Центр и местное управление
© 2009 г. В. В. ЕФИМОВА*
ОЛОНЕЦКАЯ ГУБЕРНИЯ ПОД УПРАВЛЕНИЕМ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА А.Ф. КЛОКАЧЕВА
Несмотря на то, что в современной историографии есть целый ряд серьезных работ, посвященных институту генерал-губернаторства в Российской империи1, среди них, к сожалению, сравнительно немного исследований, в которых бы было показано, какие направления становились приоритетными в деятельности генерал-губернаторов и почему это происходило, какую роль генерал-губернаторы играли в формировании и осуществлении правительственной политики в отношении различных регионов и слоев населения, и, наконец, каковы были результаты их действий. Между тем, только осветив эти вопросы, можно установить, насколько необходимым и эффективным был данный институт в имперской вертикали власти. В свою очередь это требует комплексного исследования деятельности генерал-губернаторов и их управления как всем вверенным им краем, так и отдельными губерниями. В полной мере это относится и к положению на Европейском Севере, где в 1784-1796 гг. существовало Архангельское и Олонецкое наместничество, а в 1820-1830 гг. - Архангельское, Вологодское и Олонецкое генерал-губернаторство.
Назначение в 1820 г. А.Ф. Клокачева Архангельским, Вологодским и Олонецким генерал-губернатором2 было связано с реанимацией во второй половине царствования Александра I идеи Екатерины II о повсеместном учреждении наместничеств, состоящих из 2-5 губерний и находящихся под надзором и управлением генерал-губернаторов, подчиненных непосредственно императору. По замыслу Александра I и гр. В.П. Кочубея, в 1819 г. вторично занявшего пост министра внутренних дел, это должно было восстановить в губерниях «единство начальства», нарушенное после создания министерств (одним из инициаторов которого был тот же Кочубей)3. Уже в 1816 г. появился проект, предусматривавший деление государства на 12 округов (5-й округ как раз включал в себя Архангельскую, Вологодскую и Олонецкую губернии)4. Кроме того, с создания генерал-губернаторств, которые стали бы одним из противовесов всесилию министров, царь думал начать переустройство России на конституционных началах5. В конце 1819 г. Александр I недвусмысленно говорил об этом рязанскому генерал-губернатору А.Д. Балашову6. Однако только практика могла указать способ сосуществования министерств и «островной» или «федеративной» системы управления (как называл генерал-губернаторскую власть ее убежденный противник министр финансов Е.Ф. Канкрин)7.
Деятельность Архангельского, Вологодского и Олонецкого генерал-губернатора Клокачева и, в частности, управление им Олонецкой губ., достаточно полно отражена в 4-х журналах исходящих бумаг генерал-губернаторской канцелярии8. В них ежедневно под соответствующими порядковыми номерами вносились рапорты и представления генерал-губернатора императору, высшим и центральным органам управления, а также предложения, распоряжения и приказы, отданные им в течение года различным
* Ефимова Виктория Викторовна, кандидат юридических наук, доцент Петрозаводского государственного университета.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 04-03-49302 а/С).
учреждениям в подведомственных губерниях9. Согласно журналу, 26 марта 1820 г. все подлежащие присутственные места и должностные лица были оповещены о поступившем 17 марта 1820 г. на имя военного губернатора Архангельской губ. вице-адмирала и командира архангельского порта Клокачева высочайшего рескрипта «о всемилостивейшем поручении» в его управление «губерний Архангельской, Вологодской и Олонецкой»10. 2 января 1823 г. по этим же инстанциям сообщалось о внезапной смерти находившегося в Вологде генерал-губернатора11.
В 1820 г. из 1 676 номеров исходящих бумаг к Олонецкой губ. непосредственно относилось 507 или чуть более 30%. Затем число их значительно уменьшилось: в 1821 г. -403 из 2 266 (около 18%), в 1822 г. - 372 из 2 197 (почти 17%)12. Олонецкая губ. явно не вызывала у генерал-губернатора особого интереса (внимание, уделенное губернии в 1820 г., объяснялось тем, что Клокачев по приезде в край провел на правах сенатора ревизию всех ее уездных и губернских присутственных мест и принял самое большое количество прошений).
Согласно п. 9 инструкции сенатор должен был узнавать, «нет ли местному населению от местных властей притеснений»13; и за 3 года общее число поданых Клокачеву жалоб и прошений составило 412 (32.2% всех исходящих номеров)14. От лица губернатора просителям было отвечено 53 раза (из них 41 раз - в 1820 г.). Самое большое количество прошений поступило генерал-губернатору от крестьян (188 или 45.6% от общего числа жалоб и прошений за 3 года15). Абсолютное большинство просителей - казенные крестьяне (в том числе и приписные Олонецких горных заводов)16, составлявшие по данным проведенной в 1815 г. 7-й ревизии не менее 65.9% от общей численности населения губернии и почти 94% ее крестьян17. Чаще всего крестьяне жаловались на злоупотребления во время проведения рекрутских наборов (18.7% от общего числа крестьянских жалоб18), на недостаток земли и захват ее посторонними лицами (8.3%)19. Жалобы мещан составили за 3 года 16.7% от общего числа прошений20. Как правило, они жаловались на администрацию или просили содействовать взысканию денег. Чиновники (15.5% прошений и жалоб21) в основном просили о немедленном рассмотрении дел, заведенных на них по «преступлениям должности», о назначении на вакантное место или увольнении. Прошения купцов (6.8%)22 наполовину состояли из просьб городских голов об отпуске для ведения собственных дел. Просьбы и жалобы помещиков насчитывали 3.9%, церковнослужителей - 3, солдатских жен - 2.7, мастеровых - 1.2, раскольников - 0.5% (прочие - 4.1%)23.
