УДК 341.1/8:340.137
О правовом статусе БРИКС
Г.Г. Шинкарецкая,
доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права РАН
Россия, Москва
gshink@yandex.ru
БРИКС (Бразилия, Россия, Китай, Индия, Южная Африка) — группа стран, которая не обладает всеми признаками международной организации, в частности, у нее нет постоянных органов и автономности. Она может быть квалифицирована как межгосударственная институциональная структура сотрудничества, т. е. как постоянная структура, не достигающая уровня международной межправительственной организации.
Ключевые слова: БРИКС (Бразилия, Россия, Китай, Индия, Южная Африка), международная организация, органы организации, автономность, институциональная структура.
Аббревиатуру БРИКС в 2001 году ввел в обиход научной литературы и дипломатической практики обозреватель корпорации Голд-ман Сакс (Goldman Sachs Group) О. Нил. Правда, сначала это был БРИК, потому что к этому времени наметилось сближение четырех государств: Бразилии, России, Индии и Китая. В 2012 году к этим странам присоединилась Южная Африка.
От правового статуса БРИКС зависит оценка перспектив потенциального сотрудничества государств — членов и эффективности такого сотрудничества. Очевидно, что эти страны не случайно сформировали данную группу, пусть и на очень необязательной основе. Это объединение призвано содействовать достижению определенных целей и интересов. Обычно с такими намерениями создаются международные организации, поэтому для выяснения статуса БРИКС используем критерии, применяемые к международным организациям.
1. Критерии международной организации. Общепризнано, что международные организации - это огромный массив субъектов международного права, чрезвычайно важных и иногда диктующих свою волю суверенным государствам. Однако до сих пор не выработано признанного всеми или юридически обязательного определения международной организации [5, с. 14; 14, с. 632]. Правда, нельзя не признать, что отсутствие словесной формулировки не препятствует существованию общего понимания, что такое международная организация.
Если обратиться к имеющимся международным договорам, можно сравнить две конвенции: Конвенцию о праве международных договоров 1969 года и Конвенцию о договорах между государствами и международными организациями и между международными организациями 1986 года. В обеих конвенциях есть одинаковая статья 2, в п. 1 которой сказано,
что «международная организация» означает «межправительственная организация». Значит, главной целью было отделить международную публичную (междувластную) организацию, созданную суверенными государствами, от неправительственной, т. е. создаваемой физическими или юридическими лицами, которые не обладают властными полномочиями. Эта цель была сформулирована Комиссией международного права ООН, которая занималась подготовкой проектов конвенций [3]. Сходные положения были включены в ст. I Венской конвенции о представительстве государств в отношениях с международными организациями универсального характера 1975 года [16] и ст. 2(1) Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 года.
На отделение межправительственных организаций от неправительственных обращается внимание и в Уставе ООН [11], когда речь идет о консультативных полномочиях неправительственных организаций. В ст. 71 Устава ООН говорится о том, что Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС) уполномочивается проводить надлежащие мероприятия с неправительственными организациями, которые заинтересованы в решении вопросов, находящихся в его компетенции. В нескольких резолюциях ЭКОСОС указывается, что «в целях заключения таких соглашений любая международная организация, не основанная путем межправительственного соглашения, рассматривается как неправительственная организация» [17]. Через 18 лет в одной из резолюций было уточнено: «В число неправительственных организаций включаются организации, которые принимают лиц, назначенных государственными властями, при условии, что такое членство не препятствует свободному выражению мнений организации» [18].
Наконец, мы находим определение международной организации в Докладе Комиссии международного права о работе над темой «Ответственность международных организаций» [20]. Специальным докладчиком в Проекте статей об ответственности государств было отмечено, что определение субъекта ответственности требует большой точности. В ст. 2 Доклада говорится, что для целей Проекта статей термин «международная организация» относится к организации, основанной договором или другим документом, подчиняющимся международному праву, и обладающей собственной правосубъектностью. Международная организация в качестве членов может включать кроме государств и другие образования [4].
В литературе высказывалось мнение, что точное общепризнанное определение понятия «международная организация» отсутствует потому, что на практике в нем просто нет необходимости [19, р. 15]. Действительно, перед международными судами вопрос о квалификации международной организации никогда не стоял. А. Райниш отмечает, что в судах государств таких случаев было довольно много, но это всегда был вопрос о различиях между межгосударственной и неправительственной организацией, поскольку от этого зависит применение или неприменение принципа иммунитета [21, р. 11].
