О славянской колонизации Подмосковья
А.Н.Кренке, Н.А.Кренке
Научное «открытие» славянских древностей Подмосковья началось в 1830-х годах. Именно в то время офицеры Военно-топографического депо впервые стали систематически наносить на карту курганы — древнерусские погребальные памятники (рис.1). В 1838 г. А.Д.Чертков — будущий член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской академии наук и глава Общества истории и древностей российских при Московском университете — произвел первые раскопки курганов в усадьбе Толстых в Вер-хогрязье (ныне д.Грязь на Москве-реке возле Звенигорода) [1]. К концу XIX в. уже были вскрыты многие сотни подмосковных курганов. Стало очевидно, что они относятся приблизительно к XI—XIII вв. и по материальной культуре выделяются среди прочих древнерусских памятников. Об этом писали известные исследователи истории Москвы — И.Е.Забелин и В.И.Сизов [2, 3].
В начале XX в. Д.Н.Анучин — один из ведущих специалистов в антропологии, этнографии и географии России — усомнился в славянской этнической принадлежности людей, захороненных в подмосковных курганах. Основанием тому послужили различия между черепами из этих курганов и из московских городских средневековых кладбищ [4]. Однако вскоре сомнения были отброшены. В 1930 г., после выхода работы А.В.Ар-циховского, связавшего древнерусские памятники Подмосковья со славянами-вятичами, в науке надолго утвердился термин «курганы вятичей» [5].
Скрупулезное исследование вещевых наборов из москворецких курганов, проведенное Т.В.Рав-
© Кренке А.Н., Кренке Н.А.
Александр Николаевич Кренке, кандидат географических наук, научный сотрудник Института географии РАН. Область научных интересов — дистанционное зондирование, математические методы в экологии и географии.
Николай Александрович Кренке, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии РАН. Занимается изучением археологических памятников Подмосковья от неолита до средневековья, исследовал культуру пруссов на территории Калининградской области, древнеительменские памятники на Камчатке.
диной в 1960—1970-х годах, показало, что почти все они датируются XП—XШ вв., т.е. не совпадают ни по времени, ни по месту с поселениями летописных вятичей [6]. Так, кто же эти люди, которые жили на Москве-реке в XII в.? Кто создал самобытный набор украшений (перстней, семилопастных височных колец и пр.), найденных в подмосковных курганах? Ответы на эти вопросы важны для древнерусской археологии Подмосковья, а именно — для изучения географии расселения славянских колонистов и системы их землепользования.
Первым ученым, кто акцентировал внимание на необходимости археологического изучения культурных слоев средневековых москворецких поселений, был выдающийся экономист — А.В.Чаянов. В последние два года перед арестом (1928, 1929)
Александр Васильевич жил на даче на Николиной Горе и, лишенный возможности работать по специальности, реализовал себя как археолог. Систематические же исследования поселений начались лишь полвека спустя — в конце XX в. В ходе этих работ были сделаны три значительные открытия.
Во-первых, были обнаружены более древние, чем большинство курганов, поселения — набор находок указывал на вторую половину XI в. [7]. Возникли они незадолго до появления в регионе круговой, т.е. формованной на гончарном круге, посуды. Некоторые ямы от построек содержали исключительно лепную керамику, другие — смесь лепной и раннекруговой. Все эти древнейшие славянские поселения занимают крупные (больше 1 га) участки высокой поймы или первую террасу в долине среднего течения Москвы-реки и нижнего течения ее правого притока — Пахры. К настоящему времени открыто уже более двух десятков подобных памятников.
Во-вторых, были обнаружены во множестве поселения XII—XIII вв. возле известных курганных групп [8—10]. Всего в бассейне Москвы-реки известно уже более 800 курганных групп и одиночных курганов. Специально проведенные разведки показали, что каждому из этих погребальных памятников соответствовало поселение, которое располагалось ниже по склону (ближе к воде) на расстоянии, как правило, менее 100—300 м от курганов, в редчайших случаях — до 500 м. Важно отметить, что практически все эти поселения были маленькими по площади — обычно занимали 1000—2000 м2. Иногда при разведках они казались больше, но при более детальных исследованиях выяснялось, что разнос находок вызван поздней распашкой. Сейчас в бассейне Москвы известно уже более 300 поселений XII—XIII вв. Большинство из них расположено на берегах мелких притоков Москвы, Пахры, Истры, таких маленьких рек как р.Язвенка (заповедник «Царицыно»), р.Чертановка (парк «Битцевский лес»), р.Туровка (заповедник «Горки-Ленинские») и др.
