Номинальное отрицание у парижских францисканцев 1320-х гг.
Д. К. МАСЛОВ
Парижские францисканцы 1320-х гг. - Франциск из Марша, Франциск из Меронна -а наряду с ними и Гвалтерий Бурлей - использовали устоявшееся к их времени понятие "несложных членов противоречия" (contradictoria incomplexa), которые образуются с помощью номинального отрицания. Возникновение этого понятия связано с тем, что сочинения Аристотеля допускают различные, вплоть до противоположных, трактовки отрицания. В эти же годы в парижской философии происходит поворот от концепции "несложных членов противоречия" к представлению о том, что для образования противоречия отрицание необходимо ставить при глаголе. Ключевой фигурой в этом повороте является Гиральд От, раскритиковавший понятие "contradictoria incomplexa". Его критика была обращена против Бурлея, однако с ней могли быть знакомы также и францисканцы, находившиеся в первой половине 1320-гг. в Париже - в частности, Франциск из Меронна, который предпринял попытку защитить свои взгляды на соотношение отрицания и противоречия, отвечая на доводы, которые могли исходить от его собратьев, в своем малом трактате "О первом сложном принципе".
The Parisian Franciscans of the 1320-s - Francis of Marchia, Francis of Meyronnes - were using by that time the commonly accepted notion of the "incomplex contradictories" which are formed with the nominal negation. This notion sprang partly from the ambiguity in Aristotle, whose works led to the diametrically opposite treatments of negation. The 1320-s witnessed the turn in Parisian philosophy from the concept of the "incomplex contradictories" to an idea that to make the contradiction, the negation sign should be put at a verb. The key thinker of this "turn" was Giraldus Odonis, who severely criticized the notion of the "contradictoria incomplexa". His critique was directed at Burley, yet the Franciscans who were in Paris in the 1320-s - Francis of Meyronnes among them - might have well been aware of Gi-raldus' arguments. Thus, Francis of Meyronnes is defending his peculiar views on contradiction and negation in the short treatise "On the First Complex Principle", where he answers to the arguments that may have been put against him by his confrere at the Franciscan studium.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: отрицание, противоречие, Аристотель, Франциск из Марша, Франциск из Меронна, Гвалтерий Бурлей, Гиральд От.
KEY WORDS: negation, contradiction, Aristotle, Francis of Marchia, Francis of Meyronnes, Walter Burley, Giraldus Odonis.
© Маслов Д.К., 2015 г.
Согласно Аристотелю ("Первая аналитика" I, 46), выражения "не быть этим" и "быть не этим", "не быть белым" и "быть не белым" имеют разное значение, и отрицанием для "быть белым" является не "быть не белым", а "не быть белым"1. Чуть ниже Аристотель говорит, что противоречие может быть образовано с помощью номинального отрицания, и называет "быть белым" и "быть не белым" утверждением и отрицанием. При этом всему тому, чему присуще "быть не благом", присуще и "не быть благом", но наоборот бывает не во всех случаях: так то, что вообще не является деревом, не будет и не белым деревом (а не только белым деревом)2. Тем самым, там, где предикация вообще возможна, членами противоречия могут быть утверждение и отрицание, которые Аристотель здесь понимает как предикаты - один из них "утвердительный", а другой содержит номинальное отрицание. В отношении так понятых членов противоречия, по Аристотелю, действует принцип противоречия. Во всех остальных случаях противоречие образуется только при помощи того, что Боэций и схоластики назовут "отрицанием при глаголе", которое я далее буду вслед за ними называть "вербальным" отрицанием (в противоположность "номинальному"). Как видно из аристотелевского примера, номинальное отрицание не переводится в вербальное в том случае, когда предикат является составным и в силу своей составности ограничивает множество, исключаемое номинальным отрицанием, определенным классом объектов, который не пересекается с классом, обозначаемым субъектом предложения.
Таким образом, в "Первой аналитике" Аристотель, как можно подумать, противоречит сам себе: с одной стороны, утверждение с номинальным отрицанием в предикате не есть отрицание, а с другой стороны, сам предикат, когда он берется со связкой и номинальным отрицанием, является "отрицанием" противоречащего ему утверждения. Тем не менее, если пользоваться терминологией Лукасевича (которая не тождественна терминологии Аристотеля), то предложения с вербальным отрицанием, согласно Аристотелю, не всегда эквивалентны предложениям с номинальным отрицанием и не являются синонимами ("не обозначают одно и то же"), поэтому никакого противоречия здесь нет: синонимия с необходимостью влечет за собой эквивалентность, тогда как отсутствие синонимии не означает неэквивалентности (класс эквивалентных высказываний шире класса синонимичных высказываний).
