ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
№ 6 2014
© 2014 г. О.И. БЕЛЯЕВ
ОСЕТИНСКИЙ КАК ЯЗЫК С ДВУХПАДЕЖНОЙ СИСТЕМОЙ: ГРУППОВАЯ ФЛЕКСИЯ И ДРУГИЕ ПАРАДОКСЫ ПАДЕЖНОГО
МАРКИРОВАНИЯ
В статье рассматриваются некоторые проблемные случаи падежного маркирования в осетинском языке: групповая флексия, управление предлога ана 'без', дифференцированное маркирование прямого дополнения, употребление форм местоимения карадзи 'друг друга' в иронском диалекте в позиции посессора и прямого объекта. Показано, что выбор падежа в этих конструкциях определяется структурой парадигмы зависимой лексемы. Для объяснения распределения словоформ в этих синтаксическим контекстах предлагается разделить падеж в осетинском языке на две категории: «морфологический падеж» (МП), приписываемый словоформам, который состоит всего из двух граммем, ректуса и обликвуса, и «групповой падеж» (ГП), приписываемый именным группам, к которому относятся все традиционно выделяемые косвенные падежи. МП соответствует категории падежа в языках, не допускающих групповой флексии, например в русском и латинском, ГП - падежным граммемам, допускающим групповое оформление, как, например, в тюркских языках. Сосуществование двух таких категорий в пределах одного языка может свидетельствовать о том, что их следует различать и в типологической перспективе. Данные осетинского языка сопоставляются с аналогичными явлениями в других языках: восточноар-мянском, индо-арийских, калмыцком, тохарском А. Анализ формализуется в терминах лексико-функциональной грамматики.
Ключевые слова: морфология, падеж, групповая флексия, парадигма, лексико-функцио-нальная грамматика, осетинский язык
This article deals with several problematic instances of case marking in Ossetic: suspended affixation, case government of the preposition зпз 'without', differential object marking, the distribution of the forms of Iron k3r3zi 'each other' in the functions of direct object and possessor. I show that the assignment of case in these constructions is determined by the structure of the paradigm of the dependent lexeme. The distribution of different wordforms in these syntactic environments is explained by decomposing case in Ossetic into two categories: "morphological case" (m-case), assigned to wordforms, which has only two values, direct and oblique, and "group case" (g-case), assigned to NPs, which includes all the oblique case values distinguished for Ossetic. M-case corresponds to case in languages which do not allow suspended affixation, such as Russian and Latin, while g-case corresponds to case categories in languages that do have suspended affixation, such as Turkic. The coexistence of these two categories within a single language may imply that they should also be distinguished in typological perspective. The data of Ossetic are compared to similar phenomena in other languages: Eastern Armenian, Indo-Aryan, Kalmyk, and Tocharian A. The analysis is formalized in terms of Lexical Functional Grammar.
Keywords: morphology, case, suspended affixation, paradigm, Lexical Functional Grammar, Ossetic
1. ВВЕДЕНИЕ
Осетинский язык - язык иранской группы индоевропейских языков, распространенный на Северном Кавказе, в Республике Северная Осетия - Алания, и в Закавказье, в Республике Южная Осетия. По официальным данным [Перепись 2010],
общее число носителей осетинского языка в России - около 450 тыс. человек; по данным [Lewis et al. 2014], общее число носителей осетинского языка в мире составляет 577 450 человек. В данной статье в основном будет использоваться материал крупнейшего диалекта осетинского языка - иронского; данные второго по величине диалекта, дигорского, будут привлекаться в тех случаях, когда этот диалект обнаруживает отличия в существенных для данной статьи моментах1.
Основная идея этой статьи состоит в том, что за поверхностно выделяемой восьми-или девятипадежной системой в осетинском языке стоят две грамматические категории падежа: первая, бинарная, противопоставляет прямой и косвенный падежи; вторая формирует подсистему косвенных падежных форм и содержит все традиционные падежные граммемы кроме номинатива.
