УДК 343.3
Новеллы уголовного законодательства в сфере противодействия экстремизму: критический анализ
С.В. Борисов,
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя
Россия, Москва
svb8@yandex.ru
А.А. Чугунов,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного права Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя
Россия, Москва aachugunow@list.ru
Рассматриваются новеллы уголовного права, направленные на усиление охраны территориальной целостности Российской Федерации и предотвращение финансирования экстремистской деятельности, выделены проблемы уголовного законодательства и предложены пути их минимизации.
Ключевые слова: новелла, преступления экстремистской направленности, публичные призывы, территориальная целостность, уголовное законодательство, финансирование, экстремизм, экстремистская деятельность.
Критически анализируя две новеллы российского уголовного законодательства — ст. 280.1 «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации» и ст. 282.3 «Финансирование экстремистской деятельности» Уголовного кодекса РФ, авторы акцентируют внимание на целесообразности подобных дополнений данного нормативного правового акта и соблюдении правил законодательной техники при их формулировании.
Статья 280.1 УК РФ об ответственности за публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, была введена в Особенную часть УК РФ Федеральным законом от 28.12.2013 № 433-ФЭ [4, с. 53], вступившим в силу 09.05.2014 г.
Отметим, что данную статью можно признать новеллой только с позиции появления еще одной статьи в Особенной части УК РФ и выделения названия преступления, ранее там отсутствовавшего. Фактически же соответствующий уголовно-правовой запрет существовал и раньше в виде более общей уголовно-правовой нормы, содержащейся в ст. 280 УК РФ, — об ответственности за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, одним из проявлений которой является нарушение территориальной целостности Российской Федерации [1; 6]. Следовательно, ст. 280.1 УК РФ следует рассматривать в качестве специальной нормы по отношению к общей норме, предусмотренной ст. 280 УК РФ.
Логично предположить, что появление в структуре Особенной части УК РФ нового запрета, закрепленного в ст. 280.1, должно было иметь какую-то цель, например, связанную с усилением или смягчением ответственности за конкретное проявление экстремистской деятельности в виде публичных призывов к действиям, посягающим на территориальную целостность государства. Однако сопоставление санкций статей 280 и 280.1 УК РФ приводит к выводу об их полной идентичности, причем без малейшего повышения или снижения строгости наказания в последней из них. То есть, с научной точки зрения, рассматриваемое дополнение Особенной части УК РФ нельзя признать криминализацией деяния или выделением разновидности уже предусмотренного в уголовном законе преступного поведения в целях повышения или понижения строгости ответственности за его совершение. Соответственно, напрашивается предположение, что дополнение Особенной части УК РФ ст. 280.1 является юридико-технической ошибкой либо (и) результатом следования политическим веяниям без глубокого изучения уже имеющихся уголовно-правовых средств, предназначенных для охраны территориальной целостности Российской Федерации. В любом случае в том виде, в каком изложена рассматриваемая статья УК РФ, она представляет собой повторяющийся уголовно-правовой запрет.
Конечно же, нам могут возразить и сослаться при этом на п. 1 ст. 1 Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (далее — Закон о
противодействии экстремизму), где в качестве первой разновидности экстремизма указывается «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации», тогда как в ч. 1 ст. 280.1 УК РФ ничего не говорится о насильственном характере действий по нарушению территориальной целостности Российской Федерации. То есть буквальное толкование и сравнение ч. 1 ст. 280.1 УК РФ и п. 1 ст. 1 Закона о противодействии экстремизму может привести к выводу о том, что в уголовном законе говорится о публичных призывах к любым, причем не обязательно насильственным действиям по нарушению территориальной целостности Российской Федерации, тогда как второй нормативный правовой акт подчеркивает исключительно насильственный способ осуществления таких действий. Однако позволим себе не согласиться с этими доводами и объясним свою позицию.