Кроме того, аристотелевский текст можно прочитать и в том смысле, что в общем случае номинальное отрицание отрицанием не является, тогда как в частном случае, когда для этого нет препятствия в виде составного предиката, вербальное отрицание может быть выражено через номинальное. Схоластики могли бы прибегнуть здесь к хорошо знакомому им аристотелевскому паралогизму - fallacia secundum quid et simpliciter: нечто может быть истинно "вообще", но ложно "в некотором отношении", и наоборот.
И все же, несмотря на возможность прочтения аристотелевского анализа отрицания в "Первой аналитике" как непротиворечивого, вопреки словам Аристотеля о том, что "быть не белым" не есть отрицание, и одновременно по умолчанию, во всех случаях, когда предикат является простым, предложения с вербальным и номинальным отрицанием эквивалентны и синонимичны. Как следует из слов Аристотеля, невозможность использовать номинальное отрицание вместо вербального - это не общий, а наоборот, особый случай, который следует специально оговаривать. Кроме того, по всей видимости, согласно Аристотелю, предложения с номинальным и вербальным отрицанием не обозначают одно и то же не потому, что одно есть утверждение, а другое - отрицание: "быть не белым" есть именно "отрицание", и не имеет значения отрицания лишь в тех случаях, когда отрицательный предикат дополнительно что-то утверждает о субъекте (например, что он "есть не белое дерево").
По всей вероятности, в схоластической программе обучения трактат Аристотеля "Об истолковании" играл более важную роль, чем "Первая аналитика". В гл. 12 "Об истолковании" Аристотель кратко говорит о том же, о чем сказано в "Первой аналитике" I, 46: отрицание образуется при помощи вербального отрицания, а не номинального. Пример с неправильным использованием номинального отрицания вместо вербального предваряется здесь формулировкой принципа исключенного третьего: "Если относительно всего правильно утверждение или отрицание, то правильно будет сказать о куске дерева, что он
есть не бледный человек"3. Аристотель очевидным образом имеет в виду, что номинальное отрицание отрицанием не является, в противном случае, имея составной предикат и следуя принципу исключенного третьего, мы бы получили в качестве истинного ложное высказывание. В гл. 10 "Об истолковании" Аристотель говорит об отрицании в двух значениях - о "вербальном" отрицании (это не сказано прямо, но явствует из примеров) и об "отрицании как лишенности", то есть о привативном отрицании, близком к номинальному. Пары противоречащих друг другу высказываний образуются здесь с помощью вербального отрицания, и соотношение между парой с номинальным отрицанием и парой без номинального отрицания поясняется лишь ссылкой на "Первую аналитику" (19b 23-31); см.: [Боэций 1880, 274]. Поскольку речь идет о лишенности (privatio), которая выражается без отдельного знака отрицания, Боэций вводит различение между "привативными" и "бесконечными" предложениями с соответствующими предикатами "несправедливый" и "не справедливый". По отношению к простым предложениям бесконечные и привативные предложения ведут себя одинаково. В комментарии к гл. 10 "Об истолковании" Боэций обстоятельно объясняет, как соотносятся друг с другом четыре аристотелевских предложения: "есть справедливый человек", "не есть справедливый человек", "есть несправедливый человек", "не есть несправедливый человек". С точки зрения Боэция, который здесь ссылается на толкование Порфирия и оспаривает толкование Гермина, "человек" в аристотелевских примерах должен браться не как субъект, но как часть предиката [Боэций 1880, 275-276]. Таким образом, из утвердительного привативного (а также и "бесконечного") предложения следует простое отрицательное предложение, но не наоборот, так как о коне нельзя сказать, что он "есть несправедливый человек" [Боэций 1880, 279-280]. При этом, в отличие от Аристотеля, Боэций не называет утвердительное бесконечное предложение "отрицанием".
Когда схоластическая мысль затрагивает номинальное отрицание, она использует в качестве примеров отдельно взятые термины, такие как "белый" и "не белый", и называет их "несложными членами противоречия" (contradictoria incomplexa). С чем связано такое словоупотребление? Во-первых, это может быть связано с распространенным в схоластике представлением о сводимости значения предложения к значению терминов. Термин - основная анализируемая единица, когда речь идет о семантике, привлекавшей основное внимание логиков XIII в. Во-вторых, схоластики следуют за Аристотелем, который в "Метафизике" (IV, 4) использует пары "человек", "не-человек" и "быть человеком", "быть не-человеком". Если "человек" и "не-человек" обозначают одно, то и "быть человеком" и "быть не-человеком" - это одно4. Кроме того, здесь Аристотель рассматривает вербальное и номинальное отрицание как синонимы: "Если что-то истинно есть бытие человеком, то это не бытие не-человеком или не бытие человеком (при том, что они - отрицания первого)"5. Складывая воедино рассуждения Аристотеля о том, что за обозначением "не-человеком" стоит "бытие не-человеком", и "быть не-человеком" есть отрицание "быть человеком", уже нет
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.