«Он Жил для науки»
!
Е.Б.Музрукова,
доктор биологических наук
Институт истории естествознания и техники им.С.И.Вавилова РАН Москва
Написать биографию ученого, открытия которого известны во всем мире, признанного классика биологии, о котором знают многие, очень нелегко. Имя Бэра уже давно стало достоянием истории. Его научные интересы были чрезвычайно разнообразны, а многие идеи и в настоящее время звучат вполне современно.
Когда-то В.И.Вернадский назвал Бэра «великим мудрецом», и эта высокая оценка не преувеличена. Только такие личности остаются в истории на все времена. Влияние Бэра выходит далеко за пределы сделанного им в науке. Физиолог Ф.В.Овсянников, хорошо знавший Бэра, в 1879 г. писал: «Он жил для науки, для отечества, для цивилизации. Он не был коренным русским, но редко приходилось встречать людей, которые были бы так преданы России, ее интересам, как он»». Имя Бэра украшает список «русских немцев» (таких, как Крузенштерн и Беллинсгаузен), для них Россия стала Отечеством, которому они служили.
Что отличает эту книгу от других биографий ученого? Основная ее задача — это показать Бэра не только как основателя классической эмбриологии, но и как выдающегося естествоиспытателя, географа, эколога, антрополога и родоначальника нового, «бэровского», периода (начиная с 40-х годов XIX в.) в географии. Этот период харак-
© Музрукова Е.Б., 2011
теризуется, по мнению авторов, комплексной методологией. Такой необычный угол зрения, как справедливо считают авторы, не является традиционным, и, чтобы стать доказательным, он потребовал от них скрупулезного анализа огромного рукописного массива географических работ Бэра — неизданных, непереведенных и практически неизвестных широкому научному сообществу (с.9), и, соответственно, затраты огромных усилий и времени. Основному авторскому замыслу подчинена и структура рецензируемой монографии. Она состоит из двух частей, куда входят 6 глав и 11 приложений. Монография снабжена прекрасным научно-справочным аппаратом.
В первой главе части I «Становление личности ученого-естествоиспытателя» дан исчерпывающий анализ основных источников, использованных при написании книги. Сюда входят: библиография трудов Бэра, его архивы, каспийский «Дневник пути», эпистолярное наследие, анализ уже изданных биографий. Авторам удалось изучить множество публикаций и документов. Этот анализ позволил им обоснованно утверждать, что в научном наследии Бэра есть еще белые пятна, связанные с его путешествиями, с познанием тайн Природы и одновременно с желанием принести пользу своими исследованиями.
Отрадно, что список источников приведен не просто формально, как перечисление трудов
ИЛ V■ Ч11 (»-В И < > Г' ИЛЛ И* 1ЕС к ч я .ШПРАГММ
А.Г.Назаров, Е.В.Цуцкин.
КАРЛ МАКСИМОВИЧ БЭР 1792 — 1876.
М.: Наука, 2008.538 с. (Из сер. «Научно-биографическая лите-а»)
ученого и работ о нем, что позволило перейти к анализу предпосылок формирования у Бэра страсти к путешествиям и интереса к проблемам географии. Этому посвящена вторая глава части I — «Формирование чувства природы — из детства и юности». Именно впечатления раннего детства, по мнению авторов, развили у Бэра живой интерес и любовь к природе (с.85). Они отмечают, что формирование «чувства природы» происходит в детстве, «но не каждому, как Карлу Бэру, дано пронести, не расплескав, этот интерес и любовь через всю жизнь» (с.86).
Наиболее ярко любовь к природе проявилась в постуниверситетский период, когда Бэр жил в Германии. Здесь он окончательно порвал с нелюбимой им практической медициной и занялся сравнительной анатомией. От нее он перешел впоследствии к общим вопросам происхождения жизни, развитию живой материи. Исследовательский опыт Бэра, как считают авторы, стал фундаментом для формирования скрытой линии его исследований — биогеографической и космобиос-ферной.
Отрадно, что в книге очень глубоко отражен важнейший «кё-нигсбергский этап» (1817—1834) жизни Бэра в третьей главе — «Мечты, успех и драма Кёниг-сберга». Этот период в его жизни был насыщен разнообразными событиями. Именно тогда Бэр сделал свои выдающиеся эмбриологические открытия. Авторы приводят интересные архивные источники — письмо Бэра адмиралу И.Ф.Крузенштерну, письмо адмиралу Ф.П.Литке и два его ответных письма, а также переписку с О.М.Грюневальдтом. Эти материалы показывают, что уже в 20-х годах 19-го столетия молодой Бэр хотел организовать экспедицию на север, что удалось ему сделать только через 17 лет (экспедиция на Новую Землю).
Кёнигсбергский период был важен и тем, что тогда сфор-
мировались методологические принципы исследований Бэра. Основы его научной методологии хорошо сформулировал в свое время Л.Я.Бляхер — наблюдение и размышление [1]. Эти постулаты стали подзаголовком классического труда Бэра «История развития животных» [2]. Авторы полагают, что приоритеты «наблюдений, постановки опытов над природой с целью получения достоверных данных и их последующего теоретического обобщения наиболее последовательно были реализованы в географических экспедиционных исследованиях Бэра» (с.138).
