научная статья по теме Осень в русской поэзии (Продолжение) Языкознание

Текст научной статьи на тему «Осень в русской поэзии (Продолжение)»

Осень в русской поэзии1

© Л.Л. БЕЛЬСКАЯ, доктор филологических наук

В статье представлены описания осени в поэзии И. Бунина, А. Блока, А. Ахматовой, О. Мандельштама, М. Волошина, М. Цветаевой, В. Маяковского, В. Хлебникова, В. Каменского, Б. Лившица, Н. Асеева, И. Северянина.

Ключевые слова: реминисценции, пейзаж, символы, ассоциации.

Х1Х век вписывает новые страницы в историю русского поэтического пейзажа. Но вначале продолжателем и завершителем классических традиций выступил И. Бунин, широко используя осенние приметы и образы, знакомые нам по стихам его предшественников: «осыпаются астры в садах», «засохла степь, лес глохнет и желтеет», «золотые листья берез». Здесь и признания в любви к этому времени года: «Любил я осень позднюю в России» (Запустение), и осознание, что в серые, ветреные дни не радует край родной (В степи). Много чужих цитат и реминисценций: «Осенний ветер, тучи нагоняя» (у Пушкина «вот ветер, тучи нагоняя»), «и гуси длинным караваном» («гусей крикливых караван» в «Евгении Онегине»), «земля в морозном серебре» (пушкинские «деревья в зимнем серебре»), «листьев сыростью гнилой» (у Пушкина «как листья осени гнилой»), «красив он в уборе своем, золотистой листвою одетый» (у Пушкина «багряный убор» леса, у Фета «золотолиственных уборов»); «осень веет тоской» (у Фета «осени тлетворный веет дух»), «не видно птиц» (у Тютчева «птиц не слышно боле»), «листья влажные в лесу» (у Майкова «влажную землю в лесу»), «на рыжие ковры похожие леса», майковский лист, «как ковер, устлал дорогу», некрасовские листья «желты и свежи, лежат, как ковер»); «воздушной паутины ткани блестят, как сеть из серебра» (у Тютчева «лишь паутины тонкий волос блестит на праздной борозде»).

В своей поэме «Листопад» (1900) Бунин дает энциклопедию осеннего леса, его состояния в разное время суток и в разные месяцы осени -

1 Продолжение. См.: Русская речь. 2010. № 5.

от «бабьего лета» до зимних заморозков. Он то багряный, озаренный «пурпурным блеском огня и злата» на закате; то залит белым лунным светом; то «стоит в оцепененье», «потемнел и полинял», льют холодные дожди, улетают птицы; трубят рога, идет охота (см. сцены осенней охоты у Пушкина, Фета, Некрасова); выпал ночью зазимок - «И скоро мягкою порошей / Засеребрится мертвый край».

Любопытно, что слово «листопад» очень редко употреблялось в XIX веке - «листопада первенец» (А. Бестужев), «В листопад» - название стихотворения Случевского. У Бунина ночь в пустом саду дышит запахом «прелых листьев и плодов - ароматом листопада». Бунин соединил в поэме реалистические пейзажи с поэтикой мифа, лес предстает сказочным теремом:

Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Веселой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной. Стоит над солнечной поляной, Завороженный тишиной...

Осень персонифицирована и похожа на вдову, входящую в свой терем. И, как когда-то у Державина, слово «Осень» пишется с заглавной буквы, как имя: «И жутко Осени одной / В пустынной тишине ночной», «Но Осень затаит глубоко то, что она пережила», «Последний день в лесу встречая, / Выходит Осень на крыльцо». Прощается Осень с лесом, покидает терем и отправляется на юг вслед за птицами. И разрушится старый терем, а в голубом небе будут «сиять чертоги ледяные и хрусталем, и серебром», и «заблещет звездный щит Стожар». Бунинские сравнения и метафоры чаще всего основаны на зрительном сходстве предметов.

Природа у Бунина преимущественно пустынная и безлюдная - пустынные поля, «бури шум пустынный», опустели сады, бор опустелый, «над холодной пустыней воды», «простор полей и сумраки глухие», пустой день, «тоска пустынности». По замечанию М. Эпштейна, «поэт переживает одиночество человека среди природы и одиночество природы без человека» [1. С. 235]. Бунин даже озаглавил два стихотворения - «Одиночество» (1906 и 1915), где человек действительно одинок на лоне природы (осенней и летней), однако природа одинока и в его присутствии. Невольно напрашивается сравнение с Лермонтовым, у которого природа и космос общаются между собой («пустыня внемлет Богу», звезды переговариваются друг с другом), а человек чужд им и жаждет общения.

Красочно живописуя природу и любуясь ее красотой, Бунин тем не менее утверждал, что его влекут не пейзажи и не краски, а то, что в них

светит «любовь и радость бытия» («Еще и холоден, и сыр.», 1901), и его посещало ощущение счастья при виде осеннего сада и сияющего, белого облака в бездонном небе: «Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне» («Вечер», 1909).

