0.03, в 1911 г. - 51.4 : 47.6 : 1, а в 1913 г. - 33.8 : 63.6 : 2.6. Наибольшая сумма кредитов единоличным заемщикам была достигнута в 1913 г. и составляла 10 млн руб. Среди единоличных заемщиков в основном были зажиточные крестьяне, частные владельцы, арендаторы, торговцы. (Шереметев H.A. Указ. соч. С. 5, 8, 21; Корелин А.П. Сельскохозяйственный кредит в России... С. 142).
34 Журналы и доклады 3-го совещания представителей кооперативов Симбирского уезда, состоявшегося 14-15 июня 1914 г. при Симбирской уездной земской Управе. Симбирск, 1915. С. 53; ГА УО, ф. 84, оп. 1, д. 1292, л. 22.
35 ГА УО, ф. 193, оп. 1, д. 79, л. 200; ф. 84, оп. 1, д. 1295, л. 29.
36 Там же, ф. 84, оп. 1, д. 1161, л. 277-278.
37 Там же, д. 919, л. 110.
38 Там же, д. 1165, л. 195.
39 Там же, ф. 193, оп. 1, д. 66, л. 55.
40 Целовальникова И.И. Указ. соч. С. 134-135.
41 Симбирский хозяин. 1914. № 3. С. 30.
41 ГА УО, ф. 187, оп. 1, д. 884, л. 5, 8; д. 1041, л. 14; д. 976, л. 1; д. 1025, л. 5.
42 Там же, ф. 193, оп. 1, д. 103, л. 268-325.
43 Там же, ф. 84, оп. 1, д. 1292, л. 22.
44 Там же, д. 1161, л. 279.
45 Там же, д. 914, л. 12 об.
46 Там же, д. 1161, л. 136.
47 Там же, ф. 193, оп. 1, д. 95, л. 54.
48 Симбирский хозяин. 1914. < 10-11. С. 48-49.
50 Посреднические операции кассы мелкого кредита // Симбирский хозяин. 1915. № 10-11. С. 57.
51 ГА УО, ф. 84, оп. 1, д. 1291, л. 279.
52 Там же, ф. 46, оп. 10, д. 245, л. 42-43.
53 Там же, оп. 2, д. 884, л. 8.
54 Симбирский хозяин. 1916. № 2. С. 36
55 ГА УО, ф. 187, оп. 1, д. 1330, л. 45.
56 Там же, ф. 84, оп. 1, д. 1290, л. 210. В закупке хлеба приняли участие 20 кредитных товариществ, в заготовлении рогож и мочала - 7 товариществ. В 1916 г. товарищества заготовили 500 тыс. рогож (Там же, ф. 46, оп. 2, д. 825, л. 28, 40, 83, 110).
57 Там же, ф. 84, оп. 1, д. 1290, л. 210, 211.
58 В том числе уже к 1914 г. в 5 губерниях Среднего Поволжья, где находилось около 11% всех кредитных кооперативов Европейской части России, было 70 ссудо-сберегательных и 970 кредитных (7% и 93% соответственно) товариществ, объединявших около 762 тыс. членов. Из них более половины находились в Самарской - 297 (28.5%) и Саратовской - 231 (22%) губерниях, в Казанской и Пензенской губерниях - 193 (18.5%) и 187 (18%), в Симбирской губ. - 132 (13%). Отставание Симбирской губ. по уровню развития кооперации объяснялось не только низкими доходами населения губернии, но и тем, что земские кассы стали учреждаться здесь значительно позже. Подробнее см.: Целовальникова И.И. Указ. соч. С. 60.
© 2008 г. Е. И. ВОЗНЕСЕНСКАЯ*
ОБЩИННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЯТСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ (1917-1922 гг.)
История крестьянской общины в России неоднократно привлекала внимание отечественных исследователей, но центр тяжести их научного поиска приходился, как правило, на дореволюционную эпоху, особенно на годы столыпинской аграрной реформы1. Не очень продолжительный (1917 - начало 1930-х гг.) период существования об-
* Вознесенская Екатерина Иосифовна, аспирантка Вятского государственного гуманитарного университета.
щины в советской деревне изучен значительно слабее. Исследователи 1920-х гг. выдвинули тезис о возрождении общины в ходе аграрной революции, раскрыли ее роль как важнейшего института земельной реформы. Наряду с выводом о сохранении важнейших черт «старой» общины были найдены и серьезные отличия пореволюционного «мира»: утрата после 1917 г. общиной своего сословного характера и ее превращение в добровольное объединение крестьянских дворов с целью совместного пользования национализированной землей, а также отсутствие у земельных обществ административных и фискальных функций2.
В 1930-х - первой половине 1950-х гг. данной теме внимания практически не уделяли, интерес к судьбе общины в советской доколхозной деревне усилился с конца 1950-х гг. и продолжается до сих пор. Советскими историками на основе изучения значительного массива источников были сделаны выводы о непростом отношении государства и его лидеров к «мирской» организации крестьянства; о складывании в деревне своеобразного «двоевластия» и постепенном переходе функций общины к сельсоветам в 1920-х гг.; о «постепенном изживании» общины, что, однако, не означало ее самоликвидации и перерастания в коллективные формы хозяйствования; наконец, о необходимости ее ликвидации «сверху» для решения задач социалистического преобразования деревни и сельского хозяйства. Исследователи отказались от узкой трактовки общины как поземельного союза, главной функцией которого являлось уравнительное распределение крестьянских наделов. Община начала признаваться важным социальным институтом, а также органом местного самоуправления, базировавшимся на принципах демократизма3.