Мне это утверждение кажется спорным. Не следует противопоставлять эмбриологические открытия Бэра и его географические исследования или умалять одни за счет других. Они, безусловно, тесно связаны, но надо иметь в виду, что именно классические эмбриологические работы Бэра, его поистине уникальная способность видеть и анализировать факты (при отсутствии хорошей оптической техники) сделали его великим эмбриологом. Кроме него в то время подобные открытия в эмбриологии вряд ли мог сделать кто-либо еще. Очень хорошо понял идеи Бэра В.В.Баб-ков (1946-2006), рано ушедший из жизни. Он впервые выделил «линию Бэра» и «линию Дарвина» в отечественной теоретической биологии [3]. Он сконцентрировал внимание на мировоззрении Бэра, его понимании истории творения как основного предмета естествознания. При этом Бабков рассмотрел телеологические идеи Бэра как основу его методологии, проанализировав все этапы его творчества. А.Г.Назаров и Е.В.Цуцкин сознательно избегают «углубляться в неясные и спорные моменты толкования сложных бэров-ских смыслов» (с.151). В самом начале работы они отметили, что «не считают возможным следовать традиции рассматривать творчество Бэра с позиций
соответствия или несоответствия эволюционной теории Ч.Дарвина» (с.9). но кратко они все-таки сделали это в восьмой главе (с.443—452). Считаю, что в данном случае можно было сослаться на прекрасный анализ эволюционных воззрений Бэра, данный В.И.Назаровым в его последней монографии [4]. Это только украсило бы капитальный труд авторов, сделало бы его еще более полным.
Напомним, что согласно Бэру, эволюция носит целенаправленный характер и управляется особой силой — стремлением к совершенству. Ведущей, по Бэру, называется имманентная телеология, которой он пытался объяснить и процессы онтогенеза (закон Бэра). Телеологическая трактовка эволюции и онтогенеза, защищаемая Бэром, опиралась на традиции немецкой классической философии, которая считала телеологию внутренних целей одним из ведущих факторов развития вообще. И хотя в качестве фактора индивидуальной изменчивости Бэр придавал большое значение влиянию на организм условий существования, в историю эволюционных идей он вошел как родоначальник особого направления, сторонники которого считают, что главное значение имеют не внешние, а внутренние факторы. Ярчайшим представителем этого направления в ХХ в. стал П.Тейяр де Шарден. Теорию Дарвина Бэр рассматривал в целом как интересную, но еще не доказанную гипотезу, в которой целесообразность объясняется сцеплением случайностей. В самой постановке вопроса о телеологической трактовке онтогенеза Бэр выступал, в сущности, не против «Происхождения видов» Дарвина, а, скорее, против «Всеобщей морфологии» Э.Геккеля и его биогенетического закона [5]. Сам Дарвин не очень-то жаловал «немецкий» дарвинизм.
Вторая часть монографии названа «Момент истины академика К.М.Бэра». Это централь-
£ £
3
г
ная часть книги, которая посвящена подготовке и проведению комплексных географических исследований в петербургский период жизни ученого и их значению для науки. В пятой и шестой главах проведен скрупулезный анализ его географических работ. Впервые в исто-рико-научной литературе дана периодизация этапов и подэта-пов такой насыщенной географической деятельности. Это, безусловно, важнейшая часть книги. Также показано теоретическое и прикладное значение исследований самого Бэра. Например, изучение быта и культуры народов Калмыцкой степи, описанное в пятой главе, подвигло Бэра к проведению этнографических и антропологических исследований, что имело свои последствия. Путешествуя по разным местам России, он не только совершал научные открытия, но и делал определенные практические выводы (в частности, им были написаны «Предложения для устройства каспийского рыболовства»). Благодаря рекомендациям ученого улов рыбы в Каспии стал приносить существенный доход России: к 1895 г. — 30 млн руб. ежегодно. С 1840 г. он начал издавать журнал при Академии наук под названием «Материалы к познанию Российской империи». Рассматривая закон Бэра об ассиметрии русла рек, который сам ученый объяснял вращением Земли, авторы приводят слова В.И.Вернадского о том,
что этот закон имел огромные последствия и был более важным, чем думал сам Бэр. Страсть к путешествиям была у Бэра неуемной и сопровождала его всю жизнь.
Понимая значение научной географии для такой огромной страны, как Россия, Бэр в 1848 г. стал одним из учредителей, членом совета и председателем этнографического отдела Географического общества. Основной задачей он считал работу по антропологической географии и описание малоизученных народностей, живущих на территории России. Увлечение идеями Бэра, который настаивал на видовом единстве человечества, подтолкнуло замечательного ученого-путешественника Н.Н.Миклухо-Маклая совершить экспедицию на берега Новой Гвинеи. Эта экспедиция прославила его имя.
В петербургский период своей деятельности Бэр неоднократно выступал с публичными лекциями и речами. Большое значение имели его речи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.