В доктрине вопрос об определении этого понятия обсуждался, хотя и не очень активно, довольно давно. М. Виралли —один из первых ученых, поставивший задачу выяснения концепции международной организации, — сформулировал определение так: «Ассоциация государств, основанная соглашением между ее членами, обладающая постоянной структурой органов, цель которой - достижение общей цели путем сотрудничества ее членов» [25, р. 51].
Пять элементов, составляющих конструкцию этого определения (межгосударственная основа, добровольность объединение, постоянная система органов, автономность, функция сотрудничества), широко признаны в доктрине и до сих пор составляют авторитетную основу для анализа [5, с. 15; 24, р. 51]. Более того, с тех пор более точного определения предложено не было. Поэтому выделим квалификационные критерии и применим их к реалиям БРИКС, немного переформулировав:
1) межгосударственная основа: под образованием организации лежит воля государств;
2) добровольность объединения одновременно означает соответствие организации международному праву, иначе организация была бы противоправна;
3) постоянная система органов. Это не означает, что органы создаются раз и навсегда. Да-
же если учредительным документом не предусмотрено создание органов, а сотрудничающие государства образуют, скажем, простой секретариат, это тоже постоянный орган;
4) автономность означает, что организация обладает своей собственной волей, отличной от воли объединенных в нее государств. Наличие отдельной воли позволяет организации (отдельным ее органам) самой определять объем своих полномочий в пределах учредительного документа или принимать правила, пусть и очень ограниченные, но обязательные для государств. В этом перечне критериев нет требования правосубъектности, которое присутствует во многих определениях. Однако вряд ли правосубъектность — непременное условие признания международной организации. Как известно, Европейский союз долгое время не был наделен правосубъектностью, но его статус международной организации не оспаривался;
5) функция сотрудничества должна пониматься широко. Если во времена М. Виралли сотрудничество государств заключалось почти всегда в спорадических контактах, то в наше время оно не может не включать и интеграцию, и контроль, а также любое другое взаимодействие для достижения общих целей.
2. Основа БРИКС. Государства БРИКС обладают некоторыми особенностями, отличающими их и от развитых, и от развивающихся стран, так что их относят к группе так называемых растущих экономик [9, с. 58]. Ни с самого начала, ни позднее этими странами не было принято учредительного договора, который обычно считают основополагающей характеристикой межгосударственных объединений [10, с. 194].
Однако воля государств-членов, их намерения и цели совместной деятельности не остаются невыраженными. Фактически роль основополагающих документов, определяющих сущность совместной деятельности этой группы, играют совместные заявления, принимаемые главами государств в ходе регулярных саммитов — встреч на высшем уровне. К настоящему времени состоялось уже семь таких саммитов: первый — в Екатеринбурге (Российская Федерация) 16 июня 2009 г.; второй — в г. Бразилиа (Федеративная Республика Бразилия) 15 апреля 2010 г.; третий — г. Санья (остров Хайнань, Китайская Народная Республика) 14 апреля 2011 г.; четвертый — г. Нью-Дели (Республика Индия) 29 марта 2012 г.; пятый — г. Дурбан (Южно-Африканская Республика) 27 марта 2013 г., шестой — г. Форталеза (Федеративная Республика Бразилия) 15 июля 2014 г. и седьмой — в Уфе (Российская Федерация) 8—9 июля 2015 г. [7]. На двух первых саммитах (в Екатеринбурге и г. Бразилиа) за-
ключительными документами были совместные заявления, на других принимались документы с более определенным названием: декларация, план действий.
Анализ этих документов не оставляет сомнений в том, что они не являются договорами: они не содержат конкретных юридических обязательств, а скорее, свидетельствуют об общих намерениях. Нет в них и технических реквизитов, характерных для договоров: заявлений о полномочиях; о ратификации; о вступлении в силу и сроке действия; о регистрации; о возможности прекращения их действия. И самое главное — они не подписываются [1].
Однако с точки зрения содержания эти документы не могут расцениваться как не создающие обязательства.
Во-первых, в них выражена оценка существующей в мире обстановки и международных отношений. Например, в Декларации Санья (Третий саммит) говорится: «Мы разделяем мнение о том, что мир проходит через далеко идущие, сложные и глубокие изменения, отмеченные усилением многополярности, экономической глобализацией и возрастающей взаимозависимостью» [22].
Во-вторых, они выражают совместное намерение
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.