В последние годы появились новые региональные исследования4. Историки сосредоточили внимание на проблемах, связанных с функционированием общины в советской деревне5; привлекаются новые для нее концепции, разработанные в основном западными учеными6. В большинстве своем исследователи приходят к мнению о приверженности преобладающей части крестьян общинным порядкам, об их экономической и психологической привязанности к «мирской» организации, отмечая в то же время, что община не избежала изменений, дестабилизировавших ее, приведших к утрате былого значения. Эти выводы пока не окончательны, поскольку недостаточный объем проанализированного фактического материала регионального уровня, в частности, таких «крестьянских» губерний, как Вятская, не позволяет выходить на серьезные обобщения. Указанными обстоятельствами и определяется актуальность темы настоящей статьи.
Вплоть до 1930-х гг. Вятская губ., расположенная на северо-востоке Европейской России, представляла собой регион, в котором подавляющая часть населения проживала в сельской местности (в 1920 г. - 94.7%7). Суровые природно-климатические условия, низкая плотность населения, небольшое количество городов и промышленных центров, слабо развитая инфраструктура при огромных расстояниях обусловили незначительность площади частного и прочего «нетрудового» землевладения (107 тыс. десятин8), слабую втянутость населения в систему капиталистических отношений в начале XX в., достаточную обеспеченность землей крестьянских хозяйств9 (что, впрочем, не гарантировало его процветания), крепость крестьянской общины (из общины с образованием отруба или хутора выделилось менее 1% домохозяев)10. Первая мировая и Гражданская войны привели к сокращению площади посевов (к 1922 г. почти в 2 раза), снижению урожайности основных культур, резкому уменьшению поголовья скота11. Ситуацию усугубила засуха, поразившая южные уезды в 1920-1921 гг. Ее следствием стал голод. VI Вятский губернский съезд Советов вынужден был констатировать «тяжелое, близкое к катастрофическому состояние сельского хозяйства в губернии»12.
Отменив частную собственность на землю и объявив о конфискации бывших помещичьих и прочих нетрудовых земель, большевистское правительство предоставило крестьянам возможность увеличить свои наделы. Фактически вся земля была передана в распоряжение сельских обществ. Согласно ведомостям учета и распределения земель, зачисленных в запасной фонд Вятской губ., в подавляющем большинстве случаев при распределении бывших удельных, казенных, банковских, церковно-монастырских
и частновладельческих участков получателями земли становились сельские общества («общества граждан»), в редких случаях - совхозы, артели, учреждения13.
Уравнительно-передельный механизм крестьянского «мира», веками обеспечивавший выживание каждого крестьянского хозяйства в жестких природно-климатических условиях, как нельзя лучше подошел для проведения аграрной революции. Общины стали восстанавливаться даже там, где они были разрушены в ходе столыпинской реформы, что и дало основание исследователям говорить о возрождении этого института. Впрочем, оживление общины наблюдалось еще до принятия Декрета о земле и последующих законодательных актов Советской власти. Это была стихийная реакция на развал системы государственного управления14, на падение авторитета власти15. Более того, налицо была «автономизация» жизнедеятельности общины16.
В Вятской губ. в силу указанных особенностей усиление общины выразилось в наступлении на крестьянина-частника. Только в Петропавловской волости Сарапульско-го уезда к началу августа 1917 г. общинники путем переделов ликвидировали 116 отрубных и хуторских хозяйств17. В Кундыжской волости Яранского уезда 3 хутора были распределены между «обществами граждан» двух починков. Уравнительное перераспределение земли проводилось даже в селениях, полностью разверстанных на отруба. В деревне Паниклы Теребиловской волости Нолинского уезда 6 отрубщиков произвели общий уравнительный передел земли. В русле возобладавшей тенденции переделы проводились даже в тех обществах, где их не было с момента наделения землей. Массовые переделы продолжались и позднее, особенно в 1920-1921 гг.18, нередко ежегодно, что было вызвано стремлением крестьян к уравнительности. Именно этот процесс привел к «осереднячиванию» деревни.
Вятское крестьянство выбрало потребительную норму наделения землей - по наличным едокам. Это положение было утверждено законодательно губернским чрезвычайным съездом Советов в апреле 1918 г.19 При переделах, как правило, руководствовались принципом наделения землей только «земледельческого населения», т.е. населения, занимавшегося сельским хозяйством еще до революции. В связи с этим из числа наделяемых вопреки требованиям земельного законодательства, в том числе и Декрета о земле, часто исключали прибывших в деревню из города служащих, учителей, медицинских работников, иногда «отсутствующих» хозяев, в том числе красноармейцев, а также приемных детей, примаков20.
Частые и беспорядочные переделы назывались чиновниками земельных органов губернии среди основных препятствий на пути улучшения техники обработки земли и поднятия сельского хозяйства в целом21. Центральные и местные власти пытались внести порядок в эту сферу и ограничить проведение полных и частичных уравнений земли. Вятс
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.