Военное строительство
О военной политике и военной доктрине Китая
© 2014 П. Каменное, А. Клименко
Рассматриваются документы и материалы, иа основе которых формируется военная политика и военная доктрина КНР. Поднимается вопрос о реальности заключения китайско-российского военно-политического союза. На основании анализа уже заключенных российско-китайских договоров и соглашений авторы приходят к выводу о том, что в ближайшей перспективе такой необходимости нет. Ключевые слова: военная доктрина, военная политика, абсолютный контроль над армией со стороны КПК, стратегия «активной обороны», программа модернизации, военные расходы, невоенные операции, военно-политический союз.
Особенностью информационной среды современного Китая по военно-политическим проблемам является отсутствие в открытой печати полного текста военной доктрины КНР как официального документа. Информация по данному вопросу носит отрывочный характер и складывается из отдельных положений, содержащихся в Белой книге Национальная оборона Китая, в материалах съездов КПК, сессий ВСНП, а также в некоторых научных периодических изданиях. Но эти положения составляют основы военной доктрины государства, так как они представляют собой те базовые военно-политические и военно-стратегические установки, из которых вытекают требования к подготовке страны и ее вооруженных сил к возможной войне.
К основам военной доктрины, как правило, относятся: оценка военно-политической обстановки и угроз военной безопасности, прогнозирование характера возможных войн и вооруженных конфликтов, подготовка к ним страны и ее вооруженных сил, способы защиты ее суверенитета, территориальной целостности, населения, материальных и других ценностей от посягательств агрессора. Таким образом, военная доктрина является важнейшей составной частью и официальным отражением проводимой тем или иным государством военной политики.
При оценке степени внешней военной угрозы и определении основных направлений военной политики в Китае исходят из того, что роли стран и соотношение сил в мировой политике не остаются постоянными, поэтому следует быть готовым к любым
Каменное Павел Борисович, кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН. E-mail: Kamenov@ifes-ras.ru.
Клименко Анатолий Филиппович, кандидат военных наук, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН. E-mail: Klimenko@ifes-ras.ru.
изменениям международной обстановки, в том числе — в неблагоприятном для Китая направлении.
Важное место в военно-доктринальных взглядах КНР занимают вопросы обеспечения внутриполитической стабильности, вызванные негативными последствиями рыночных преобразований, а также проблемы борьбы против «трех сил зла» — сепаратизма, терроризма и экстремизма.
Оценка внешних угроз военной безопасности Китая
Согласно китайским взглядам международная обстановка в сфере военной безопасности характеризуется сложностью и противоречивостью мировых процессов. Наряду с тем, что в отношениях между странами доминирующими тенденциями продолжают оставаться мир и развитие, усиливаются факторы неопределенности и нестабильности. Налицо тенденция нарастания как традиционных, так и нетрадиционных угроз, в число которых в последнее время, наряду с терроризмом, пиратством, сепаратизмом и экстремизмом, вошли проблемы безопасности в сфере энергетики, ресурсов, финансов, информации, международных транспортных коммуникаций.
К факторам нестабильности китайские военные теоретики относят прежде всего сохраняющийся нерациональный и несправедливый порядок в мире в сфере политики и экономики. В условиях глобализации это ведёт к увеличению разрыва между развитыми и развивающимися странами, новым проявлениям гегемонизма и политики с позиции силы, обострению соперничества между странами в борьбе за природные ресурсы планеты.
Серьезную озабоченность в Пекине вызывает развитие в международных отношениях таких негативных тенденций, как попытки ослабить роль ООН и ее Совета Безопасности в урегулировании конфликтных ситуаций в мире и регионах, укрепление и расширение военных блоков, подмена международного права силовым давлением вплоть до военного, использование тезиса о «превосходстве прав человека над суверенитетом» и теории «гуманитарного вмешательства» для посягательств на суверенные права независимых государств1.
