ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2015, том 85, № 4, с. 338-343
ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА
Б01: 10.7868/80869587315040039
"ОН ХИМИК, ОН БОТАНИК, МЕХАНИК И МАТРОС"
О статье О.В. Михайлова «"Чемоданных дел мастер", или Ещё раз о Дмитрии Ивановиче Менделееве»
И.С. Дмитриев
А у нас знание отождествляется с говорением... Хорошо говорящий, особенно же бойко пишущий, почитается и знающим то, о чём идёт речь.
Д.И. Менделеев
Многогранное творчество и личность Д.И. Менделеева неизменно притягивали к себе внимание как историков-профессионалов, так и дилетантов. Почему я решил откликнуться именно на статью О.В. Михайлова1? Причин тому три. Во-первых, статья была опубликована в издании, являющемся лицом Российской академии наук, со всеми вытекающими отсюда требованиями. Во-вторых, автор позиционирует себя "профессиональным исследователем в области науковедения" (с. 736), а на официальном сайте Казанского национального исследовательского технологического университета, кроме того, сказано, что его, наряду с химическими и химико-технологическими проблемами, интересуют также "вопросы, касающиеся социологии науки, науковедения и наукометрии, связанные в первую очередь с разработкой общей методологии объективной оце -ки научной деятельности" [1]. Видимо, в этом ракурсе и следует воспринимать поразившую моё
1 Вестник РАН. 2014. № 8. С. 735-743.
ДМИТРИЕВ Игорь Сергеевич -доктор химических наук, директор Музея-архива Д.И. Менделеева, Музейный комплекс Санкт-Петербургского государственного университета. isdmitriev@gmail.com
воображение статью О.В. Михайлова, статью, скорее, историко-научную, нежели науковедче-скую. В любом случае эта, как и предыдущая работа автора о Менделееве [2], содержит большой историко-научный компонент. В-третьих, данная публикация О.В. Михайлова отражает некоторые печальные тенденции в современном российском научном сообществе, что, конечно, заслуживает отдельного разговора. Многое в ней может вызвать возражение специалиста по истории науки, но я остановлюсь сначала на тех ошибках и нелепостях, которые носят фактологический характер и не могут быть оправданы ссылкой на своеобразие авторского взгляда на личность Менделеева.
Первое, что бросается в глаза, — это поистине хлестаковская лёгкость, с которой О.В. Михайлов обращается с хронологией. Приведу два наиболее, на мой взгляд, выразительных примера.
По мнению О.В. Михайлова, «в конце января 1856 г. он [Менделеев] написал кандидатскую диссертацию "Изоморфизм в связи с другими отношениями кристаллической формы к составу", которую вскоре успешно защитил и получил учёную степень магистра» (с. 737). Должен разочаровать автора: Менделеев закончил Главный педагогический институт (ГПИ) в июне 1855 г. и спустя полгода после окончания института представлять кандидатскую диссертацию (то есть, по сути, дипломную работу, как бы мы сегодня сказали) было уже бессмысленно, да и физически крайне затруднительно, поскольку Дмитрий Иванович к январю 1856 г. уже месяца четыре находился вдали от Петербурга — он работал в должности старшего учителя математики и физики в гимназии при Ришельевском лицее в Одессе. В автоком-
ментарии к своим трудам Менделеев вспоминал: "В Главном педагогическом институте требовалась при выходе диссертация на свою тему — я избрал изоморфизм, потому что заинтересовался тем, что нашёл сам... и предмет казался мне важным в естественно-историческом отношении. Составление этой диссертации вовлекло меня более всего в изучение химических отношений. Этим она определила многое. Писана она была в 1854-1855 гг." [3, с. 43, 44]. Труд Менделеева был опубликован в "Горном журнале" и вышел отдельным изданием, на которое и ссылается О.В. Михайлов, и которое было визировано цензором 28 января 1856 г.
Кроме того, никакой публичной защиты этой студенческой работы не проводилось, диссертацию прочитали два профессора ГПИ (геолог С.С. Куторга и химик А.А. Воскресенский), которые её одобрили, о чём и упомянули в отчёте за 1854/55 учебный год. Что же касается степени магистра, то её Менделеев получил по результатам защиты 9 сентября 1856 г. на заседании физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета диссертации "Удельные объёмы". Уверен, если бы О.В. Михайлову случилось приоткрыть первый том "Сочинений" Менделеева (не говоря уже о других, профессиональных исследованиях, посвящённых русскому учёному, например, [4]), он, возможно, с изумлением прочитал бы название этого тома — "Кандидатская и магистерская диссертации". Более того, из работ профессиональных историков науки О.В. Михайлов узнал бы, что перед защитой магистерской диссертации Менделеев сдал магистерские экзамены по химии (три вопроса), физике (три вопроса) и минералогии (четыре вопроса), а также подал в Совет факультета университета письменные ответы на ещё три вопроса по химии.
