ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2014, том 84, № 2, с. 99-102
^ ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ
РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
БО1: 10.7868/80869587314020091
О ПРОЕКТЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, РЕОРГАНИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АКАДЕМИЙ НАУК И ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
СООБЩЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РАН АКАДЕМИКА В.Е. ФОРТОВА
Общее собрание, на котором мы сейчас присутствуем, является чрезвычайным, внеочередным и посвящено острой и, несомненно, критически важной теме — обсуждению закона о реформировании Российской академии наук, внесённого два месяца назад в Государственную думу. Нам предстоит всесторонне обсудить этот закон, дать ему оценку, проанализировать действия Президиума в течение последних двух месяцев и возможные риски, потери и приобретения, которые могут стать результатом нашей политики в самое ближайшее время.
Мы должны наметить траекторию нашего движения вперёд. Я убеждён, что это собрание станет важнейшим этапом борьбы, которую ведёт академия и все учёные нашей страны против попыток безответственных бюрократов разрушить академию и построить бюрократическую модель управления наукой в стране — модель, которая, как свидетельствует наш собственный и международный опыт, на практике оказывается бесперспективной и ведёт к разрушению настоящей науки академической свободы и научных коллективов.
Я расскажу, как развивались события, какие и как принимались решения, какие препятствия мы преодолели, каково состояние дел на сегодня, что будет происходить в будущем. Нам предстоит выработать и принять решения собрания, которые будут направлены руководству страны, в Совет Федерации и в Государственную думу. Сегодня Дума начинает свою работу и должна рассмотреть законопроект в третьем чтении либо вернуть его во второе чтение.
Присутствующие в этом зале хорошо понимают, что мы столкнулись с очень опасной попыткой чиновников превратить нашу академию из ведущей, крупнейшей в мире самоуправляемой научной организации в бюрократическую контору, где чиновник и эффективный менеджер станут руководить научными институтами, а роль настоящих учёных будет сведена к неопределённым функциям экспертизы, выработки советов для
тех немногих, кто готов к этим советам прислушаться.
Должен сказать, что с момента появления проекта закона о реформе РАН Президиум Академии наук занял по отношению к нему резко отрицательную позицию. Мы были категорически против бюрократического варианта реформ и делали всё, чтобы не допустить реализации этого закона и разрушения науки.
События развивались следующим образом. 26 июня сего года в семь часов вечера меня, тогда ещё не утверждённого президента академии, вызвали в Правительство, ознакомили с проектом закона, предложили его одобрить, с тем чтобы он был принят в трёх чтениях сразу, ускоренным образом. Просмотрев закон "по диагонали", я выразил категорическое с ним несогласие и потребовал не вносить его в Госдуму. Всю ночь мы — я, вице-президент РАН Т.Я. Хабриева, министр образования и науки Д.В. Ливанов и вице-премьер О.Ю. Голодец — искали компромисс, пытались обнаружить какие-то точки соприкосновения. Но компромисс оказался невозможен. Почему? Потому что закон ликвидирует РАН в её теперешнем виде. РАН становится "клубом учёных", а институты полностью передаются в агентство, то есть в руки чиновников. Ликвидируются региональные отделения, парализуется научная работа. В законе нет ни слова об учёных, о науке, о социальных условиях, о перспективах — только слова об имуществе. Есть там положение об объединении трёх академий — объединении механическом, когда росчерком пера бюрократов без всяких выборов академиками РАН становятся сразу 2500 человек. Такого никогда не было в истории нашей и других академий. Поэтому возник резкий протест против этого документа и требование отозвать проект закона из Государственной думы.
На следующее утро произошло заседание Правительства РФ, где девятым из 18 пунктов повестки дня было рассмотрение этого закона. Ряд ми-
нистров высказался против проекта, я тоже выступил и выразил резкий протест против предложенного документа и скоропалительного образа действий. Информация обо всём этом широко представлена в средствах массовой информации, в том числе на телевидении — вы все её видели.
28 июня, то есть уже на следующий день, несмотря на наши возражения, закон был внесён в Думу. Мы делали всё, что могли, для того чтобы остановить стремительное продвижение закона. Состоялась встреча президента Академии наук с председателем Государственной думы С.Е. Нарышкиным. Эта встреча оказалась очень полезной, были сделаны шаги навстречу друг другу в поисках компромисса. И он начал складываться.
3 июля в Думе состоялось первое чтение закона. И хотя Комитет по науке Госдумы отклонил закон в первом чтении, Дума в первом чтении его приняла. И вот здесь наступил перелом. Это произошло 1—3 июля. Президент страны принял меня, академиков Е.М. Примакова, Ю.С. Осипова, В.А. Садовничего, И.И. Дедова, Г.А. Романенко и доктора Л.М. Рошаля. Кроме того, приблизительно в это же время появилось открытое письмо академика Ж.И. Алфёрова. Все мы пытались убедить Президента России остановить прохождение закона. В результате этих бесед произошёл, как выразился Евгений Максимович Примаков, поворот на 180 градусов. Президент вник в суть и детали закона, взял управление в свои руки. Если бы не он, то первый вариант закона был бы принят в самом худшем виде, а это, как мы хорошо понимаем, означало бы фактическую смерть академии, и мы должны быть благодарны В.В. Путину за это.
