ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2015, № 10, с. 107-111
-- НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ =
НОРМЫ ПРАВА В РАКУРСЕ РЕФЛЕКТИВНОГО ЗНАНИЯ
© 2015 г. Светлана Анатольевна Хмелевская1, Дмитрий Николаевич Ермаков2
Аннотация: в статье рассматривается соотношение рефлективного знания как знания, раскрывающего устройство мира в логике его бытия, и нормы права как выражения мира должного (императивного образа реальности с позиций определенных требований к поведению и деятельности людей). Обосновывается необходимость выделения ряда опосредующих звеньев в логической цепочке перехода от сущего (действительности) через рефлективные знания к должному (нормам права) и от должного - к сущему. Аргументируется неприложимость понятия "гносеологическая истина" к нормам права, однако не исключается использование понятия "истина" в его логическом, конвенциональном и аксиологическом значениях.
Annotation: the article is devoted to the relation of reflective knowledge as knowledge, revealing how the world in the logic of its being, and the Rule of Law as an expression of the world should be (mandatorily reality from the perspective of specific requirements for the behavior and activities of people). Substantiates the need to allocate a number of mediating links in the chain of logical transition from existence (reality) through reflective knowledge to due (rules of Law) and on mandatorily reality to existence. Argued the inapplicability of the concept of "epistemological truth", the Rule of Law, however, does not exclude the use of the concept of "truth" in his logical, conventional and axiological values.
Ключевые слова: рефлективное знание, валюативное знание, норма права, гносеологическая истина. Key words: reflective knowledge, valuable knowledge, the Rule of Law, epistemological truth.
Среди многочисленных классификаций знания особое место занимает его деление на валюативное и рефлективное3. Валюативное знание дает представление об объектах реальности и о ней в целом с точки зрения их ценностного восприятия и относится к компетенции ценностного сознания ("осознание мира")4. Именно в этом знании, которое выражается оценочными суждениями (зачастую прескрип-циями, говоря словами Д. Юма), фиксируется значимость окружающего мира для людей (что для них ценно, желаемо). В такого рода суждениях объекты (материального или идеального миров) оцениваются конкретным субъектом в их соотнесении с его потребностями и интересами как значимые или незначимые. При этом, как справедливо отмечает К.Х. Момджян, следует различать виды оценочных суждений: среди них есть суждения ценности, по сути, представляющие собой мнения, которые не поддаются гносеологической верификации (они выражают предпочтения и связаны со свободой выбора), и оценочные суждения значимости, в "которых фиксируются отношения объективной зависимости и взаимовлияния, существующие между людьми и явлениями окружающего нас мира"5 и которые могут быть верифицируемы с точки зрения гносеологиче-
1 Профессор философского факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, доктор философских наук, профессор (E-mail: xmelevsk@mail.ru).
2 Профессор кафедры маркетинга и логистики ФГОБУ ВПО "Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации", доктор политических наук, доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН, РАСН, член Гильдии маркетологов (E-mail: dermakow@yandex.ru).
3 См.: Бойцова О.Ю. Власть нормы и норма власти: о специфике нормативного подхода в западной политической науке ХХ века. М., 2004; Момджян К.Х. Социальная философия. Деятельностный подход к анализу человека, общества, истории. Ч. 1. М., 2013; Хмелевская С.А. Система форм постижения бытия. М., 1997.
4 Момджян К.Х. Указ. соч. С. 56.
5 Там же. С. 73.
ской истинности, т.е. истинности, полученной в процессе познавательной деятельности.
Одновременно наряду с валюативным знанием существует и знание другого рода, а именно: рефлективное знание, которое раскрывает устройство мира в логике его бытия безотносительно к значимости для человека и его предпочтениям. В связи со сказанным следует отметить, что речь идет не о наивном реализме, исходящем из того, что рефлективные знания есть не что иное, как точная копия действительности, а о более сложных взаимосвязях нашего сознания, реальности и получаемых нами знаний о ней, которые можно, говоря словами Г. Фоллмера, сравнить с гипотетическим проективным, но все-таки реализмом6. Указанный подход ни в коей мере не отменяет или не ограничивает процессы поиска истины в ее гносеологическом смысле ("не отменяет ни фактологии, ни хронологии явленного нам мира, ни его законосообразности, данных нам объективно"7), на что, собственно, нацелено в первую очередь научное познание (хотя и не только оно).
Нередко разделение валюативного и рефлективного знаний происходит по следующему принципу: первое из названных описывает мир должного в прескрипциях, а второе раскрывает мир сущего в дескриптивных суждениях, хотя, как представляется, это не совсем корректно, поскольку например, валюативное знание выражается не только в суждениях долженствования, но может быть раскрыто и дескриптивным суждением ("поступок Н. - аморальный").
