Филологические науки Литературоведение
Русская литература
Лю Шумэй, доктор филологии, доцент Пекинского университета иностранных языков и Хэйлунцзянского научно-технического университета
ОБРАЗ РУССКОй УСАДьБы В РАССКАЗАХ И.А. БУНИНА
В данной статье впервые в литературоведении КНР рассматривается образ русской усадьбы в рассказах И.А. Бунина. В этом аспекте анализируются как ранние рассказы писателя, так и поздние, созданные в эмиграции. В статье раскрывается многозначность символа «сад». Автор статьи приходит к выводу, что образ русской усадьбы концептуален для рассказов И.А. Бунина.
Ключевые слова: рассказы И. А. Бунина, русская усадьба, символика образа сада.
THE IMAGE OF THE RUSSIAN COUNTRY ESTATE IN THE SHORT STORIES
BY I.A. BUNIN
For the first time in literature studies of China, this article considers the image of the Russian estate in I.A. Bunin's short stories. The author analyses from this perspective both early stories of the writer and late ones created in emigration. The article reveals the polysemy of the «garden» symbol. The author concludes that the image of the Russian country estate is conceptual for Bunin's short stories.
Key words: short stories by I.A. Bunin, Russian country estate, symbolism of the image of a garden.
В литературоведении КНР творчеству И.А. Бунина посвящено много трудов [3; 4], но публикации, раскрывающие значение образа усадьбы в творчестве писателя, появились недавно, все они принадлежат автору настоящей статьи [5; 6]. В данной работе мы обращаемся только к рассказам.
Формирование образа усадьбы начинается с рассказа 1892 года «Танька». Описания усадьбы в рассказе нет, но автор в последнем абзаце повествует о сне, который снился крестьянской девочке Таньке. В этом сне ребенка впервые появляется образ, который в дальнейших рассказах Бунина станет знаком дворянской усадьбы, символом России, - это образ сада. «Таньке снился сад, по которому она вечером ехала к дому. Сани тихо бежали в чащах, опушенных, как белым мехом, инеем. Сквозь них роились, трепетали и потухали огоньки, голубые, зеленые - звезды...» [1, т.1, с. 179]. Романтическая символика огня и звезд содержит семантику надежды на будущее.
В рассказе «На хуторе» (1892) впервые появляется описание усадьбы мелкопоместного дворянина Капитона Иваныча. «Усадьба его стояла на горе; мелкорослый сад, состоявший из акаций и сирени, заглохший в лопухах и чернобыльнике, шел вниз, к лощине. Из окна, через кусты, было далеко видно» [1, т.1, с. 189]. С одной стороны, это конкретная картина, а с другой - символическая. Как и у Гоголя в шестой главе «Мертвых душ», бунинский сад символизирует человеческую жизнь.
А истинная жизнь героя Бунина идет внутри, в мечтах. Вот ему сказали, что умерла Анна Григорьевна, которую в юности любил Капитон Иваныч, писал ей стихи. Он вспоминает «Полонез Огинского», который играла она, и мечты уносят его из действительности. Но фантазии
героя, на которых он сам себя и ловит («Расфа-нта-зировался... - протянул он вслух»), позволяют ему иначе увидеть привычный сад. В этом взгляде Капитона Иваныча много поэтического: «.из сада пахло лопухами, бледной, высокой «зарей» и крапивой. И этот запах напоминал - вечера, когда он приезжал домой, из города, и сладко было ему думать о ней, обманывать себя надеждами на счастье» [1, т. 1, с. 191]. В этом пассаже Бунин проявляет себя как писатель ХХ века, которому знакомо по поэзии французских символистов понятие синэстезии (в данном случае синэстезия образуется ассоциативными соответствиями между запахом и воспоминанием о юношеской любви).
Герой, благодаря своим внутренним человеческим качествам и свойствам, на самом деле более значим, чем он кажется окружающим, воспринимающим его чисто внешне, только по социальным признакам. Внутренний мир героя способен принять в себя всю красоту ночи, а вместе с ней и всю красоту Вселенной. Бунин здесь, подобно Тургеневу, выявляет эстетическую самоценность пейзажа, который читатель видит глазами Капитона Иваныча. «Все спало под открытым звездным небом. Темны и теплы были апрельские ночи; мягко благоухали сады черемухой, лягушки заводили в прудах дремотную, чуть звенящую музыку, которая так идет к ранней весне <.> По часам следил он за каждым огоньком, что мерцал и пропадал в мутно-молочном тумане дальних лощин; если оттуда с забытого пруда долетал иногда крик цапли - таинственным казался этот крик и таинственно стояла темнота в аллеях. А когда перед зарею, охваченный сочной свежестью сада, он открывал глаза - сквозь полураскрытую крышу шалаша на него глядели целомудренные предутренние звезды.» [1, т. 1, с. 191].