Обстановка на востоке Евразии характеризуется двумя противоположными тенденциями. С одной стороны — укрепление факторов стабильности. Экономика стран региона продолжает развиваться высокими темпами, а в отношениях между ними складывается атмосфера открытого и взаимовыгодного сотрудничества, основанного на равенстве и использовании многообразных форм взаимодействия. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) вступила в новый этап своего развития и вносит существенный вклад в установление новой модели межгосударственных отношений. Организация АСЕАН достигла прогресса как в строительстве и консолидации своих структур, так и в переговорах относительно создания зон свободной торговли с другими странами. В целом сотрудничество стран Восточной Азии, осуществляемое через механизм АСЕАН плюс КНР, Япония и Южная Корея (10+3), расширяется и играет весьма существенную роль в обеспечении мира, стабильности и процветания в регионе. С другой стороны, нарастают факторы, осложняющие ситуацию. С 2001 г. США ускоренными темпами ведут перестройку военной структуры с целью оптимизировать глобальную систему базирования и привести ее в соответствие с новой обстановкой, сложившейся после холодной войны. Прежний принцип передового базирования, предполагающий содержание большого количества войск на базах, находящихся на большом удалении от США, меняется на принцип быстрого развертывания, согласно которому создается структура, позволяющая своевременно реагировать на внезапные осложнения обстановки в любых районах мира. Стремление Китая развивать конструктивный диалог с США по проблемам военной безопасности встречает противодействие в виде политики «сдерживания» Китая, направленной на сохранение доминирующего положения США в АТР
Ситуация в отношениях с соседними государствами оценивается в КНР как благоприятная. Между Россией и Китаем подписан ряд документов по юридическому оформлению российско-китайской государственной границы, а именно: Соглашение о границе на ее Восточной части (1991 г.), Соглашение о границе на ее Западной части (1994 г.), дополнительное Соглашение о границе на ее Восточной части (2004 г.) и дополнительный Протокол-описание линии российско-китайской границы на ее восточной части (2008 г.). Последним соглашением (2004 г.) и протоколом-описанием к нему определена линия границы в районе острова Большой в верховьях р. Аргунь и островов Тараба-ров и Большой Уссурийский, расположенных при слиянии рек Амур и Уссури вблизи Хабаровска2. В целом, в 2008 г. договорными документами завершено определение государственной границы между двумя странами на всем ее протяжении. В последние годы последовательно активизируется российско-китайское сотрудничество во всех сферах — экономической, политической, гуманитарной и в области безопасности.
В отношениях Китая с Индией (несмотря на наличие разногласий по вопросу спорных территорий общей площадью 130 тыс. кв. км в районе Ладакха на севере Индии штаты Джамму и Кашмир и по так называемой линии МакМагона на северо-востоке страны в штате Аруначал-Прадеш) преобладает тенденция к развитию стратегического партнерства. В соответствии с «Совместным обзором КНР и Индией перспектив в XXI века» от 2008 г. стороны приняли обязательство «путем поддержания устойчивых контактов в оборонной сфере непрерывно содействовать строительству мер доверия» и заявили о своей твердой приверженности «курсу на разрешение чувствительных китайско-индийских разногласий, включая вопрос о границе, путем мирных переговоров параллельно с обеспечением того, чтобы активное развитие двусторонних связей не подпадало под влияние этих разногласий».
Вместе с тем в оценках индийской военной политики со стороны КНР просматриваются и элементы беспокойства. Так, согласно китайским оценкам, на современном этапе Индия обеспечивает свой статус крупной региональной державы путем осуществления стратегии «сдерживания и возмездия» в отношении многочисленных угроз, в числе которых — усиление военной мощи соседних государств, международный терроризм, региональные вооруженные конфликты, внутренние конфликты, а также политика вмешательства внешних сил в регионы Южной Азии и Индийского океана. Индия усиливает свой потенциал сдерживания обычными (неядерными) средствами, придерживаясь принципа внезапных упреждающих действий и стремясь к реализации таких стратегических целей, как установление эффективного контроля за ситуацией в регионе Южной Азии и в Индийском океане3.
Отношения Китая с южным соседом — Вьетнамом ныне строятся на основе принятой в 2000 г. формулы 16 «золотых» иероглифов: «Добрососедство и дружба, всестороннее сотрудничество, долговременная стабильность, ориентация на будущее». После длительных и весьма сложных переговоров подписаны важные соглашения о сухопутной границе и о делимитации акватории Тонкинского залива4. Вместе с тем, на практике конфликтная ситуация, вызванная спорами между двумя государствами о принадлежности островных зон, сохраняется.
Сложными продолжают оставаться отношения Китая с Японией. Предпринимаемые обеими сторонами меры к улучшению отношений в политической сфере в связи с активизацией китайско-японских торгово-экономических связей не получают развития, поскольку военная политика Японии, по оценке Пекина, противоречит интересам КНР. В Китае отмечают, что согласно Белой книге Национальная оборона Японии от 2007 г. одной из фундаментальных задач японских сил самообороны является оказание содействия США в осуществлении ими военных акций, что означает расширение операционной зоны сил самообороны и их подготовку к действиям за пределами национальных границ. В начале 2007 г. Япония повысила статус управления сил самообороны до министерства обороны5.
Значительное внимание в доктрин
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.