А.В.ПОВИЛАЙТИС
(Архангельск),
аспирант кафедры отечественной истории Поморского государственного университета НОВЫЙ ЭТАП В РАЗВИТИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЦЕНТРА И РЕГИОНАЛЬНОЙ ВЛАСТИ НА РУБЕЖЕ 20-30-х гг. НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) И СЕВКРАИКОМА ВКП(б)
Цель данной работы - выявить специфику отношений вышеназванных структур, анализируя их политическую деятельность. Проблема взаимоотношения центральной и региональной власти не являлась предметом исследования историков, между тем ее изучение могло бы привести к пониманию ряда процессов, происходящих сегодня в стране в условиях центростремительной тенденции и ужесточения позиции центра по отношению к регионам. Чаще всего исследователи брали за основу лишь один из аспектов данной проблемы, упоминая о других вскользь. Так, О.В. Хлевнюк анализирует деятельность Политбюро в 30-е гг.1, И.В.Павлова акцентирует внимание на деятельности центральных органов власти2.
Говоря об исследователях процесса функционирования краевых органов власти в указанный период, следует упомянуть А.П. Воробья, Ю.А. Перебинос, С.И. Шубина. А.П. Воробей дал оценку сформировавшимся структурам власти в Северном крае3. Ю.А. Перебинос проследила за процессом роста номенклатуры на региональном уровне4. В отличие от своих предшественников-историков наиболее близко к изучению проблемы взаимоотношений между Политбюро ВКП(б) и Севкрайкомом ВКП(б) подошел С.И.Шубин. Он рассмотрел ряд таких вопросов, как «большие» и «малые» вожди (Сталин и Бергавинов), противоречия политических и экономических интересов и их последствия. Но этот исследователь не ставил целью изучение вышеупомянутых властных отношений, уделяя основное внимание вопросам регионализации страны на примере Северного края6.
Проблему взаимодействия центра и региональной власти, в отличие от историков, непосредственно рассматривали представители других научных дисциплин. Так, О.В. Грицай исследовала экономическую и территориальную составляющую этих отношений6. Политолог Д. Фурман акцентировал внимание на взаимодействии властей'. Но изучение вышеупомянутой проблемы географами, политологами и другими представителями научных неисторических дисциплин носило в целом абстрактный характер и преимущественно было ограничено постсоветским периодом.
В данной статье проблема взаимодействия центра и региональной власти впервые
ставится в основу исследования, причем его период ограничен рамками рубежа 20-30-х гг. - одного из переломных этапов развития советской системы.
С момента образования Северного края можно говорить о новом этапе во взаимоотношениях центральной и региональной власти на Европейском Севере России, Тогда же Политбюро становится высшим органом политической власти в стране. Пользующийся авторитетом и часто цитируемый О.В. Хлевнюк, размышляя о полномочиях Политбюро ЦК ВКП(б), убедительно и афористично квалифицировал его как «государство - это мы»8. А на местах, соответственно, власть сосредоточилась в бюро региональных парткомов. Для более эффективной реализации программы ускоренной модернизации страны сталинистам требовались исполнители на местах. Задача для центра упрощалась тем, что состав краевых бюро должен был утверждаться Политбюро. Соответственно, назначенные центром руководители регионов входе «чисток» партии могли избавиться от несогласных с политикой, проводимой ЦКВКП(б).
Говоря о Северном крае, следует отметить, что деятельность руководства крайкома в миниатюре напоминала управление Политбюро страной. Первые секретари крайкома ВКП(б) С.А. Бергавинов и В.И. Иванов, стараясь угодить Москве, привели экономику Северного края в состояние глубокого кризиса, что стало важной предпосылкой его последующего упразднения. Как справедливо заметил С.И. Шубин, главной причиной кризиса стали «ножницы, возникшие между экономикой и политикой» .
Но, несмотря на то, что у власти на местах оказались ставленники Москвы, противоречия между центром и регионами сохранились, но уже имели другую специфику. Севкрайком ВКП(б) не мог не подчиняться Политбюро ЦК ВКП(б). Но в то же время он не был безропотным исполнителем. Более того, руководство краевой организации иногда открыто выражало свои сомнения по поводу практической реализации решений центра. И происходило это в условиях гиперцентрализации страны. О данном обстоятельстве свидетельствуют два факта. В первом случае Севкрайком ВКП(б) возразил против ликвидации треста «Комилес», обосновав тем, что это выгодно экономически, но невыгодно политически10. Во втором случае С. А. Бергавинов в своем письме к И.В.Сталину (13.11.1930) указал на серьезную политическую ошибку, допущенную центральным руководством страны. По его мнению, в директиве Наркомторга, Наркомтруда и Союзлеспрома о премировании на лесозаготовках (ноябрь 1930 г.) слово «трудзаключенные» надо изменить для формы, например, на «труддезертиры»1'. Это типичные примеры того, что, несмотря на структуру вертикального подчинения, региональная власть намекала центру, что и с ней надо считаться. Этому аспекту исследователи зачастую не уделяют должного внимания.
