Обращения и ключевые слова в пьесе М.А. Булгакова "Дни Турбиных"
© КИМ ЧЖИ ХАН, С. В. МОЛЧАНОВА, кандидат искусствоведения
В экспозиции (в первых явлениях драматических произведений) принято, чтобы персонажи, обращаясь друг к другу, называли собеседника. Это дает возможность зрителю понять, кто из действующих лиц находится на сцене, разобраться в системе персонажей. Так, в первой картине "Дней Турбиных" мы слышим имена персонажей, в том числе сокращенные, домашние: Алеша, Леночка, Елена. И только когда Турбин-старший говорит Николке, как маленькому: "Конечно, тебя еще не хватает. Сиди, пожалуйста, смирно", - тот отвечает по-военному: "Слушаю, господин полковник". И потом: "Понял. Виноват, господин полковник".
При появлении вояки Мышлаевского Николка ласково обращается к нему: "Да это ты, Витенька?". Это обращение создает контраст с грубоватой ответной репликой Мышлаевского: "Ну я, конечно, чтоб меня раздавило!". Алексей восклицает: "Да это Мышлаевский". Такое сочетание реплик не может не вызвать улыбку, хотя ситуация совсем не смешная. Мышлаевский называет Турбина-младшего коротко -Никол: "Никол, бери винтовку..."; "Осторожней вешай, Никол". Эти фразы звучат как военные команды. Потом, когда Николка разувает его, Мышлаевский обращается к нему совсем иначе: "Голубчик, сними. Легче, братик, ох, легче". Николка общается с ним, называя его воинское звание: "Что, согрелся, капитан?". А через несколько реплик Мышлаевский возмущается: "Что ты, юнкер, мне газеты тычешь?". Таким образом, зритель узнает имена и звания всех присутствующих на сцене мужчин.
Самым оригинальным - "Лена ясная" - оказывается обращение Мышлаевского к единственной в пьесе женщине. Николка говорит, что их сестра - рыжая, рыжеволосая, поэтому в нее все сразу влюбляются. И это замечательное чувство, которое вызывает Елена, подчеркивает эпитет ясная. Для характеристики героини очень важен этот эпитет Мышлаевского, который является не внешним, а психологическим.
В контексте дружеских разговоров и приветствий юмористически выглядят торжественные обращения к родственникам "житомирского кузена" - Лариосика:
Лариосик. Вот я и приехал. Здравствуйте, глубокоуважаемая Елена Васильевна... Мама просит вам передать ее самый горячий привет... Здравствуйте, Николай Васильевич, я так много о вас слышал (...)
Алексей. Да вы будьте добры, скажите, как ваша фамилия?
Лариосик. Ларион Ларионович Суржанский.
Елена. Вы - Лариосик? Житомирский кузен?
Лариосик. Ну да.
В сцене с Тальбергом, которая завершает первую картину "Дней Турбиных", обращения несут очень большую нагрузку. Композиционно сцена разделена на два явления: Тальберг - Елена и Тальберг -Алексей. По содержанию эти явления - прощание и одновременно ссора. Тальберги и Алексей - люди воспитанные, поэтому все напряжение сцены выражается именно в смене обращений. Сначала муж и жена обращаются друг к другу как близкие люди - Лена, Володя. Тальбергу нужно сообщить жене, что он срочно уезжает в Берлин. Он понимает, что в глазах жены его отъезд выглядит странно, и не знает, как сообщить такую новость:
Елена. Что же теперь будет?
Тальберг. Что теперь будет. Гм... Половина десятого. Так-с... Что теперь будет? Лена!
Елена. Что ты говоришь?
Тальберг. Я говорю - Лена!
Елена. Ну что - "Лена"!
Тальберг. Лена. Мне сейчас нужно бежать.
Дальше Тальберг от домашнего имени Лена переходит к обращениям, которые формально выглядят ласково и трогательно. Но в контексте они звучат иронично, неискренне или как обращения к маленькой, непонятливой девочке: "Дорогая моя, ты знаешь, что меня ждет в случае, если русская армия не отобьет Петлюру и он придет в Киев?"; "Миленькая моя, как меня можно спрятать! Я не иголка"; "Милая, это наивно. Я тебе говорю по секрету. Видишь ли, моя дорогая, он [Шервинский] мне не нравится".
Когда речь заходит о братьях, квартире, о Шервинском, реплики Елены становятся более резкими. Она изменяет обращение к мужу и вместо теплого Володя ставит сухое и официальное Владимир Робертович: "Владимир Робертович, здесь мои братья! Неужели же ты хочешь сказать, что они вытеснят нас?"; "Почему ты полагаешь, Владимир Робертович, что я не могу тебе изменить?". На эту реплику Тальберг отвечает возмущенным повтором: "Елена, Елена, Елена! Я не узнаю тебя".
Но время бежит, он смотрит на часы и сменяет гнев на милость: "Милая, (...) только чемоданчик". Елена предлагает мужу проститься с братьями и, уходя, приглашает Алексея. Мужчины здороваются по-
домашнему: "А, здравствуй, Володя. - Здравствуй, Алеша". Но когда Алексей узнает, что Тальберг уезжает в Берлин на два месяца, он не подает ему руки на прощание:
Тальберг. Что это значит?
