ОН НЕ МОГ ЖИТЬ ПО-ИНОМУ
Академик Евгений ВЕЛИХОВ, президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» (Москва)
Когда думаешь об Анатолии Петровиче Александрове, вспоминаешь библейского проповедника Ноя, спасенного за правду от Всемирного потопа и ставшего продолжателем человеческого рода — ведь по многим приметам он был похож на этого персонажа.
Только Ной пережил один потоп, а Анатолий Петрович два...
Он пришел к нам из Серебряного века — периода интеллектуального подъема нашей страны, расцвета российской науки, культуры, промышленности — и привнес в нашу жизнь совершенно особые черты: любознательность, совесть, порядочность, удивительную доброжелательность к людям, ясное понимание истины «Чем больше ты отдаешь, тем больше к тебе вернется».
Наука в России №1, 2013
Александров* родился в 1903 г. на Украине и окончил физико-математический факультет Киевского университета (одновременно преподавал в средней школе). Там же, в Киеве, его заметил директор Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ)** академик Абрам Иоффе. Одна из задач, которую решал тогда ученый, состояла в привлечении к науке талантливых молодых специалистов. Анатолий Петрович оказался в их числе. Это случилось в 1930 г.
Первые работы Александрова в ЛФТИ, посвященные исследованию пробоя диэлектриков, продемонстрировали независимость электрической прочности тонких пленок от их толщины и заставили отказаться от господствовавшей в то время лавинной теории ударной ионизации твердого тела. Развитые им представления об особой роли так называемых «слабых мест» в диэлектриках оказались плодотворными и в дальнейшем — в изучении закономерностей хрупкого разрушения материалов. В итоге была разработана и экспериментально обоснована статистическая теория хрупкой прочности, идеи которой
*См.: Н. Пономарев-Степной. Во главе атомной отрасли. — Наука в России, 2003, № 2 (прим. ред.).
**См.: Б. Дьяков. Физтех во времени и пространстве. — Наука в России, 2003, № 3 (прим. ред.).
Академик Анатолий Александров.
сохранили значение и для современной физической теории долговечности материалов.
В середине 1930-х годов Александров провел серию исследований в новой для того времени области науки — физике полимеров. Изучение механических и электрических свойств синтетических полимеров, быстро входивших в технику главным образом как конструкционные и электроизоляционные материалы, представляло, кроме научного, значительный практический интерес. Сегодня не все помнят, что повсеместно используемый ныне полистирол своему промышленному производству в нашей стране обязан Анатолию Петровичу. Исследованные им электрофизические свойства высокомолекулярного соединения оказались уникальными для создаваемой электро- и радиотехники.
Результаты этих работ, выполненных в 1933—1944 гг., послужили основой для ряда разделов современной науки о полимерах, вошли в монографии и учебники и на долгие годы определили пути развития многих направлений физики полимеров в Советском Союзе. Актуальные и добротно выполненные, они принесли Александрову известность.
Казалось бы, можно успешно продолжать начатое. Но наступали тревожные предвоенные годы. Моряки стучались в двери различных научных учреждений: наши корабли не защищены от магнитных мин, а их производство в фашистской Германии ведется интенсивно. Однако специалисты по магнетизму, оценивая проблему, не видели возможности ее решения. «Именно поэтому, — смеясь, рассказывал много лет спустя Анатолий Петрович, — что они были слишком хорошими специалистами и прекрасно представляли все трудности этого дела». Сам же он со своей немногочисленной командой в первые дни Великой Отечественной войны взялся за эту задачу и решил ее.
Он не только пояснил, как можно компенсировать собственные магнитные поля кораблей, но и вместе с моряками внедрил систему защиты на флоте. Возглавляемые им работы по размагничиванию кораблей, в которых принимали участие многие сотрудники ЛФТИ, в том числе Игорь Васильевич Курчатов*, внесли большой вклад в обеспечение жизнеспособности нашего Военно-морского флота. Трудно подсчитать, сколько мореходных судов и человеческих жизней этой деятельностью было спасено. В городе-герое Севастополе установлен Мемориальный знак в честь участников этой грандиозной эпопеи.
Именно в тяжелые военные годы с большой силой проявился талант Александрова как ученого и организатора научных исследований и разработок, умелого
*См.: Е. Велихов. Его мечта — создать солнце на Земле. — Наука в России, 2003, № 1; Е. Велихов. Гордость российской науки; В. Сидоренко. Зачинатель атомной энергетики Советского Союза; Ю. Сивинцев. Несколько незабываемых встреч. — Наука в России, 2012, № 6 (прим. ред.).
практика. Эти качества оказались особенно востребованы в связи с началом в Советском Союзе работ по «урановой проблеме» — созданию атомного оружия. Анатолий Петрович пришел в атомный проект по приглашению Курчатова будучи известным ученым, членом-корреспондентом АН СССР (с 1943 г.), и вскоре стал одним из его ведущих специалистов, возглавлявших большие коллективы ученых и инженеров.
