в изоляции Великобритания должна была добиваться возвращения прежнего доверия России через заключение оборонительного и торгового договоров.
Посол имел четкие инструкции Георга III. Король настаивал на продлении действия союзного договора, заключенного 4 апреля 1741 г. сроком на 20 лет императрицей Елизаветой Петровной, причем "с такими прибавлениями и изменениями, которых бы потребовали настоящие обстоятельства". В соответствии с существующим договором Россия обязывалась в случае необходимости оказать помощь Великобритании, выделив 10 тыс. пехоты и 2 тыс. конников. В свою очередь англичане обещали послать 12 военных кораблей с 700 пушками, либо выплатить России 100 тыс. ф.ст.2 Поскольку срок действия договора истек, британское правительство интересовалось, какого мнения в отношении его продления будет придерживаться Екатерина II. Не менее важной англичанам представлялась необходимость пролонгации заключенного в Петербурге в 1734 г. торгового договора, обеспечивавшего "различные привилегии и поощрения", к примеру, сохранение в силе приносившей большие доходы транзитной торговли с Персией. Неудивительно, что король требовал от посла употребить "все усилия к возобновлению вышепоименованных торговых обязательств"3. "Вы обязаны оказывать помощь и покровительство торговле наших подданных во всех владениях императрицы и наблюдать за тем, чтобы они беспрепятственно пользовались всеми
Лабутина Татьяна Леонидовна - доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.
1 Подробнее см.: Булыгин И.А. Внешняя политика России в XVIII веке. - История Европы, т. 4. М., 1994, с. 460-461; Яковлев Н.Н. Россия и Великобритания накануне Семилетней войны: от союза к конфронтации. - Яковлев Н.Н. Британия и Европа. М., 2000, с. 200-203, 207.
2 Соколов А.Б. Навстречу друг другу. Россия и Англия в XVI-XVIII вв. Ярославль, 1992, с. 229-230.
3 Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе. -Сборник исторического общества, т. 12. СПб., 1873, с. 17-18.
торговыми привилегиями, которые им принадлежат, - наставлял посла Георг III. -Кроме того... заботиться о доставлении им новых прав и привилегий... а в случае, если у кого-либо из них возникнет процесс или вообще какое-нибудь дело, зависящее от местных властей... стараться об оказании им скорой и полной справедливости". В то же время король не рекомендовал послу принимать жалобы от коммерсантов, "могущие наделать шум, иначе как по поводу правого дела, и имея в руках законные доказательства", и вообще "вступать только в дела, заслуживающие вмешательства для поддержания прав и собственности британских подданных"4.
Помимо вопросов, связанных с пролонгацией союзного и торгового договоров, король советовал послу озаботиться получением соответствующей разведывательной информации, как-то: поддерживать "самые лучшие отношения" с министрами дружественных Великобритании держав, находящихся при дворе императрицы, пытаясь "проникать в виды и намерения их повелителей и получать от каждого из них сведения о всех делах, о которых у них будут переговоры с императрицей и ее министрами"; постоянно переписываться с британскими министрами при иностранных дворах, обмениваясь с ними сведениями, "могущими быть. полезными для ведения переговоров и успеха порученного вам дела". Особенно важной для короля представлялась, конечно же, информация о состоянии дел в самой России: "Не забудьте постоянно сообщать нам подробности о ходе домашних дел при дворе, где вы будете находиться, о состоянии доходов императрицы, о количестве войска и флота, о политике императрицы, о ее видах и намерениях относительно общего хода дел в Европе, а особенно на севере; наконец, о внутренних партиях и волнениях, могущих обнаружиться в государстве"5. По возвращении на родину король ожидал от посла "подробного и полного письменного отчета" обо всем, что он заметит при дворе императрицы, "о способностях и образе мыслей ее министров, об их интересах, взаимных отношениях и несогласиях, об их расположении к иностранным государям и государствам", а также "все вообще подробности, могущие нам дать правильное понятие о ходе дел в этом государстве"6.
Надо сказать, что подобные поручения британского монарха послу о сборе разведданных в стране пребывания не отличались оригинальностью: Георг III практически дословно повторял рекомендации своих предшественников, к примеру королевы Анны Стюарт7. Неудивительно, что британские дипломаты, следуя наставлениям монархов, часто совмещали свою профессиональную деятельность с разведывательной8.
Граф Джон Бекингем был готов исполнить королевский наказ и уже в одном из первых своих донесений к государственному секретарю Дж. Гренвилю 7 октября 1762 г. сообщал: "Я постараюсь как можно скорее выслать вам верный отчет о состоянии этой страны". При этом он сетовал, что находится "в сильном затруднении", поскольку не имеет курьера для передачи "известий деликатного свойства"9.
Первую частную аудиенцию у императрицы граф получил спустя две недели. "Вся церемония была выполнена по уставу, - повествовал он. - Предъявив верительную грамоту Его Величества, я сказал по-английски приветствие, копию с которого прилагаю, и надеюсь, что оно заслужит одобрение Его Величества. Императрица отвечала мне по-русски; я просил перевод ее слов и мне его обещали. Вечером в залах дворца был большой прием и концерт. Я имел честь играть в пикет с Ее Величеством. Она много расспрашивала меня об Англии, и вообще все ее обращение со мной. было
4 Там же, с. 21.
5 Там же, с. 20.
6 Там же, с. 22.
7 Подробнее см.: Лабутина Т.Л. Британцы в России в XVIII веке. СПб., 2013, с. 197-198, 221-222.
8 Там же, с. 196-222.
9 Дипломатическая переписка..., с. 41.
весьма милостиво"10. С этого момента британский посол мог приступить к своим непосредственным обязанностям.
Надо сказать, что должность посла Великобритании Джон Хобарт граф Бекингем (1723-1793) занял впервые. До этого выходец из аристократической семьи, получивший прекрасное образование в Вестминстерской школе и Колледже Христа в Кембридже, успел послужить в парламенте, где в 1747-1756 гг. представлял графство Нор-вич. В 1755-1756 гг. он занимал должность контролера домашнего хозяйства монарха, а с 1756 г. являлся лордом королевской спальни. Как видно из его биографии, Джон Бекингем не являлся профессиональным дипломатом, так могла ли его деятельность на поприще посла в России оказаться успешной?
Наиболее важным для правительства Великобритании в ту пору являлось заключение союзного договора с Россией. В январе 1763 г. государственный секретарь граф Галифакс, отправляя депешу послу в Петербург, напоминал, что король желал "немедленно вступить в союз с императрицей" и возобновить с этой целью оборонительные обязательства договора 1742 г. Однако императрица не спешила с заключением договора. В одном из донесений посол сообщал: Екатерина II "желает этого возобновления, но... отложила на время выполнение этой мысли. до тех пор, пока не выяснится система Европы по восстановлении общего мира". В другом послании Бекингем извещал госсекретаря, что при личной встрече в доме графа Григория Орлова императрица заявила, что заключение подобного союза "могло бы внушить опасения прочим державам и возбудить их подозрения, на счет предмета этих сношений". Однако в силу ее собственного расположения к Англии и уверенности ее в таковых же чувствах короля к интересам России она рассматривает этот договор "как бы заключенным"11.
Как видно, Екатерина II опасалась, что немедленное заключение союза с Великобританией может повлиять на общую расстановку сил в Европе и вызвать недовольство ряда других европейских держав, прежде всего союзников по коалиции - Франции и Австрии. Об этом упоминал и Бекингем в секретном послании 25 апреля 1763 г. "Считаю долгом сообщить вам, - писал он госсекретарю, - что императрица, как кажется мне, отчасти вследствие собственной симпатии, отчасти потому, что видит в том истинную выгоду для себя, желает вступить в самые тесные отношения с Англией и с австрийским домом; она питает глубокое отвращение к французскому народу и личную обиду и неприязнь против короля прусского, однако весьма осторожна в своих отношениях с этими державами, опасаясь их интриг, которые бы могли существенно повредить ей в настоящем ее положении"12.
Между тем Георг III продолжал настаивать на своем и даже упрекал императрицу в том, что в течение "столь долгого времени и, несмотря на усердные заявления с его стороны, ничего не было сделано по вопросу, представляющему такую важность для сохранения мира в Европе и для. общих интересов обеих наций"13. Чтобы Екатерина II быстрее решилась на подписание договора, госсекретарь посоветовал послу использовать канцлера А.П. Бестужева ("постарайтесь поддержать дружбу с ним")14, полагая, что тот сможет склонить императрицу к более решительным действиям. Посол довольно быстро разобрался, как можно заручиться "дружбой" с канцлером. В одном из послан
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.