не хочется. И не потому, что он академик РАН, а потому, что его утверждения всегда взвешены, серьезно обоснованы, развиваемые им концепции опираются на громадный философский и научный материал. Он не стремится эпатировать публику крайностью взглядов или резкостью выражений, он нигде не срывается в публицистику, тон его всегда спокоен и доброжелателен. Свои идеи он предлагает читателю не как догму, которую нужно усвоить и запомнить, а как итог размышлений над рассматриваемыми проблемами и существующими их решениями. Он высказывает свое решение, которое кажется ему наилучшим, но вместе с тем допускает, что возможны
и иные подходы и ответы. Поэтому возникает желание не спорить, а вступить с ним в разговор, в спокойный диалог, чтобы совместно подумать над интересными проблемами сегодняшнего дня и найти на них такой ответ, который удовлетворит нас сегодня. Завтра другие люди будут искать свои ответы на эти же или близкие вопросы. Книга Владислава Александровича Лекторского будет служить для них примером того, на каком профессиональном уровне, как и в каком тоне можно и нужно обсуждать удивительно интересные и вечно живые проблемы философии.
А.Л. Никифоров
О книге В.А. Лекторского
Духовная жизнь нашего философского сообщества отмечена знаменательным событием -выходом в свет юбилейной книги нашего коллеги, замечательного отечественного философа акад. В.А. Лекторского, которому 23 августа 2012 г. исполнилось 80 лет. Тематически связанные статьи и тексты его докладов структурируют книгу на четыре больших раздела, посвященных как анализу современных философских проблем и актуального философского прошлого, так и исследованию социокультурных вызовов современной цивилизации. Книга подводит итог напряженной 10-летней работы автора как в области собственно философской теории познания, так и общекультурных проблем, связанных с осмыслением места и роли философии в современном обществе.
Книга "Философия. Познание. Культура" погружает нас в мир напряженных духовных исканий В.А. Лекторского, свидетельствует о его глубокой озабоченности судьбами современной культуры и философии. Алармизм его рассуждений о судьбе философии и культуры в современном обществе служит философским предостережением и взывает к энергичным культурным усилиям для сохранения социокультурной почвы для философии и высокой культуры в целом.
Серьезную интеллектуальную озабоченность вызывает у В.А. Лекторского статус философии в культуре современного общества. Ибо в прагматически ориентированном обществе на авансцену общественной жизни выходят прикладная наука и массовая культура, по-видимому, не нуждающиеся в санкции высокой культуры, рассуждает он. Разделяя философскую озабоченность В.А. Лекторского судьбами высокой культуры, замечу, что драматизм современной культурной ситуации в России - в своего рода социально-культурной инверсии. Если ранее носителем высших форм культуры была социальная элита, а элитарность социальная и культурная взаимно
дополняли друг друга, то ныне высокая культура загнана в социальную нишу "прослойки" люмпенизированной интеллигенции, тогда как массовая культура овладела обширными социальными пространствами российской политической и бизнес-элиты. В условиях заметного ослабления интегрирующего воздействия высокой культуры набирают силу процессы культурной фрагментации, расслоения реальности на отдельные культурные анклавы. А это, в свою очередь, таит в себе немалые риски для судеб общества и цивилизации в целом, ибо влечет за собою обособление и противостояние "мимолетных" социальных групп - идолопоклонников того или иного масс-культурного фетиша. И лишь философия как самосознание культуры в целом, "рефлексия над предельными основаниями культуры" (В.С. Степин) способна взять на себя роль медиатора общекультурного синтеза. Ибо "вечные" вопросы бытия и познания, обращенные ко всеобщим основам жизни и деятельности, универсальным способам вписанности человека в мир, - напоминает В.А. Лекторский, - не входят в компетенцию ни одной другой сферы культуры". Будучи критикой жизнепрактических очевидностей в описании всеобщих оснований мышления и деятельности, философия является в то же время и "скрытым предписанием" определенных траекторий действия. Анализ нормативной функции философии, ее обращенности к трансцендентальному идеалу в проектировании культурной и человеческой реальности приводит В.А. Лекторского к неопровержимому выводу о том, что "человек всегда будет нуждаться в философии как способе самотрансценденции" (с. 16). И, добавим, культура в целом.
Философскую озабоченность вызывает у В.А. Лекторского и положение человека в информационном обществе, отмеченное, с одной стороны, виртуализацией социальных коммуникаций и - как следствие - "снятием" важных
культурно осмысленных различений (знание и мнение, мое и не мое, телесное и ментальное, реальное и кажущееся, публичное и приватное и т.п.) С другой, формируются новые вызовы человеку в попытках социального конструирования его ментальности и телесности ("трансгуманизм", "иммортализм"), претендующие на статус высших достижений культуры и человечности. И в свете подобных вызовов высокую культурную значимость обретает философская озабоченность В.А. Лекторского тем, что девальвация идеи смерти в культуре чревата "обвалом" фундаментальных человеческих ценностей (смысл человеческой жизни, гуманизм, любовь, забота о ближнем, свобода и ответственность) -несущей конструкции интерсубъективной смысловой структуры новоевропейской культуры.