В 1946—1955 гг. Александров — директор Института физических проблем АН СССР. Здесь под его руководством, помимо традиционных для коллектива задач, был выполнен комплекс сложнейших работ, имевших большое значение для решения атомной проблемы.
Оценивая с позиций современности события прошлых лет, с трудом представляешь, что пришлось преодолеть поколению Анатолия Петровича, проби-
Во время деловой поездки в США. 1959 г.
вавшемуся через годы величайших усилий и отречений, огромных материальных (и не только) потерь. Тем значительнее представляется победа ученых, воплощенная в 1949 г. в испытании отечественной атомной бомбы, знаменовавшем первый шаг к установлению стратегического ядерного паритета с США.
В 1948 г., когда Александров стал заместителем директора Лаборатории № 2 АН СССР (с 1949 г. — Лаборатория измерительных приборов АН СССР, с 1956 г. — Институт атомной энергии АН СССР, с 1960 г. — Институт атомной энергии им. И.В. Курчатова), весь свой исследовательский талант, огромный опыт и энергию он направил на развитие ядерного реакторостроения. Здесь проявились его удивительная разносторонность и огромная широта знаний крупного ученого-физика: он организовывал работу конструкторов, технологов, материаловедов, электротехников, блестяще разбирался в ее деталях,
оценивал результаты. Любую конструкцию или проблему Анатолий Петрович понимал и видел не только в общих, важнейших чертах, но и в мельчайших подробностях. Такой подход давал уверенность в правильности принимаемых решений, такому подходу к делу он учил других.
Четкость и реальность выдвигаемых задач, разумная организация исследований, привлечение конструкторских и промышленных сил на ранней стадии работ и, наконец, передаваемая окружающим увлеченность позволяли Александрову избегать «подводных камней», связанных с проблемой внедрения научных достижений, и поддерживать со «смежниками» плодотворные и тесные связи.
Вместе с Курчатовым он закладывал фундамент в развитие основных направлений отечественного реакторостроения. Возглавив после смерти Игоря Васильевича в 1960 г. Институт атомной энергии, он
на протяжении трех десятилетий оставался научным руководителем важнейших программ по разработке и сооружению ядерных установок различного назначения.
Под его научным руководством созданы корпусные водо-водяные энергетические (ВВЭР) и канальные уран-графитовые реакторы большой мощности, установленные на большинстве атомных электростанций
Советского Союза. ВВЭРы были построены и продолжают действовать также в Болгарии, Венгрии, Словакии, Финляндии, Чехии. Это направление и сейчас весьма успешно развивается в России и за рубежом. АЭС с реакторами этого типа возведены по нашим проектам в Иране и Китае, сооружаются в Индии.
Александров внес большой вклад в создание серии исследовательских реакторов в научных центрах
нашей страны, бывших союзных республик, а также в ряде зарубежных стран, обеспечивших широкие возможности для работ в области реакторостроения, нейтронной физики, радиационной химии, биологии и выполнения других задач. Под его научным руководством сооружали промышленные установки для наработки стратегических ядерных материалов — плутония, трития — и реакторы для работы в космосе.
Но ближе всего Анатолию Петровичу была техника для нашего флота. По инициативе Александрова и под его научным руководством в начале 1950-х годов развернулись работы по морским атомным энергетическим установкам. При этом практически параллельно шло создание таковых для боевых кораблей — подводных лодок и имеющих сугубо мирное назначение ледоколов. Анатолий Петрович непосредственно руководил пуском реакторов первого в мире атомного ледокола «Ленин» и первой советской АПЛ «Ленинский комсомол». Затем последовали новые, более совершенные разработки. Атомные ледоколы «Арктика», «Сибирь», «Россия» и другие позволили существенно расширить сроки навигации в полярном бассейне, приблизив ее к круглогодичной. Десятки АПЛ трех поколений, оснащенных мощным ракетно-ядерным оружием, стали одной из важнейших составляющих стратегического паритета, сложившегося между двумя сверхдержавами в годы «холодной войны».
На атомной подводной лодке Тихоокеанского флота. 1980 г.
В Институте машиноведения АН СССР им. А.А. Благонравова (Москва). 1980-е годы.
Трудно переоценить вклад Александрова в создание российского атомного флота.
Необычайная широта научных интересов Анатолия Петровича ярко и плодотворно проявилась на посту директора Института атомной энергии им. И.В. Курчатова (ныне Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт»), которым он руководил до 1989 г. Александров расширял сферы использования ядерных источников энергии в мирных целях (атомные станции теплоснабжения, ядерные энергоустановки для получения высокопотенциальной тепловой энергии для химической и металлургической промышленности), развивал исследования в области физики плазмы и управляемого термоядерного синтеза. Особое внимание уделял фунд
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.