«Очищение без обогащения - занятие для бездарных»
И.В. Гёте об экологии языка
© А. Т. ХРОЛЕНКО, докор филологических наук
Анализируется статья И.В. Гёте «Немецкий язык» (1817), в которой высказаны мысли об экологии национального языка, актуальные в современной эколингвистике.
Ключевые слова: И.В. Гёте, глобальный язык, экология языка, эколин-гвистика.
И.В. Гёте в беседе с личным секретарем И.П. Эккерманом заметил, что всякая дельная мысль кому-нибудь обязательно уже приходила в голову, надо лишь доискаться. Справедливость этого наблюдения можно увидеть на примере самого великого немца. Речь идет об экологии языка - проблеме в наши дни более чем актуальной.
В 1866 году немецкий биолог-эволюционист, сторонник и пропагандист учения Ч. Дарвина Э. Геккель (1834-1919) предложил термин экология, которым он назвал новую науку об отношениях организмов и образуемых ими сообществ между собой и с окружающей средой. Первоначально к объектам экологии относились популяции организмов, виды, сообщества, экосистемы и биосфера в целом. С середины XX века экология стала пониматься как научная основа рационального
природопользования и охраны живых организмов, а позже экология обнаружила в себе «человеческий фактор», и в термине отчетливо проступило «защитительное» значение. Понятие «экология» включило в себя духовный, интеллектуальный и эмоциональный мир человека. В публицистической и научной литературе конца прошлого века слово экология зазвучало с соответствующими определениями: экология культуры (Д.С. Лихачев; Дж. Стюарт), экология духа (о. А. Мень), экология религии (О. Хульткранц), экология языка (Г.В. Степанов).
Задолго до Э. Геккеля, в 1817 году. в журнале «Об искусстве и древности» И.В. Гёте опубликовал небольшую заметку «Немецкий язык» [2], в которой обсудил экологические аспекты языка. Поводом для публикации послужила статья немецкого педагога и языковеда Карла Рукштуля (1788-1836) «О становлении немецкого языка со вниманием к новейшим исследованиям», которой Гёте дал высокую оценку. К заслугам автора статьи Гёте отнес предостережение «от непоправимого вреда, который можно нанести нации, исходя даже из самых лучших и добрых намерений, если повести ее по ложному пути, а именно таково нынешнее положение с нашим языком» [2. С. 322. Далее в скобках указываем страницы этой статьи].
Появление публикации И.В. Гёте не случайно и обусловлено тем, что в Европе вопросы языка и культуры в то время были весьма актуальны, поскольку начало XIX века было связано с господством романтизма -идейным и художественным направлением в европейской духовной культуре конца XVIII - первой половины XIX века, для которого характерны интерес к национальному прошлому (нередко его идеализация), традициям фольклора и культуры своего и других народов, стремление создать универсальную картину мира, идея синтеза искусств. Романтики стремились познать «народный дух», а также «неиспорченный» культурой живой народный язык с его диалектами. Отсюда интерес к традиционному фольклору, реализованный в активном собирательстве произведений народной культуры.
А.Х. Востоков, поэт, движимый идеей народности, обращается к народным стихам и задумывает издать своеобразный свод фольклора «Цвет русской поэзии», который составят песни и пословицы. В 1810 году А.Х. Востоков, выступая в Вольном обществе любителей словесности, наук и художеств, предложил программу собирания народных песен.
В 1805 году немецкие поэты-романтики Ахим фон Арним и Клеменс Брентано начали публиковать собрание немецких песен «Волшебный рог мальчика». Их младшие друзья Якоб и Вильгельм Гримм приступили к составлению сборника немецких сказок и в 1812 году - к публикации собрания «Детские и домашние сказки». Последнее прижизненное издание их было осуществлено в 1857 г. Собиратели считали язык, литературу и народное искусство единым творческим процессом. Книга
Я. Гримма «Немецкая мифология» положила начало известной в фольклористике мифологической школы.
Внимание к фольклору - это погружение в особый мир языка. Романтический интерес к слову неизбежно приводит к глубокому постижению языка, реализуемому в лексикографических и грамматических трудах. Братья Гримм задумали создать немецкий словарь - исторический словарь-тезаурус, в котором была бы объяснена немецкая лексика от Лютера до Гёте. Предприятие оказалось грандиозным. Тридцать три тома словаря для своего создания потребовали почти 120 лет (1852-1971). Глубина замысла, тщательность исполнения воплотились в непревзойденном свидетельстве истории немецкой лексики. Работа над словарем, постоянное общение с живым словом предопределили историко-теоре-тическое осмысление языка. Результатом стала четырехтомная «Немецкая грамматика» Я. Гримма.