Первое. Формулировка «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации» не позволяет однозначно утверждать, что насильственный способ относится не только к изменению основ конституционного строя, но еще и к нарушению территориальной целостности государства. Для однозначного утверждения о насильственном характере последнего законодателю следовало изложить данное положение следующим образом: «насильственные изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации» или «насильственные действия, направленные на изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации». Кроме того, явным недочетом законодательной техники является использование соединительного союза «и» между словосочетаниями «насильственное изменение основ конституционного строя» и «нарушение целостности Российской Федерации», поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 4 Конституции РФ обеспечение территориальной целостности государства относится к основам его конституционного строя. То есть указание на насильственное изменение основ конституционного строя одновременно может означать и насильственное нарушение территориальной целостности государства, что в очередной раз подтверждает наш вывод о том, что в п. 1 ст. 1 Закона о противодействии экстремизму может подразумеваться и ненасильственное нарушение территориальной целостности Российской Федерации, поскольку после союза «и» отсутствует конкретизация способа нарушения выделенной основы конституционного строя.
Второе. Территориальная целостность государства может подвергаться негативному воздействию как изнутри, так и извне, то есть могут возникать внутренние и внешние угрозы
для сохранения территории государства в неприкосновенности. Если говорить о внутренних угрозах, то следует учитывать, что в Особенной части УК РФ предусмотрено лишь одно преступление, непосредственно направленное на нарушение территориальной целостности нашего государства, — вооруженный мятеж (ст. 279 УК РФ), состоящий в организации такого мятежа либо активном участии в нем в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации либо нарушения территориальной целостности нашего государства. Принимая во внимание, что обеспечение целостности и неприкосновенности своей территории относится к основам конституционного строя Российской Федерации, на рассматриваемые нами отношения может посягать и преступление, предусмотренное ст. 278 УК РФ, в том числе состоящее в действиях, направленных на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации. В качестве внешних угроз территориальной целостности Российской Федерации могут выступать такие преступления против мира и безопасности человечества, как планирование, подготовка, развязывание агрессивной войны (ст. 353 УК РФ) и публичные призывы к развязыванию такой войны (ст. 354 УК РФ). Следовательно, как внутренние, так и внешние угрозы территориальной целостности Российской Федерации неотделимы от насилия, что еще раз подтверждает, что статьи 280 и 280.1 УК РФ в любом случае соотносятся как общая и специальная нормы, то есть при конкуренции данных норм приоритет отдается именно последней из них (ч. 3 ст. 17 УК РФ).
Вместе с тем изложенное выше вовсе не указывает на полное отсутствие предпосылок для выделения соответствующего уголовно-правового запрета в виде специальной нормы, а лишь обращает внимание на необходимость более тщательного и научно обоснованного подхода к формулированию новых положений УК РФ. Так, одним из наиболее весомых аргументов в пользу выделения данного запрета могло бы стать обоснование повышенной ценности общественных отношений, обеспечивающих территориальную целостность государства, на что, в частности, указывает закрепление гарантий последней в международном и конституционном праве. При этом такое обоснование следовало бы учесть при формулировании санкций соответствующей статьи УК РФ, а именно посредством повышения строгости содержащихся в ней видов наказания по сравнению с санкциями ст. 280 УК РФ.
При этом соответствующий уголовно-правовой запрет должен с необходимой полнотой отражать конститутивные признаки состава преступления, что позволит исключить произвольное толкование рассматриваемой уго-
ловно-правовой нормы и возможные ошибки при ее применении. К сожалению, редакция ст. 280.1 УК РФ оставляет желать лучшего, поскольку диспозиция ее части первой повторяет название преступления, но никоим образом не раскрывает его признаки. Ситуацию усугубляет и то обстоятельство, что ключевое понятие «территориальная целостность Российской Федерации» не определяется и в других нормативных правовых актах. То же самое замечание касается и понятия действий, направленных на нарушение территориальной целостности.
Считаем, что законодателю следует определиться с предметом регулирования ст. 280.1 УК РФ, уточнив, к осуществлению каких именно действий, направленных на нарушение территориальной целостности государства, публично призывают виновные. Полагаем, что такие действия должны быть связаны с проявлениями внутренних угроз, тогда как внешние угрозы территориальной целостности Российской Федерации следует включить в предмет регулирования уголовно-правовых норм об ответственности за преступления против мира и безопасности человечества. К таким нормам в настоящее в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.