3 июля велась активная работа в Государственной думе по поправкам, которые одобрил Президент. Я хотел бы, чтобы при оценке ситуации все ясно понимали, что если бы мы тогда не остановили стремительное продвижение закона, то он был бы принят сразу в трёх чтениях, а РАН была бы ликвидирована.
4 июля Дума приняла закон во втором чтении с многочисленными поправками в нашу пользу. Таким образом, закон был существенно изменён.
11 августа Госдума провела "открытую трибуну", посвящённую обсуждению закона. Было рекомендовано перенести его во второе или даже первое чтение. Хочу особо отметить роль Сергея Евгеньевича Нарышкина, который деятельно и конструктивно помогал нам в этом непростом, нервном деле.
Параллельно возникла волна протестов учёных и интеллигенции. Против закона выступили очень многие наши коллеги. Важно, что не только учёные, но всё общество, люди нашей страны оказывали нам активную поддержку. Появилось
множество писем, обращений, в том числе из-за границы, возник единый фронт неприятия закона.
Очень важна роль Профсоюза работников РАН. Были проведены митинги, люди выступали с громкими протестами, своё слово сказала молодёжь. Возникло движение "Первое июля" — неформальное авторитетное движение, которое объединяет пассионарных, активных выдающихся учёных разных специальностей. Это движение сделало очень много для того, чтобы прийти к той ситуации, в которой мы сегодня находимся. Очень важна роль протестного движения в регионах, активно выступивших против исходного варианта закона. Об этом подробно расскажут академики В.Е. Захаров, В.А.Рубаков. Протестное движение сплотило нас, и сегодня сложился своего рода фронт, который объединил самых разных людей.
Хочу отойти от хронологии и поговорить о существе предложенного закона.
Вы хорошо знаете, что к майским выборам нынешнего года в Академии наук уже было чёткое понимание необходимости реформ, и претенденты на пост президента академии выдвигали свои предложения, которые несколько различались, но все были направлены на то, чтобы сделать нашу академию лучше, эффективнее, искоренить недостатки, о которых мы хорошо знаем, и много раз это обсуждали. Сразу после выборов началась практическая реализация этих предложений. Была принята норма о ротации кадров, то есть о занятии руководящих постов не более двух сроков подряд, проведён аудит. Было отправлено письмо в Счётную палату РФ за моей подписью, с тем чтобы нам были переданы все материалы проверок, которые проводила Счётная палата, и мы могли бы начать работу по устранению выявленных недостатков. Было значительно усилено взаимодействие со средствами массовой информации, о чём мы много говорили. Генеральная прокуратура закончила проверку нашей работы и направила нам предварительные материалы этой проверки.
Следует признать, что с академической реформой мы опоздали как минимум на пять лет. Сейчас выясняется, что в академию шли импульсы, сообщавшие о необходимости более энергичных действий по реформированию, но они глохли и не доходили до большинства членов академии и научных сотрудников. Мы явно недооценили опасность. Сейчас, мне кажется, не время обсуждать, как и почему мы подошли к сегодняшней ситуации. Это дело будущего. И всё-таки факт остаётся фактом: июньский закон о реформировании оказался для нас полной неожиданностью. Он свалился на нас как снег на голову. По крайней мере для меня это так. Не было никаких обсуждений, дискуссий, сопоставления точек зрения и т.п. — всего того, что принято в научной сре-
СООБЩЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РАН АКАДЕМИКА В.Е. ФОРТОВА
101
де при принятии такого рода решений. Наши оппоненты предприняли блицкриг, то есть практику, которая применяется в отношении врагов, но никак не в отношении союзников. Цель — застать нас врасплох, провести закон быстро и сразу в трёх чтениях ещё в ходе весенней сессии.
Почему Президиум РАН и учёные так резко выступили против этого закона и сумели остановить его молниеносное принятие? Потому что исходный документ ставит крест на Российской академии наук как на самоуправляемой научной организации. Он ликвидирует РАН, делает её "клубом учёных", а институты передаёт под руководство бюрократов-менеджеров. "Оборонсервис" является ярким примером того, что могло бы произойти с нашей академией, с той, однако, разницей, что в "Оборонсервис" не передавались ракеты, танки, пушки и ядерные боеголовки, а по первому варианту закона о реформировании РАН в агентство было бы передано всё. Ликвидируется самоуправление, ликвидируются академические св
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.