Еще одна методологическая неточность возникает тогда, когда под рефлективным знанием подразумевают позитив-
6 См.: Фоллмер Г. Эволюционная теория познания: врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки. С 12 схемами и 6 таблицами / Пер. с нем. и общ. ред. А.В. Кезина. М., 1998.
7 Момджян К.Х. Указ. соч. С. 61.
ное знание, т.е. знание, основанное на эмпирических фактах, а под валюативным мыслят ценностные суждения, умозрительно постулируемые. Если исходить из теоретической нагруженности эмпирических фактов, то вообще выделять в рефлективном знании только один уровень, а именно: уровень эмпирического анализа и не упоминать собственно теоретический некорректно.
Исходя из вышеизложенного подхода к пониманию рефлективного знания применительно к нормам права, выраженным в форме нормативных предложений, исследуемая проблема звучит следующим образом: как соотносятся нормы права с рефлективным знанием, т.е. знанием, полученным когнитивным сознанием и нацеленным на раскрытие действительности в собственной логике ее бытия, хотя и в рамках феноменологических проекций? Подпадают ли нормы права под гносеологический статус рефлективного знания? Если нет, то как происходит переход от рефлективного знания к нормам права, который, как мы теперь понимаем, не строится по принципу прямой логической выводимости? При этом будем исходить из того, что норма права - "одно из основополагающих понятий для всех тех доктрин права (независимо от различий в типах правопонимания), которые трактуют право нормативно", а в качестве доктринальной конструкции она представляет собой "определенную юри-дико-логическую модель позитивного права в целом как особого нормативного регулятора внешнего поведения людей"8.
В связи с необходимостью поиска ответов на поставленные вопросы следует вернуться к идее Г. Кельзена о разделении нормативных предложений и высказываний о нормах. Последние указывают, существует или нет данная норма, что в соответствии с ней запрещено, разрешено, обязательно. Эти высказывания являются истинными или ложными9 и подчиняются законам формальной логики. Таким образом, высказывания о нормах могут быть проверены на гносеологическую истинность.
Кроме того, в рефлективном знании нормы права могут представлять самостоятельный объект изучения. Речь может идти об исследовании происхождения данных норм, их структурировании, функциональном наполнении, динамике, содержании (знание должного) и пр. Как справедливо отмечает А.Ф. Черданцев, "истинными должны быть наши знания, суждения о содержании норм права"10.
Что касается нормативных предложений, с помощью которых формулируются нормы права, то суждениями они не являются, а поэтому не могут оцениваться с точки зрения истинности или ложности. "Сама же норма не обладает ни истинностью, ни ложностью: она лишь действительна или недействительна"11. С помощью нормативных предложений и выражаются обязанности, запреты, разрешения.
Отметим, что большинство современных исследователей также полагают, что нормы права не могут быть проверены на гносеологическую истинность, поэтому их следует оценивать «с помощью категорий "совершенны - несовершенны", "современны - устарели", "эффективны - неэффек-
8 Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. М., 1999. С. 387, 391.
9 См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Сб. переводов. Вып. 1 / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев, Н.Н. Разумович; пер. С.В. Лёзова, Ю.С. Пивоварова. М., 1987. С. 104 (далее - Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Сб. переводов).
10 Черданцев А.Ф. Толкование права и договора. М., 2003. С. 16-18.
11 Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Сб. переводов. С. 32.
тивны"»12. Интересен и такой аргумент противников оценки нормы права с позиций гносеологической истинности: норма права - часть социально-правовой практики, которая является критерием истинности научных знаний, заложенных в норме права, а потому не может выступать относительно самой себя критерием истинности13.
Это не исключает, однако, наличия и иного подхода. Так, в работе В.М. Баранова делается вывод, что истинность - это "объективное свойство нормы права, выражающее меру способности ее содержания, проверяемую практикой, соответственно отражать в форме познавательно-оценочного образа тип, вид, уровень либо элемент развития прогрессивной человеческой деятельности"14. Но при этом, по мнению автора, "правовые нормы представляют собой вид вненаучного знания"15. Как с первым, так и со вторым утверждениями трудно согласиться.
Некоторые авторы проводят более утонченный подход, не выступая столь категорично по поводу истинности норм права. В частности, они вводят понятие "нормативная истина". Например, В.П. Малахов, анализируя нормы права, делает вывод, что "с известным основанием можно утверждать, что правовые нормы отражают определенные общественные отношения или адекватно, или неадекватно, и с этой точки зр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.