Алексей (спрятав руку за спину). Это значит, что командировка ваша мне не нравится.
Тальберг. Полковник Турбин!
Алексей. Я вас слушаю, полковник Тальберг!
Тальберг. Вы мне ответите за это, господин брат моей жены.
Алексей. А когда прикажете, господин Тальберг?
При появлении Елены оба скрывают свое столкновение и опять переходят на домашние имена: "Ну, до свидания, Алеша! - До свидания, Володя!". А когда Тальберг уходит, Николка, глядя в окно, говорит ему вслед: "Алеша, ты знаешь, я заметил, он на крысу похож". Алексей соглашается: "Крыса!". Так Тальберг приобретает прозвище, данное ему из-за его позорного бегства.
Булгаков использует в своей пьесе все выразительные возможности обращения.
Обратим внимание на другую особенность диалогов в пьесах Булгакова - на ключевые слова. Отдельные из них построены по принципу, который можно назвать музыкальным термином "рондо". Рондо -небольшая музыкальная пьеса, в которой несколько раз повторяется одна и та же тема, как будто движущаяся по кругу. У Булгакова место музыкальной темы занимает ключевое слово, которое отмечает начало, середину и конец явления или сцены.
Рассмотрим первое действие "Дней Турбиных". Последняя реплика сцены отъезда Тальберга:
Елена (возвращается из передней. Смотрит в окно). Уехал.
Первое явление второй картины, которое следует сразу за ней, начинается так:
Елена (у рояля, берет один и тот же аккорд). Уехал. Как уехал?
Шервинский (появляется внезапно). Кто уехал?
Но Елена не сразу отвечает ему на вопрос - Булгаков намеренно задерживает важное для Шервинского сообщение. Елену пугает внезапное появление поклонника, ловкий адъютант дарит букет, разговор заходит о деньгах, в связи с ними Шервинский упоминает даже Карла Маркса. Только в середине диалога возникает прежний вопрос и ключевое слово:
Шервинский. Итак, кто же уехал?
Елена. Владимир Робертович.
Шервинский. Позвольте, он же сегодня должен был вернуться?
Елена. Да, он вернулся и. опять уехал.
Узнав, что Тальберг уехал в Берлин на два месяца, Шервинский не может скрыть своего восторга. Сдерживая радость, он лицемерит: "Печально, печально. Я так расстроен, я так расстроен!" И завершает тему отъезда его реплика: "Итак, стало быть, он уехал, а вы остались". Для него чрезвычайно важно осознать это противопоставление. Дальше Елена переводит разговор на другую тему, и ее продолжение у рояля служит серьезной завязкой будущих отношений Елены и Шервинского. Таким образом, одно явление у Булгакова свободно переходит в другое, а разделяются они с помощью ключевых слов.
Важную кульминационную сцену в гимназии несет ключевое слово "дом" в первой картине третьего акта в кульминационной сцене в гимназии. Для Алексея Турбина понятие дома имеет ценность, близкую к понятию "родина". Вернувшись из дворца, Алексей обращается к дивизиону: "Приказываю всем, в том числе и офицерам, снять с себя погоны, все знаки отличия и немедленно же бежать и скрыться по домам. (Пауза.) Я кончил. Исполнять приказание!".
Юнкера и офицеры поражены этими словами. Они обвиняют полковника Турбина в измене. Алексей объясняет положение юнкерам и офицерам: "Кого вы желаете защищать? Кого? Сегодня в три часа утра гетман бросил на произвол судьбы армию, бежал. Штаб князя дал ходу вместе с ним. В бой я вас не поведу, потому что в балагане я не участвую и тем более что за этот балаган заплатите своею кровью. - вы". Студзинский и 1-й офицер предлагают ему вывезти дивизион на Дон, но Алексей знает, что и на Дону все то же самое: "Там дивизионы без снарядов, там юнкера без сапог, а офицеры сидят в кофейнях". В момент кульминации Алексей Турбин произносит главные слова: "Народ не с нами. Он против нас. И вот я, кадровый офицер, Алексей Турбин, вынесший войну с германцами. на свою совесть и ответственность принимаю все, все принимаю и, любя вас, посылаю домой". После выстрела пушки за окнами гимназии Турбин требует: "Срывайте погоны, бросайте винтовки и немедленно по домам!"
Студзинский. Юнкера, домой!
Мышлаевский. Юнкера, бей отбой, по домам!
Когда "все исчезают", Алексей разговаривает со сторожем гимназии, а потом приказывает Мышлаевскому: ".К Елене сейчас же!"
И наконец последний разговор с Николкой:
Н и к о л к а (появляется наверху, крадется). Алеша!
Алексей. .Сию минуту домой, снять погоны! Вон!..
Н и к о л к а . .Ты, командир, смерти от позора ждешь, вот что!
Алексей. Ну, ладно же! Я с тобой дома поговорю.
Через несколько мгновений Алексей, прикрывая заставу юнкеров, погибнет, и в доме Турбиных останется только память о брате и командире. Но остаться дома - это остаться на родине, так что бег Ни-колки и всех друзей Турбиных в их приветливый дом означает признание родины высшей ценностью их жизни.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.