В контексте все возрастающей иррациона-лизации культуры, гипертрофированного возвышения в ней роли чувственного начала высокую общекультурную значимость приобретает апология рационализма как фундаментальной ценности новоевропейской культуры. Сравнивая античную рациональность как логическое развертывание интуитивно схваченного содержания и рациональность Нового времени как проективно-конструктивное отношение к миру, автор показывает, что, несмотря на существенные культурно-исторические сдвиги в понимании рациональности, существуют, тем не менее, ее общие стандарты в виде правил логического рассуждения и формальных критериев принятия решений. Выдвигая серию аргументов против релятивизации, психологизации и социологиза-ции рациональности (аргумент от свободы, аргумент от культуры, аргумент от рисков), автор аргументирует вывод о том, что диалог между приверженцами различных трактовок рациональности - при всех его трудностях - не только возможен, но и необходим. Ибо рациональность в ее философской интерпретации - "открыта" (В.С. Швырев), т.е. не сводима к калькуляции в пределах ранее принятых предпосылок, но полагает рефлексивный анализ самих ценностных и когнитивных оснований1. А это необходимо предполагает связь (но не взаимное сведение) рациональности и свободы, толерантность и взаимное признание. Трудно не согласиться с выводом автора о том, что как отказ от рациональности, так и сведение к ней всех человеческих ценностей наносят непоправимый удар как человеку, так и культуре в целом.
Особый интерес В.А. Лекторского вызывает методологически столь насущная тема, как взаимоотношение естественных наук и когнитивных
1 Понимание "рефлексивной рациональности" В.А. Лекторским близко к трактовке "открытой рациональности" В.С. Швыревым.
наук о человеке. Снимая восходящие к Риккерту и Дильтею сложившиеся стереотипы радикального методологического противопоставления "наук о природе" как обобщающих и объясняющих "наукам о культуре" (по Дильтею, "наукам о духе") как индивидуализирующим и понимающим, автор книги показывает, что понимание, интерпретируемое как рациональная реконструкция, а не как иррациональное "вчувствова-ние", "вживание" (эмпатия), можно и должно рассматривать как разновидность объяснения. В свою очередь, индивидуализирующие абстракции всегда опираются на формулировки предваряющих обобщений, особенно когда в фокусе исследования не отдельные исторические личности, но исторические ситуации - констелляции огромного числа факторов и анонимных персонажей.
В.А. Лекторский показывает методологическую некорректность противопоставления гуманитарного знания как интерпретации текстов и социального знания как изучения социальных структур. Основание для методологического снятия их противопоставления он усматривает по существу в феноменологическом подходе к социальным институтам как "фабрикам смыслов" (с. 51)2, т.е. интерсубъективным структурам социальных значений, которые, возникнув как механизмы закрепления социально одобренных значений, в дальнейшем подвержены эволюции по мере обретения нового социального опыта. Эту апелляцию В.А. Лекторского к идеям социальной феноменологии хотелось бы отметить особо, т.к. ее эвристический потенциал в отечественной социальной философии и эпистемологии использован явно недостаточно.
Вовлечение в орбиту постнеклассическо-го естествознания открытых неравновесных систем, обладающих индивидуальностью и непредсказуемостью (ибо в точке бифуркации однозначное предсказание невозможно), существенно нивелирует различие между объектами естественных и социально-гуманитарных наук и позволяет говорить о новом витке их методологического синтеза3. Наведение мостов
2 Термин "фабрика социальных значений" или интерсубъективная социальная структура принадлежит А. Шюцу. В литературе на русском языке впервые появился в работе П. Бергера и Т. Лукмана "Социальное конструирование реальности". М., 1995 - без ссылки на первоисточник.
3 Справедливости ради отмечу, что методологическое сближение естественных и социально-гуманитарных наук, на мой взгляд, все же не элиминирует значимых различий в онтологической природе их объектов. Ибо картина мира естественных наук лишена имманентного смыс-
между философией и, например, психологией обретает особую актуальность в контексте обсуждения проблем искусственного интеллекта и компьютерной метафоры сознания. Существуют ли ментальные репрезентации, и если да, то каково их место в коннекционистской модели когнитивных процессов? И как совместить идею об отсутствии центральной инстанции в переработке когнитивной инфо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.