Повествователь, однако, единственный (кроме читателя) в этом рассказе, кто понимает, что внешний герой не тождествен герою внутреннему. Это замечание о Капитоне Иваныче брошено повествователем как бы вскользь, в самом начале рассказа, но читатель к нему возвращается, прочитав все произведение, значит, это авторское суждение о герое - ключ к пониманию истинного в его характере: «его смуглое, немного рябое лицо очень привлекательно своей спокойной добротою» [1, т. 1, с. 191]. Это основное качество героя, незамеченное окружающими его людьми, выделяет Капитона Ивановича из среды, делает его мудрым, способным к философскому размышлению о жизни. «В темном небе вспыхнула и прокатилась звезда. Он поднял кверху старческие грустные глаза и долго смотрел в небо. И от этой глубины, мягкой темноты звездной бесконечности ему стало легче. «Ну, так что же! Тихо прожил, тихо и умру, как в свое время высохнет и свалится лист вот с этого кустика.» Он легко, свободно вздохнул полной грудью». По мнению автора, это единственный герой, который «живо чувствовал свое кровное родство с этой безмолвной природой» [1, т. 1, с. 191].
Следующий рассказ, где будет создан образ усадьбы, написан уже в 1900 году. Это знаменитые «Антоновские яблоки» (Анализ рассказа опубликован автором статьи [5]). Повествование организовано как воспоминание об образе сада. Анафора «помню» акцентирует важность этого воспоминания для повествователя. Образ сада рождается синэстетически - из соответствий цвета и запаха личным ассоциативным воспоминаниям. «Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и - запах антоновских яблок, запах меда осенней свежести» (1, т. 1, с.328). Все повествование пронизывает элегическая тональность, истоки которой - в сожалении автора и героя об утрате усадебного быта.
И.А. Бунин создает художественный образ усадьбы и в поздних рассказах, написанных в эмиграции и вошедших в сборник «Темные аллеи». В первом рассказе (1938), заглавие которого дало название всему сборнику, образ дворянской усадьбы возникает в воспоминаниях героев, Надежды и Николая Алексеевича, случайно встретившихся после тридцати долгих лет разлуки. Образ дворянской усадьбы сплетается с образом любви. Сейчас, в момент встречи, он понимает, что его чувство к Надежде, которое появилось у него давным-давно,
летом, в родительской усадьбе, - это действительно «лучшие минуты» его жизни, «истинно волшебные!»
В воспоминании героя и усадьба, и любовь поэтична. Не случайно вынесен в заглавие рассказа и дважды повторен в основном тексте ключевой образ из стихотворения известного в XIX веке поэта Н. Огарева «Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи...». Но так или иначе, «темные аллеи» - это романтический образ прошлого, которому нет места в реалистическом настоящем. Неслучайно рассказ заканчивается размышлениями героя: «Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей? И, закрывая глаза, качал головой».Так, ключевой образ, репродуциру-ясь, наполняется в контексте рассказа коннотациями. «Темные аллеи» - это не только место свиданий героев, это еще и «сумерки души», скрытая мотивация поступков героев, символ их не сложившейся жизни.
В рассказе «Таня» (1940) как бы повторяется, актуализируя типичность происходящего, та ситуация, которая была в рассказе «Темные аллеи»: героиню рассказа - молодую крестьянку - соблазняет барин. Здесь тоже описывается усадьба, только в отличие от «Темных аллей» в рассказе «Таня» изображается чужая усадьба, в которой герой только гость, лицо временное. Эта «временность», необязательность накладывает отпечаток и на чувства героя: соблазнив Таню, он не собирается любить ее вечно, как бы она ему сейчас ни нравилась.
«Успокоительная простота» размеренного быта деревенской усадьбы по душе герою. С утра и до вечера он охотился, «ездил верхом с ружьем за плечами и с гончей собакой по пустым полям и голым перелескам». Вечером его, усталого и голодного, ждет сытная простая еда. Хозяйка во время ужина развлекает гостя разговорами о своем покойном муже и о своих двух сыновьях, служивших в Орле.
Однако есть в рассказе деталь, разрушающая размеренность быта: это дрожащее пламя одинокой свечи в комнате героя, которое тревожит его сквозь сон. «Когда же <он> опять открыл глаза, за двумя окнами во двор и за боковым окном в сад, полным света, стояла осенняя лунная ночь, пустая и одиноко прекрасная». Одинокая свеча оказывается в одном семантическом поле с одинокой луной: и та и другая несут свет.
В это семантическое поле одиночества и света притягивается новое слово «странно». Четыре раза повторяется оно на протяжении одного абзаца. И этот повтор придает значительность событию, которому герой пока сознательно не хочет придавать значения, но внутренний монолог уже передает подспудную работу мысли в подсознании героя. Так в подсознании героя устанавливается связь между особенностью осенней лунной ночи и особенностью произошедшего: «ночь была торжественна, бесстрастна и благостна и как-то удивительно соединялась с теми чувствами, что унес он от этого неожиданного соединения с полудетским женским существом...». Герой взволнованно ощущает, что «эта необыкновенная ночь принимает его в свое непостижимое светлое царство вместе с нею, с этой близостью...».
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.