В-третьих, под москворецкими курганами были найдены древние пахотные горизонты [11]. Безусловно, это не стало неожиданностью — в Европе подобные открытия происходили не раз. Однако оказалось, что большинство древнерусских курганов насыпано на заброшенных пашнях. Таким образом, был обнаружен новый тип информационно насыщенных объектов, пригодных для комплексных исследований — археолого-почво-ведческих и палеоботанических. По степени эро-дированности погребенных почв можно судить о том, как долго эксплуатировался участок, а по набору пыльцы — о структуре растительности. Почвы под курганами оказались значительно смытыми, что позволило утверждать: распашка была совсем не «сакральной» — одноразовой, а самой обыкновенной — многолетней. По соотношению пыльцы древесных и травянистых растений
Рис.1. Фрагмент карты окрестностей Москвы 1838 г. (соответствует территории современных городских районов Академический и Котловка). Увеличен район, где обозначены курганы.
было установлено, что ландшафты долин малых речек, где находились древнерусские памятники, можно отнести к «полуоткрытым», т.е. сами долины были практически освобождены от леса, но это были лишь относительно узкие «языки» открытых пространств среди лесных массивов.
К началу XXI в. накопился столь обширный массив данных по древнерусским поселениям и курганам Подмосковья, что возникла острая необходимость в обработке и осмыслении собранной информации. В решении этой научной задачи мы провели сравнительное изучение материальной культуры и анализ пространственного расположения памятников XII—XIII вв., в чем были полезны современные компьютерные технологии с использованием геоинформационных систем*.
Оказалось, что между ранними (XI в.) и поздними (XII—XIII вв.) поселениями существуют значительные отличия. О разнице в их размерах мы уже упоминали, но она наблюдается и в предметах материальной культуры. Для ранних поселений характерны большие горшки-котлы объемом до 20 л (рис.2) и керамика, для изготовления кото-
* Подробнее о методе см.: БерлянтА.М. Виртуальное картографирование // Природа. 2002. №7. С.3—9. — Примеч. _ред.
Рис.2. Древнерусские горшки из Подмосковья: лепной, чуть правленый на гончарном круге горшок XI в. (слева) и круговой горшок XII в.
рой никогда не использовалась белая глина. Поздние поселения и курганы содержат, напротив, небольшие горшки, и многие из них сделаны из бе-ложгущейся глины, что указывает на специфические сырьевые источники, расположенные, скорее всего, на правом берегу Оки.
Важные отличия обнаружены и в женских украшениях из археологических памятников XI в. и XП—XШ вв. — в височных кольцах, которые подвешивались на лентах к головному убору на уровне виска или вплетались в волосы (рис.3). По височным кольцам можно определить, в каком племени восточных славян (северян, вятичей, радимичей), проживавших в бассейнах Десны — верхней Оки, они были распространены. Расхождение линий этих украшений, вероятно, произошло в IX—X вв. Височные украшения, которые носили в конце XI в. в Подмосковье, относят к морфологически специализированному, «завершенному» типу (см. рис.3). Эти кольца, имеющие название «типа Сельцо», про-
Рис.3. Схема развития височных колец в IX—XIII вв.
исходят от лучевых колец X в. с тремя шариками зерни на концах лучей, которые в XI в. превратились в расчлененную на три части лопасть. Дальнейшего развития этот тип не получил.
Кроме того, налицо важные различия в выборе ландшафта и хозяйственной стратегии: ранние поселения расположены, как правило, в пойменных расширениях наиболее крупных рек региона, а поздние — «разбегаются» по долинам маленьких речек. Трудно представить, что освоение региона происходило в несколько этапов одним и тем же населением. Преемственности противоречат и упомянутые различия в материальной культуре. К тому же крупные (более 40 курганов) кладбища связаны только с поселениями XП—XШ вв., а это означает, что жизнь ранних поселений не продолжалась долго. Вывод, который может быть сделан из данных наблюдений, — мы имеем дело с двумя «волнами» колонизации региона.
Люди первой колонизационной волны пришли на территорию Подмосковья в середине — второй половине XI в. Их характерные украшения были найдены вместе с западноевропейскими денариями, подтвердившими правильность датировки. Посуда, которую использовали пришельцы, имеет явное сходство с керамикой раннеславянской ро-менской культуры, аналогичны и височные украшения. Места их находок охватывают бассейн Москвы-реки широкой дугой с юга и запада. Наиболее близкая зона концентрации подобных находок расположена на берегах Верхней Оки между устьями ее притоков — Протвы и Угры, где есть и более ранние славянские памятники X в. Это дает основание предполагать, что район Верхней Оки был областью, откуда колонизационный поток первой волны шел к Москве-реке. Общая его численность вряд ли превышала 2000—3000 человек. Судя по размерам поселений, они были объединены в несколько крупных коллективов, состоявших из больших семей, которым и нужны горшки-котлы. Заняли эти люди наиболее легкие для освоения земли — свободные от лесной растительности участки долин Москвы-реки и Пахры. Вероятно, за 200 лет, прошедших с момента окончания жизни на городищах железного века («дьякова типа»; в черте музея-заповедника «Коломенское»), лес еще не полностью восстановился на местах бывших паш
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.