Модернизм начала XX века обращается к поэтике ассоциаций, иносказаний и символов, к мистическим прозрениям, к антитезе «земного» и «потустороннего». Так, В. Брюсов через осенние пейзажи передавал абстрактные понятия («не цветут созвучий розы на куртинах красоты» (Осеннее чувство), мифические представления: «Осеннее прощание Эльфа», «Это осень или жрица, в ризе пламенной и пышной, наклоняется ко мне» (Осенью), неясные настроения и предчувствия («Ранняя осень любви умирающей <...> в сини бледнеющей, веющей, тающей» (Ранняя осень); «почему-то о счастье шепчет вздох глухой, осенний» (Предчувствие); что-то лепечут под тусклым ветром листья, но их «слов не понял никто» (Сухие листья). Брюсовский идиостиль был определен Ю. Тыняновым как «рационализм смутного». А в позднем стихотворении «Как листья в осень» (1924) поэт попытался образно выразить философскую идею Н. Федорова о воскресении мертвых: мы - не осенние листья, служащие «лишь перегноем для свежих всходов», мы - «цари над жизнью», «нам иметь просторы иных миров». Не правда ли, неожиданное сопряжение темы осени с научной поэзией, которую стремился создать Брюсов?

Иными путями шли К. Бальмонт и И. Анненский. Первый старался запечатлеть мимолетные ощущения («только мимолетности я влагаю в стих»), растворяя свое лирическое «я» во всех впечатленьях бытия («А я остался в осенней дали, / На сжатом, смятом, бесплодном поле» (Осень) и в мире зыбких мечтаний и грёз «шуршанье листьев - музыка живая». В то же время вслед за Пушкиным и классиками он наряжает осень в «разноцветный убор», добавляя при этом новые краски: «Весь лес - в рубинах, в меди янтаря, в расцветностях, которых не измерить» (Золотой обруч).

В лесах цветет древесная заря Рябиново-топазным перезвоном. Обрызган охрой редкий изумруд, Шафранные ковры затрепетали, И лисьим мехом выкрасились дали.

(Сентябрь)

Как и у Бунина, лес - это терем, выстроенный перед смертью года и дарящий нам «всю пышность в час прощанья», а Осень тоже одушевлена: «Скоро Осень проснется и заплачет спросонья» (Осень). Для Бальмонта характерно сочетание живописности и цветистости с зыбкостью, переменчивостью - при минимуме конкретных реалий, вроде «поспевает брусника», «журавлиный крик».

В отличие от Бальмонта, И. Анненский в осенних картинах предпочитает полутона, «стертые эмалевые краски», «молочный туман», «вкрадчивый осенний аромат». Ему в осени «чудится лишь красота утрат», в роскоши цветников «проступает тлен». Наследуя элегическую традицию Апухтина (аналогия злых осенних мух и мыслей, образы поздних цветов), Анненский углубляет ее и «раскрывает усталость, изнеможение, бессилие как внутреннее состояние самой природы» [1. С. 236]. У него «раззолоченные, чахлые сады с соблазном пурпура на медленных недугах» (Сентябрь), на «линяло-ветхом небе желтых туч томит меня развод» (Трилистник осенний). Суть своей поэтики он сам сформулировал как «мистическую музыку недосказанного», и его считают поэтом намеков и иносказаний, искушенным в «искусстве призрачной детали» (В. Баевский): «дрожат зигзаги листопада», кривой и черный березовый стручок с семенами - жуткий и мучительный. В природе Анненский видит страдающую жертву: «ненужною жертвой в аллею падут, умирая, листы» (Осенний романс. Ср. у Пушкина: «как жертва, пышно убрана»). А красные гроздья плодов напоминают ему «гвозди после снятого Христа» («Конец осенней сказки»). Для поэта осень - подруга, он желал бы «жить в чуткой красе, где листам умирать» («Только мыслей и слов...»), испытывает то же чувство страха, что и листья, которые кружатся в воздухе и боятся коснуться праха (Листы), и сердце его дрожит, как они (Гармония), а забвение сопоставимо с «осенним мягким днем» (Забвение). Так стираются грани между внутренним и внешним мирами, и мистика духа сливается с мистикой природы.

Если для Анненского осень была любимым временем года, то другие его современники - декаденты и символисты, - за исключением А. Блока, редко изображают ее. Это относится и к Ф. Сологубу: «Небо хмурилось в тоске», «Дождик мелкий и упорный / Словно сетью заволок / Весь в грязи, в глубоких лужах / Потонувший городок» (Ирина, 1892), и к З. Гиппиус: «Бестрепетно Осень пустыми глазами глядит меж стволами задумчивых сосен.» (Осень, 1895), и к А. Белому: «Посмотри, как березки рассыпали / Листья красные дождиком крови» (Осень, 1906). Чаще встречаются осенние пейзажи у В. Иванова, и их многокрасочность (рощи «багрецом испещренные», лист - «дар червонный», «киноварь вспыхнет», «стлань парчовая») скрывает тайны духа, ясно-тихий облик смерти - земля словно в гробу, «пышная скорбь» солнца в стихотворениях «Осень», «Озимь», «Осенью», «Неведомое».

Большую эволюцию претерпела тема осени в творчестве А. Блока. Начинал он как ученик классиков Х1Х века, в особенности, Фета: свидание в далекой аллее и прощальная улыбка осеннего дня, и обращение «Помните» («Помните счастье: давно отлетело.»), и мимолетная тень осенних ранних дней, и «осень дней моих», и сравнение себя с листом, упавшим на дорогу («Прощались мы в аллее дальной», «Помните день

безотрадный и серый», «Как мимолетна тень.», «Я умирал. Ты расцветала», 1899-1900), и именные конструкции: «Глушь родного леса, / Желтые листы, / Яркая завеса / Поздней красоты» (1901).

Затем блоковские пейзажи становятся символическими, и чуть ли не каждый образ превращается в символ: «За нарядные одежды / Осень солнцу отдала / Улетевшие надежды / Вдохновенного тепла», «венчальные ветви осенних убранств и запястий», «За кружевом тонкой березы / Золотая запела труба» («Золотистою долиной.», «Эхо», «Пляски осенние», 1902

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком