V. Hasko, R. Perelmutter (eds.). New approaches to Slavic verbs of motion. Amsterdam: John Benjamins, 2010. x + 392 p. (Studies in language companion series 115). ISBN 978-90-272-0582-7
Рецензируемый сборник статей «Новые подходы к славянским глаголам движения» имеет целью обобщить опыт изучения глаголов движения в славянских языках и представить новейшие исследования этой лексической группы, проведенные с учетом последних достижений в области лексической типологии, когнитивной лингвистики, компаративистики и такой прикладной области, как методика преподавания иностранного языка. Часть работ, опубликованных в сборнике, базируется на материале корпусов текстов, что серьезно повышает доказательность их выводов.
Глаголы движения привлекают пристальное внимание исследователей уже много десятилетий. К настоящему моменту очевидно, что механическое перенесение обобщений, верных для одного языка, на глаголы движения другого языка часто не дает удовлетворительных результатов. Существующие общие классификации, как, например, восходящее к Л. Талми известное разделение языков на «глагольные» (выражающие параметры траектории движения в глагольной лексеме) и «сателлитные» (где глагол выражает только способ движения, а параметры траектории выражаются вне глагола) [Та1ту 2000], представляют во многом упрощенную картину [81оЫп 2003], что многократно и ярко проиллюстрировано в типологической части рецензируемого издания.
Термин «глаголы движения» в узком смысле применительно к славянским языкам традиционно относится к компактной группе глаголов, похожих по своим лексическим, семантическим, синтаксическим и аспекту-альным характеристикам, составляющей в славянских языках от 9 до 20 пар. В русском языке это, например, пары бегать - бежать, летать - лететь, возить - везти и т. п. Большинство статей сборника посвящены исследованию именно этих лексических единиц, иногда с привлечением единиц других лексических классов, однако в статье «Глаголы вращения в русском и польском языках» Е.В. Рахилиной этот термин получает более широкую трактовку, которая подразумевает любые глаголы, обозначающие перемещение в пространстве.
Известно, что глаголы движения в славянских языках обладают целым рядом особенностей, относящихся как к сфере семантики, так и к области прагматики. В исследованиях, помещенных в рецензируемый сборник, внимание
уделено таким проблемам, как аспектуальные характеристики глаголов движения (однократность / многократность, повторяемость действия, перфективность / имперфективность), а также направленность / ненаправленность движения, выражаемого глаголом. Изучается эволюция этих противопоставлений; рассматривается разнообразие способов перемещения, особенности траектории движения. Обсуждаются ограничения на грамматическое и лексическое выражение тех или иных аспектов семантики глаголов движения.
Сборник состоит из 15 статей, разделенных в соответствии с их тематикой на три части: «Диахрония средств выражения движения», «Синхронные подходы к глагольному виду» и «Типологический подход к изучению славянских глаголов движения». Во введении, написанном редакторами сборника (Викторией Хаско и Рене Перелмуттер), рассказывается о его структуре и дается обзор содержащихся в нем исследований.
Часть 1 «Диахрония средств выражения движения» содержит исследования способов выражения движения от праславянского языка до современных славянских.
Организации конструкций с глаголами движения с точки зрения порядка следования составляющих посвящена статья С. Тёрнер «Организация предложения и текста в раннем восточнославянском (на материале глаголов движения и положения в пространстве)». В исследовании представлен анализ тема-рематической организации предложений, содержащих глаголы движения и положения в пространстве, в ряде источников, созданных не позднее XIV в. (сказания, жития, новгородские берестяные грамоты, новгородская летопись). Показано, что по сравнению с древними текстами изменилось предпочтение в порядке слов в предложениях, где тему составляет конечная точка движения (X), - тема сдвинулась из конечного положения в начальное, ср. русское церковнославянское И се приде впстникъ къ нему и современное русское В комнату вошла девушка. В начале полностью рематических предложений со структурой VXS, возможно, было указание на время. В целом сделан вывод о влиянии факторов организации текста (которая в свою очередь зависит от его жанра) на частоту встречаемости в нем различных прагматических структур, связанных, в частности, с различным порядком слов: в текстах, ориентированных на описание пространства (мест-
ностей и событий, происходящих там), частотным порядком является XVS, где X - тема; в текстах, ориентированных на описание человека, - SVX, где S - тема; в летописи, ориентированной на описание времени, ни один из аргументов глагола не является темой.
Дж. Николз в статье «Ненаправленные глаголы движения - отыменные образования» обсуждает происхождение протославянских «неопределенных», или «ненаправленных» (indeterminate, в традиционной терминологии, «моторно-кратных»), глаголов. Утверждается, что более адекватным является анализ ненаправленных глаголов движения как отыменных образований, а не как каузативов, образованных от направленных глаголов. Имена, от которых произведены ненаправленные формы, сами были отглагольными, большинство их имело корневое *-o- (ср., например, старославянское ходъ). Благодаря своей продуктивности такие имена стали центральными в соответствующих словообразовательных гнездах, что сделало возможным образование от них глаголов с корневым гласным *-o- при помощи суффикса *-i-. После этого некоторые глаголы, имевшие каузативное происхождение, были переосмыслены как отыменные. Частично эта гипотеза подтверждается фактами, приведенными далее, в статье М.Л. Гринберга.
Возникновение той же оппозиции в северных славянских языках пытается проследить и С.М. Дикки в статье «Ненаправленные глаголы движения - на самом деле были глаголами способа движения». «Северные» славянские языки (под которыми подразумеваются западные и восточные) в исследовании противопоставлены южным, где указанная оппозиция в классе глаголов движения отсутствует, ср. болгарское: Къде носиш това дете? 'Куда ты несешь этого ребенка?'. Остается открытым вопрос, существовала ли такая оппозиция в праславянском.
С.М. Дикки высказывает гипотезу о первоначальном функционировании в общеславянском современных ненаправленных глаголов (типа xoditi, nositi, voziti, voditi) для выражения способа движения. Опираясь на данные старославянского и современных южнославянских языков, он делает наблюдение, что эти глаголы могут использоваться и для выражения однократного направленного движения и это свойство экстраполируется на праславянский язык. Утрату такой способности у современных мо-торно-кратных глаголов в «северных» славянских языках автор объясняет возрастанием роли префиксации как средства перфективи-зации в славянской аспектуальной системе и
установившимся употреблением префикса рг^ как аллативного.
Современные направленные глаголы, по его мнению, специализировались в общеславянском на обозначении начала движения или любого отрезка, включающего начало движения, вплоть до обозначения всего движения (траектории) целиком. При этом славянские глаголы bëzati и letëti обозначали сперва способ движения (будучи противопоставленными глаголам *bëgti и *legti), - в старославянском языке существуют контексты, отражающие такое реликтовое употребление этих глаголов, -а позже примкнули к группе глаголов, обозначающих начало движения.
Гипотезу о том, что моторно-кратные глаголы движения первоначально обозначали способ движения, поддерживает и М.Л. Гринберг в статье «Праиндоевропейское наследие и словообразовательные инновации в группе славянских глаголов движения с суффиксом В исследовании приводятся этимологии славянских глаголов указанной группы, в частности глаголов *jazditi и *letëti, основы которых состоят, по мнению автора, из глагольного корня, суффикса, указывающего на способ осуществления действия, и глагольного суффикса А-. Праславянское *Шёй этимологизируется как стативный глагол от *1ек- 'сгибаться от ветра' с добавлением суффикса *-t-, обозначающего устойчивое состояние, возникшее в результате повторяющихся действий. Старославянское jazditi < ja-zd-i-ti 'ехать сидя' возводится к праславянской основе *ja-sd-i, где *ja- 'ехать', *-sd- 'сидеть' (т. е. сложное слово, образованное от двух глагольных основ, автор употребляет обозначение «квазисериа-лизация»). М.Л. Гринберг соотносит период появления большого количества формальных и семантических инноваций в группе глаголов движения с периодом миграций славян, за которым последовал распад общеславянского на отдельные языки.
В части 2 «Синхронные подходы к глагольному виду» обсуждается вопрос о месте глаголов движения в аспектуальной системе современных славянских языков.
В статье Л.А. Янды «Перфективы от ненаправленных глаголов движения в русском» русские глаголы движения рассматриваются как глаголы с типичным для русского языка ас-пектуальным поведением, несмотря на то что они обладают двумя необычными характеристиками: имеют две основы («направленную» и «ненаправленную»), и, по мнению автора, как правило, префиксальные формы, образованные от ненаправленных глаголов, являются
имперфективными (ходить - уходить)1. Однако Л.А. Янда указывает, что аспектуальное поведение глаголов движения так же, как и других глаголов, обозначающих процессы, определяется такой характеристикой, как «заверши-мость» (completability; более традиционным синонимом была бы, по-видимому, «предельность»). Основываясь на данных Национального корпуса русского языка, Л.А. Янда пишет, что от непредельных глаголов движения, как и от других глаголов, обозначающих непредельные процессы, могут образовываться три типа перфективов:
- лимитативный, обозначающий процесс, ограниченный во времени, но не ведущий к достижению результата или изменению состояния (полетать). Перфектив этого типа Л.А. Янда называет complex act perfective 'перфектив н
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.