ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
Оптимизм Экклесиаста*
И.Р. ТАНТЛЕВСКИЙ
Вопреки общераспространенному мнению о "пессимистической", "скептической" и даже "нигилистической" философии Экклесиаста автор при анализе текста данного библейского произведения приходит к выводу, что его автор в ключевых аспектах своих размышлений и при подведении их итога оказывается вполне оптимистичен в отношении получения праведниками если не земного, то, во всяком случае, загробного воздаяния; и именно эта идея наполняет (должна наполнить) смыслом и значимостью всю их жизнь и деятельность. Весьма позитивно Экклесиаст оценивает и возможности человеческого познания - как бесконечный процесс постижения постоянно изменяющегося мира. В своем исследовании автор приводит многочисленные релевантные библейские параллели к соответствующим тезисам Экклесиаста. Высказывается также ряд соображений в пользу того, что автором книги Экклесиаста мог быть иудейский наместник, потомок царя Давида Зоровавель (конец VI в. до н.э.).
Contrary to general opinion concerning the "pessimistic" "skeptical" and even "nihilistic" philosophy of Ecclesiastes, the author, analyzing text, comes to the conclusion that the author of this biblical book appears to be quite optimistic in crucial aspects of this reflection and in his final conclusion in point of the righteous ones requital - anyway beyond the grave, if not terrestrial; it is this belief that fills (must fill) all their life and activity with meaningfulness and importance. Ecclesiastes appreciates rather positively the possibilities of human cognition -it is a perpetual comprehension process of permanently varying world. The author adduces numerous relevant biblical parallels to the corresponding Ecclesiastes' thesis in his study. Ht also advances some arguments for the idea that Ecclesiastes could be composed by the Yudaean governor Zerubbabel (the end of thee VI century BC), who was a descendant of King David.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: библейская историософия, литература премудрости, Экклеси-аст, юиюлейская сотериология, бессмертие души, библейские доктрины о воздаянии.
KEY WORDS: biblical historiography, wisdom literature, Ecclesiastes, biblical soteriology, immortality of the soul, biblical doctrines of requital.
* Работа выполнена при поддержке гранта СПбГУ 23.38.96.2012. © Тантлевский И.Р., 2014 г.
Нашел я, что создал Бог человека праведным...
(Экклесиаст 7:29)
I
Книга Экклесиаста является одним из трех произведений Библии (наряду с Притчами и Иовом), относящихся к так называемой литературе премудрости. Важнейшей особенностью библейской литературы этого жанра, равно как и пророческих книг, является их этико-религиозная составляющая. В конечном счете, праведный образ жизни оказывается важнейшим аспектом служения Богу, так что иудаизм становится первой в мировой истории этической религией. Библейское знание обретается не в ходе понятийно-логического осмысления бытия, философского дискурса - его источником во многих случаях провозглашается Откровение; библейские истины оказываются результатом интуитивно-суггестивного постижения, иррационального, "непосредственного" понимания сути процессов и выражаются часто не статичной формулой, а динамичным образом, с помощью тропа и т.п. Анализируя книгу библейского мудреца или пророка, следует иметь в виду, что она содержит свидетельства, относящиеся к различным периодам его жизни и деятельности, а также и более поздние материалы, интерполированные его последователями-традентами. При этом материалы внутри самой этой книги, относящиеся к различным периодам жизни автора, не всегда располагаются в хронологическом порядке. То, что разнящиеся между собой точки зрения мудреца, высказанные им относительно одной проблемы, зафиксированы в рамках единой книги, может объясняться не только тем, что они были сформулированы в различные периоды жизнедеятельности автора, - мудрец (или компилятор-традент) стремится продемонстрировать читателю динамику своей мысли, фиксируя ее девиации, возвращение к первоначальным положениям и т.п., - но также и тем обстоятельством, что библейский любитель премудрости, стремясь выявить истину и показать ее читателю как бы с различных точек зрения, в разных ракурсах, выражает ее, не сообразуясь с законами о "правильном мышлении". Мудрец стремится также проявить уважение к священному преданию, инкорпорировать традиционные воззрения разных эпох в свое повествование, хотя с позиций формально-логического подхода они и не всегда представляются нам (не ему!) корректно соотносящимися друг с другом. Отметим также, что в отличие от греческого философа, созерцающего и осмысляющего жизнь как бы "извне", библейский мудрец обретает высшее знание, находясь и действуя "внутри жизненной ситуации" [Бычков 1981, 21 и сл.].