Другой пример вольного обращения О.В. Михайлова с датами: «В 1897 г. на основе результатов переписи населения Менделеев издаёт книгу "Кпознанию России", которая ещё при жизни автора выдержала четыре издания» (с. 741). Воистину, "порвалась дней связующая нить". Первое издание этой книги тиражом 1800 экземпляров вышло в свет 12 июля 1906 г. и, поскольку оно было полностью раскуплено за 10 дней, в августе того же года вышло второе, в сентябре — третье, а в октябре — четвёртое издание (последнее тиражом 3000 экземпляров). После смерти Менделеева книга издавалась ещё два раза в 1907 и один раз в 1912 г.
Как и в предыдущем случае, упрёк автору в хронологической небрежности — отнюдь не мелочная придирка критика. Монография "К познанию России" наряду с "Заветными мыслями" стала своего рода духовным завещанием Менделеева и в известной мере его реакцией на трагические события Русско-японской войны и волне-
ний 1905 г., а не просто желанием обобщить результаты переписи 1897 г. Неслучайно в этих трудах, а также в "Дополнениях к познанию России" (первое издание вышло в 1907 г. после смерти автора) Менделеев неоднократно упоминает о необходимости принятия мер "к внутреннему успокоению государства". А первое издание "Кпознанию России" было предназначено для распространения главным образом среди членов Государственной думы.
Вообще, для историка (а О.В. Михайлов в данной статье выступает именно в роли историка) вопрос о хронологической точности — не пустяк. Он так же важен, как для химика вопрос о составе, свойствах и прочих характеристиках соединений, с которыми тот работает.
Не менее прост и по-своему оригинален автор также в обращении с упоминаемыми им героями. Ограничусь опять-таки двумя выразительными примерами. О.В. Михайлов упорно (с. 735, 739) величает профессора ботаники А.С. Фаминцына ректором Санкт-Петербургского императорского университета (СПбИУ), который в действительности таковым никогда не был. Второй пример более занимательный. По мнению О.В. Михайлова, "толчок к этому (интересу Менделеева к нефти) дал не кто иной, как петербургский миллионер В.А. Коркунов" (с. 740). Не могу не разделить любовь автора к продукции известной шоколадной фирмы, но, увы, должен снова его огорчить: Менделеев сотрудничал не с мифическим петербургским миллионером В.А. Коркуновым, но с Василием Александровичем Кокоревым (1817— 1889), которого очень уважал и которому действительно не раз приходил на помощь.
К сказанному нелишне добавить весьма вольное обращение автора с цитатами. Иногда это воспринимается как мелкая небрежность, не меняющая смысла фразы, но размывающая стилистику высказывания. Примером могут служить приводимые в статье отзывы Л.Н. Толстого и Д.И. Менделеева друг о друге. В редакции О.В. Михайлова: «Известно его [Менделеева] высказывание о Л.Н. Толстом: "Он гениален, но глуп". Впрочем, Толстой отзывался о Менделееве с неменьшей неприязнью: "У него есть много интересных материалов, но выводы ужасающе глупы"» (с. 738).
В мемуарах, откуда взяты эти цитаты, выражения более жёсткие и колоритные. Из отзыва Л.Н. Толстого о книге Менделеева "К познанию России": "В его книжке много интересного материала, но его выводы ужасают своей глупостью и пошлостью" [5, с. 193]. Из воспоминаний И.Д. Менделеева об отце: «Льва Толстого отец знал менее (Достоевского) и отзывался о нём резко. "Гениален, но глуп, — говорил о нём отец, — не может связать логически двух мыслей — всё го-
лые субъективные построения, притом не жизненные и больные» [6, с. 355].
Но иногда авторские цитатные вольности вызывают улыбку. Я, в частности, имею в виду версию известных строк А.С. Грибоедова: "он химик, он ботаник, механик и матрос" (с. 737). В "Горе от ума" вместо частушечного "механик и матрос" несколько иначе:
"... Он химик, он ботаник,
Князь Фёдор, мой племянник".
Теперь обращусь к смысловым моментам. Автор упоминает о нескольких эпизодах в жизни своего героя. И каждый раз — особенно когда речь идёт о весьма значимых для биографии Менделеева событиях — их оценки О.В. Михайловым отличаются поразительной поверхностностью и односторонностью. Приведу только один пример: неизбрание Менделеева в Петербургскую академию наук. Событие это, как было показано мною в другой работе [7], весьма сложное и многогранное. Приступая к его рассмотрению, О.В. Михайлов констатирует: "Итак, после знаковых открытий в химии и физике, сделанных Менделеевым в 60—70-е годы XIX в., он стал весьма вероятным претендентом на членство в Императорской Санкт-Петербургской академии наук" (с. 738). А за какие, собственно, открытия Дмитрий Иванович получил такой статус? Уверен, что ответ многим покажется очевидным: в первую очередь за открытие Периодического закона! Но это с нашей, сегодняшней точки зрения. Тогда же, в начале 1880-х годов, ситуация с признанием менделеевского открытия выглядела совсем не так. Весьма критически даже после открытия галлия (1875) к работам Менделеева над Периодическим законом были настроены Ш.-А. Вюрц, Г. Копп, А. Ке-куле, Р. Бунзен, А.Э. Сент-Клер Девиль, М. Берт-ло и многие другие известные учёные. Да что говорить об иностранных учёных, если сам Дмитрий Иванович наиболее последовательно провёл "начало периодичности", подчинив этому началу всю логик
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.