В большинстве случаев, основываясь на ст. 81-86 «Учреждения о губерниях», генерал-губернатор передавал прошения подлежащим инстанциям с формулировкой «разобрать», «дать удовлетворение», «рассмотреть по законам», но при этом всегда предписывал уведомить его о последовавшем решении. Реже, на основании п. 9 и 10 сенаторской инструкции 1819 г., он требовал предоставить ему сведения. Учитывалась при этом и личность просителя. Так, в 1820 г. Клокачев предложил правлению Олонецких заводов не принимать больше от крестьянина Петрозаводского уезда А. Попова никаких жалоб и «во свидетельство по делам не допускать», объявив ему, «чтоб удержался впредь подавать неправильные жалобы», т.к. «он, неоднократно будучи под судом, наконец, лишен доброго имени»24.
За время генерал-губернаторства Клокачева им было отдано 1161 распоряжение олонецким присутственным местам и должностным лицам. Так, Олонецкому губернскому правлению было сделано 554 предложения (в т. ч. 177 по поступившим прошениям). Клокачев явно поддерживал укрепление коллегиального начала в местном управлении, прослеживавшееся в законодательстве первых десятилетий XIX в. Так, например, 25 августа 1820 г. в отношении министра внутренних дел он высказался против назначения при вологодском губернаторе чиновников для особых поручений, указывая, что тогда нужно назначать подобных чиновников и в других губерниях края. Между тем он не видел в этом необходимости, поскольку «губернатор управляет по силе указа 16 августа 1802 г. не один, а посредством губернского правления». Но так как советники правления часто отсутствовали, проводя «исследования», генерал-губерна-
тор считал полезным дополнительно назначить в каждое губернское правление края по 2 члена, которых можно будет «командировать для следствия особой важности, для взыскания податей и обозрения дел в присутственных местах и по другим надобностям». «Чиновники эти, - полагал Клокачев, - будут полезнее, заседая в губернском правлении и зная о делах по губернии более, чем эти особые чиновники при губернаторе, которые будут зависеть от губернатора». Последние же, напротив, «не всегда и истинную пользу приносить могут»25. Из журналов исходящих бумаг видно, что свои мнения и заключения «об устройстве губернии» генерал-губернатор сперва письменно или устно излагал Олонецкому губернскому правлению и только потом отправлял в Петербург26. Именно правление, а не губернатора, следуя букве закона и собственным убеждениям, Клокачев считал «высшим местом» в губернском аппарате управления.
К олонецким губернаторам он обращался с предложениями 180 раз (к В.Ф. Мертен-су - 80 раз за 19 месяцев, а к сменившему его в сентябре 1821 г. А.И. Рыхлевскому - 101 раз за 15 месяцев совместной службы). Возможно, Клокачеву казалось, что Мертенс, управлявший губернией с 1804 г., «засиделся» на своем посту27. Напротив, на нового и более молодого губернатора Рыхлевского генерал-губернатор явно возлагал большие надежды. Распоряжения, направленные генерал-губернатором в уездные и городские присутственные места (за 3 года их было 128), касались в основном обеспечения быстрого проезда должностных лиц, а также рассмотрения на местах жалоб от населения, не требующих разрешения в губернских учреждениях. Все же свои заключения о состоянии дел в уездах, возникавшие, как правило, после их личного обозрения, Клокачев посылал прямо в Олонецкое губернское правление, которому они подчинялись.
Олонецкой казенной палате, в ведении которой находились государственные крестьяне, генерал-губернатор направил 106 предложений (49 из них - по прошениям и жалобам разных лиц - преимущественно крестьян). Ее ключевые функции - сбор податей и набор рекрутов - «Учреждение о губерниях» (ст. 88) поставило под непосредственный надзор наместника. Кроме того, у Клокачева не раз возникало недовольство деятельностью палаты по вопросам, связанным с применением «Устава о питейном сборе» 1817 г. и наделения казенных крестьян «15-десятинной препорцией земли», а также из-за накопления массы нерешенных дел28 и упорного неисполнения некоторых предложений генерал-губернатора. Олонецкой уголовной палате со стороны генерал-губернатора было сделано всего 46 предложений. 17 марта 1820 г. генерал-губернатор «по многосложности обязанностей», на него возложенных, был освобожден императорским рескриптом от обязанности утверждать приговоры
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.