Романтизм обусловил философское отношение к языку, поскольку язык - наиболее плодотворный путь к разгадке тайны человека и характера народов. В 1804 г. Гумбольдт пишет о том, что посредством языка можно обозреть самые высшие и глубокие сферы, все многообразие мира.
Важнейшим моментом в развитии филологии, превращении языкознания в самостоятельную область науки, обретении им доминирующего положения в кругу гуманитарных наук явилось открытие сравнительно-исторического метода. Усилиями четырех европейских ученых (Р. Раск, Ф. Бопп, Я. Гримм и А.Х. Востоков) в короткое время (1814-1820 гг.) филологи получили надежный и перспективный инструмент исследования слова, что обеспечивало научный подход к языку, который заключается в признании закономерности фонетических, морфологических и лексических изменений и наличии таковых как единственного достаточного и необходимого условия для доказательства языкового родства.
С трудов немецких языковедов и педагогов Фридриха Августа Вольфа (1759-1824) и Августа Бёка (1785-1868) начинается новоевропейская филология, которая в отличие от классической филологии, ориентированной исключительно на античные (классические) языки, объектом исследований избирает живые письменные и бесписьменные языки. По этой причине «нынешнее положение с нашим языком» озаботило немецкое общество начала XIX века. Вот в каком историческом контексте писалась статья Гёте и формировалась предыстория эколингвистики.
В начале своей статьи И.В. Гёте пишет: «...На повестку дня встал вопрос о немецком языке - стали задумываться над тем, все ли тут обстоит благополучно» (322), а потому «мы решились высказаться о немецком языке, о том хорошем и плохом, что он ныне претерпевает» (322). Далее Гёте останавливается на ключевых вопросах жизни языка и
затрагивает проблемы, которые современные нам эколингвисты обсуждают весьма активно.
Первым таким вопросом является соотношение глобального и национального языков. Уже замечено, что вопросы экологии национальных языков актуализируются по мере усиления языковой глобализации. Разумеется, таковой во времена Гёте еще не было. Не было глобализации - доминирования англо-американской модели общества, - и соответственно не было языковой глобализации, связанной с английским языком, претендующим на роль первого в истории человечества всемирного языка. Однако был исторический опыт использования латинского языка как общего для Европы языка религии, художественного творчества и науки. Этот опыт, по мнению Гёте, важен для понимания истории немецкого языка, поскольку он парадоксален. С одной стороны, всеобщий язык минимизирует трудности межнационального общения, способствует интеллектуальному обмену между народами, расширяет информационную базу. С другой стороны, всеобщий язык замедляет культурное развитие каждого этноса, сокращая возможности выбора, максимально унифицируя концептуальную картину мира. Гёте призывает «оценить по достоинству подвиг поистине поэтический, который в течение трех столетий вершат немецкие поэты, создавая поэзию на латинском языке» (323). Правда, возникает вопрос, если на латинском языке в течение веков можно совершать поэтический подвиг, то зачем тогда переходить на национальный язык.
И.В. Гёте уверен, что «немец остается верен себе, даже говоря на чужом языке» (323). Этот тезис как будто противоречит современным представлениям о языке как основном этническом признаке, согласно которым прежде всего язык определяет национальность человека и культурную принадлежность продуктов его интеллектуальной деятельности. Налицо некоторое противоречие: творчество на латыни, а автор остается немцем. Думается, что Гёте здесь нащупывает сущностную ограниченность мирового, глобального языка. Любой национальный язык обладает важной функцией быть средством аккумуляции культурных смыслов, обеспечивающим креативность языка, поскольку художественный текст, например, создается не только автором, но и самим языком, на котором произведение пишется. По этой причине трудно создавать шедевры литературы на чужом языке даже при самом высоком уровне владения им.
Глобальный язык, в силу своей всеобщности расширяясь, неизбежно истончает смысловую наполненность слов. Такой язык теряет креативность, что в итоге приводит к необходимости замены его иным средством межкультурных контактов. Гёте эту мысль формулирует следующим образом: «...Когда на протяжении целой эпохи много пишут на каком-то языке и выдающиеся таланты его средствами преподносят нам целый
мир живых чувств и судеб, тогда содержание эпохи, да и сам язык полностью себя исчерпывают и любая посредственность может легко воспользоваться наличествующими средствами и превращает их в ходячие фразы» (323). По этой причине Данте оставляет латынь в пользу флорентийского диалекта итальянского языка, а М. Лютер переводит Библию с латыни на немецкий язык. Вспомним также решительный переход Ломоносова от научной латыни, которой владел безупречно, к русской речи; в ней он видел беспредельные эвристические возможности, чем и обеспечил становление языка отечественной науки.
Кстати, опыт деятельности многонациональных научных лабораторий в США обнаруживает своеобразное языковое разделение исследовательского труда. Большинство конференций и семинаров в Европе проводится по-английски, а многие наиболее эмоциональные дискуссии, которые затрагивают
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.