Реорганизация органов местного управления должна была бы усилить их зависимость от центра. Но данные архива ГАО ПДФ АО свидетельствуют о том, что региональная власть неуклонно набирала силу на рубеже 20-30-х гг. Это явствует из роста номенклатуры. Он был проанализирован в работах А.П. Воробья и Ю.А. Перебинос12. Несанкционированный рост числа ответственных работников в регионе таил в себе угрозу вызревания оппозиции центру. Тем более что политика Москвы провоцировала недовольство местной власти главным образом недостаточной материальной поддержкой. Можно привести немало примеров этого, но ограничимся двумя. В первом случае Севкрайком ВКП(б) запрашивал 24 млн. руб. для развития лесной промышленности, а выделили ему лишь 4 млн. 700 тыс. руб. Крайком партии резко отреагировал, заявив, что «это по сути дела приводит к нереальности и срыву как общего пятилетнего плана
13
развития лесоэкспорта, так и плана 1929-30 г.» . В другом случае правительство, прекрасно зная о трудностях сельского хозяйства в Северном крае, не утвердило план Наркомзема по организации озимой кампании, «предложив местам провести севпомощь из собственных фондов»14. Такое отношение со стороны центральных органов власти не могло остаться без последствий. Кроме того, положение чиновников в аппарате местной власти было довольно неустойчивым. Их могли сделать ответственными за невыполнение задач, даже если ошибки и просчеты целиком и полностью лежали на правительстве. А продвижение вверх по служебной лестнице для региональных чиновников было весьма проблематичным. Резюмируя сказанное, можно сделать вывод о том, что работники местных органов власти, не имевшие прочных связей в высших эшелонах власти, исполнявшие свои обязанности в условиях физического и психического перенапряжения, - потенциальные оппозиционеры. А дело М. Рютина (с 1932 г.) только подтверждает возможность складывания в регионах оппозиции по отношению к центру.
Следует отметить, что ЦК ВКП(б) выстраивал свою политику в отношении регионов достаточно продуманно. Проводились «чистки партии», «перетасовка кадров» и ряд других мероприятий, направленных на то, чтобы не дать возможности недовольным лицам, находившимся у власти, сплотиться. Кроме того, перед руководством регионов Политбюро ЦК ВКП(б) ставило заведомо невыполнимые задачи: во-первых, рассчитывая получить максимально возможный результат (так как региону придется работать в полную силу); во-вторых, край не имел времени на то, чтобы заняться собственными делами; в-третьих, местной власти всегда можно было предъявить претензии (в невыполнении показателей планов и т.п.).
Чтобы не нести ответственности за свои действия, Политбюро ЦК ВКП(б) зачастую вынуждало действовать местные власти на свой страх и риск. Руководителям регионов
приходилось догадываться о том, что на самом деле от них хочет центр. Так, С. А. Бергавинов в своем письме к Л.М.Кагановичу от 29.12,1928 отметил: «...нужен самый решительный перелом Центра в сторону максимального внимания лесной промышленности, работающей на экспорт»15. Он, будучи сначала ответственным инструктором ЦК, а с 1927 г. - секретарем Архангельского губкома, не мог не знать, что этим выражает волю Политбюро ЦК ВКП(б). Но все представлялось так, что будто бы именно Бергавинов (как представитель местной власти) настаивал на том, чтобы основной специализацией северных губерний (а затем и Северного края) стала лесная промышленность. Таким образом, вся ответственность за последствия этого ложилась именно на него, а не на центральные органы власти. Но представители региональной власти не всегда правильно понимали истинные намерения правительства. Об этом, в частности, свидетельствует эпизод с директивой ЦК ВКП(б) о ликвидации округов (ему уделил внимание и С.И.Шубин)16. Вопрос об упразднении округов был поставлен на 16-й партийной конференции, проходившей летом в 1930 г. На ней было принято решение перенести центр тяжести «работы по улучшению и исправлению государственного аппарата в район, поскольку он является "узловым пунктом", где осуществляются директивы партии и советской власти. <...> Округ, как лишнее звено... должен быть упразднен». Данный текст был опубликован в нескольких центральных газетах, в том
17
числе в «Правде» и в «Известиях ВЦИК» 18 июня 1930 г. А 9 июля того же года С.А.Бергавинов из Москвы выслал в крайком телеграмму, где писал: «...провести ликвидацию округов не позже октября месяца текущего года... Проработать вопрос... об увязке административных и экономических границ под углом зрения специализации районов... Обосновать вопрос о расширении границ края путем присоединения ряда смежных районов соседних областей...»18. Но, как оказалось, первый секретарь Севкрайкома ВКП(б) ошибся, о чем свидетельствует постановление ЦК ВКП(б) «О ликвидации округов», опубликованное 15 июля 1930 г., которое подчеркивало «неправильность замечающихся тенденций оттягивания сроков ликвидации округов и нового пересмотра границ в сторону их укрупнения... »19. Резюмируя сказ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.