Говоря об израильско-иудейской премудрости, следует иметь в виду, что воззрения библейских авторов коррелируют с представлением о сотворенном Богом оламе1, по сути совпадающем с "потоком времени"; олам - это "мир как исторический процесс", или "мировое время", движущееся в Эсхатону [Аверинцев 1971, 229 и сл.; Бычков 1981, 23 и сл.; Маззиньи 2000, 147-161; Гайденко 2006, 55 и сл.; Гольт 2008, 39-57.]. С эпохи эллинизма термин олам приобретает также пространственные коннотации, в частности, в рукописях Мертвого моря [Брин 2001, 277-293]; его начинают соотносить с греческим термином "космос"2. Олам нельзя воспринять органами чувств (N0: значение корня данного термина - "сокрыть", "спрятать"), но внутри него может звучать Слово Бога, вершиться история мира и отдельного человека. Библейская концепция мира-олама, в целом, принципиально отлична от древнегреческого представления о мире-космосе, который мыслился эллинами как некая неизменная упорядоченно-симметричная структура, покоящаяся в пространстве; в определенном смысле космос и есть само пространство, вместилище вещей. Древний еврей мыслит временными категориями, для него содержание мира главным образом выступает как движение во времени; древний же грек мыслит по преимуществу пространственными категориями, его мир главным образом пространственен, а бытие - это существование в определенном месте космоса [Аверинцев 1971, там же; Гайденко 2006, там же].
Сотворивший мироздание Господь - это Бог олама (Быт. 21:33, Ис. 40:28), Царь олама (Иер. 10:10), т.е. Господин вечности, Господин истории. Господь "проявляется не
в космическом Времени (подобно богам других религий), а во Времени историческом, необратимом... Деяния Господа - это Его Личные шаги в Истории: они открывают свой глубокий смысл лишь Его народу, тому народу, что был избран Господом. Историческое событие приобретает при этом новое звучание: оно становится ТеофаниейГ [Элиаде 1994, 73]. В представлении израильтян и иудеев время линеарно, необратимо - это историческое время. Время переживается в Библии и как эсхатологический процесс. Будучи сотворено Богом, оно имеет начало, равно как и будет иметь конец3 - "Конец дней", "День Господень"-День Воздаяния, знаменующий собой переход от истории (или, может быть, точнее, "предыстории") человечества к метаистории, эпохе с новыми, отличными от "исторических" характеристиками духовной и материальной жизни, порядка вещей ("новое небо и новая земля"; Ис. 65:17, 66:22). В Библии мы встречаемся с самыми ранними в мировой литературе подлинно историческими произведениями. Авторы древнееврейских исторических повествований впервые создали художественную прозу в собственном смысле этого слова, т.е. неритмизованную художественную прозу, которую не знала ни шумерская, ни вавилонская, ни древнеегипетская (последняя, вероятно, до середины I тыс. до н.э.) литературы. Но библейский мир "не только претендует на историческое бытие, -Писание заявляет, что его мир - единственно истинный, единственно признанный господствовать над всем сущим" [Ауэрбах 1976, 35]. Персонажи и события Библии "обладают реальностью особого рода. Библейское время не преходящее; оно представляет абсолютную ценность" [Гуревич 1972, 98].
Что касается древних греков, то для них время циклично, его символом является круг. История - это часть природы, для нее характерно вечное повторение; "духовная жизнь "аисторична", поэтому грек так мало интересуется своим прошлым (оно для него сразу же становится мифом, теряет реальное значение). Он живет настоящим" [Бычков 1981, 23]. Как замечает А. Ф. Лосев, "это необычайно сужало и ограничивало античную философию истории и навсегда оставило ее на ступени таких концепций, как вечное возвращение, периодические мировые пожары, душепереселение и душевоплощение" [Лосев 1977, 201; Тахо-Годи 1969, 107-157]. Израильтянин и иудей, функционирующий в оламе, "мире как истории", воспринимает бытие как процесс, а не как данность; античный же человек, по выражению О. Шпенглера [Шпенглер 1993, 136, 505], принадлежит настоящему, "миру как природе"; он есть "неподвижное точечное бытие", человек, который "никогда не становился, а всегда был".
II
Греческий термин Экклесиаст является переводом оригинального еврейского названия книги Кохелет, означающего "Проповедующий в (народном) собрании"4; этот термин более не встречается в Библии. "Проповедник" обозначает себя также как: "сын Давида, царь в Иерусалиме" (1:1; ср. 1:12); тот, кто "над Иерусалимом" (1:16; 2:7,9). Такая полуанонимность автора "вполне соответствовала традиционным восточным представлениям о мудрецах и их премудрости: помимо морального или житейского поучения, премудрость должна была содержать и элемент головоломки. Отсюда - помимо странного самообозначения автора - и многие метафорические, двусмысленные и просто темные его высказывания" [Дьяконов 1973, 725; Инграм 2006]. Сыном царя Давида был Соломон, откуда традиционное отождествление автора данного произведения с царем Соломоном5. Однако обозначение "сын Давида" применялось чаще всего по отношению к потомку Давида. Поскольку Соломон был царем большого Израильского царства (можно даже сказать, мини-империи), то титулы "царь в Иерусалиме", тот, кто "над Иерусалимом", скорее, коррелируют с правителем Иудеи в тот период, когда она
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.