Многие языки, в том числе в кавказском ареале [Кибрик 1990], регулярно различают прямую и косвенную основы, и поэтому противопоставление прямого падежа всем косвенным на морфологическом уровне является достаточно распространенным явлением. В осетинском языке, как и в некоторых дагестанских языках2, это противопоставление выходит за рамки собственно морфологии и проявляется в различных синтаксических конструкциях: при групповой флексии, в вариантах падежного маркирования зависимых некоторых предлогов, при маркировании прямого объекта. В статье показано, что только постулирование двух полноценных, синтаксически релевантных категорий падежа позволяет дать всем этим случаям нестандартного падежного маркирования непротиворечивое объяснение. В этом мой анализ принципиально отличается от разложений падежа и других категорий, предлагавшихся для разных языков Р.О. Якобсоном и его продолжателями [Якобсон 1936/1985; Bierwisch 1967; Blevins 1995; Müller 2002], основанных в основном на формально-морфологических фактах и потому в значительной мере произвольных.
Кроме того, важной особенностью постулируемых грамматических категорий является то, что они различаются также по своему формальному выражению: «бинарный» падеж является чисто морфологическим падежом, аналогичным по своему поведению соответствующим граммемам флективных языков, таких как русский и латинский, в то время как «вторичный» падеж является показателем, относящимся не к слову, а к целой синтаксической группе, что сближает его с аналогичной категорией в тюркских и других агглютинативных языках. Такое сосуществование двух формально различных падежных категорий в рамках одного языка поднимает вопрос о правомерности существующей типологии падежных систем, рассматривающей «групповые» и «флективные» системы как объекты одного рода.
1 Иронские примеры с указанием источника взяты из Осетинского национального корпуса (ОНК, http://corpus.ossetic-studies.org), дигорские - из устных текстов на дигорском диалекте (http://ossetic-studies.org/ru/texts/digor). Осетинские примеры без указания источника собраны в ходе экспедиций в г. Владикавказ в 2011-2013 гг. Я благодарен всем моим консультантам, в особенности М.В. Дарчиевой, а также А. Гуриеву, Т.Т. Камболову, З.К. Кусаевой и Х.А. Така-зову за поддержку в работе над осетинским языком. Все ошибки в примерах - на моей совести. Выражаю благодарность П.М. Аркадьеву за ценные комментарии к тексту настоящей статьи. Я также хотел бы поблагодарить участников конференций, на которых были представлены более ранние варианты данного исследования: 15-го Международного конгресса морфологов (Вена, Австрия), в особенности О. Бонами, и конференции «Типология морфо-синтаксических параметров - 2012», в особенности С.С. Сая, Л.В. Хохлову, Е.Л. Рудницкую, А.В. Циммерлинга и Дж. Левайна. Кроме того, за тохарский материал я благодарен И.Б. Ит-кину. Исследование выполнено при поддержке РГНФ (проект № 13-04-00342), Президиума РАН (программа «Корпусная лингвистика») и Отделения историко-филологических наук РАН (проект «Синтаксическая типология: сочинение, эллипсис, типология клитик и систем порядка слов»).
2 Например, в цахурском, где прилагательные различают прямую и косвенную формы в зависимости от падежа имени-вершины [Сосенская 1999].
2. ПАДЕЖНАЯ СИСТЕМА ОСЕТИНСКОГО ЯЗЫКА
Традиционно в осетинском языке выделяется девять падежей для иронского диалекта и восемь - для дигорского, где отсутствует комитатив3. В осетинском имеется всего один тип склонения существительных, с небольшими морфонологическими отличиями в форме падежных аффиксов в зависимости от исхода основы на гласную или согласную. В дигорском имена, оканчивающиеся на -ж, склоняются в целом по согласному типу с усечением конечной гласной, за исключением форм аллатива и су-перэссива, где она «восстанавливается». В иронском такие существительные склоняются по гласному типу.
Таблица 1
Склонение существительных единственного числа
Согласный тип Гласный тип На -а
Падеж бжх 'конь' уыры/уру 'крыса' сифж 'лист'
ир. диг. ир. диг. диг.
ком бжх бжх уыры уру сифж
gen бжх-ы бах-и уыры-йы УРУ-й сиф-и
dat бжх-жн бжх-жн уыры-йжн уру-йжн сиф-жн
all бжх-мж бжх-мж уыры-мж уру-мж сиф-жмж
abl бжх-жй бжх-жй уыры-йж уру-йжй сиф-жй
ш бжх-ы бжх-и уыры-йы уру-й сиф-и
яшеи бжх-ыл бжх-бжл уыры-йыл уру-бжл сиф-жбжл
equ бжх-ау бжх-ау уыры-йау уру-йау сиф-ау
сом1т бжх-имж - уыры-(й)има - -
Показатель числа присоединяется к основе агглютинативно; во множественном числе падежные показатели в целом те же, что и в единственном.
3 Данные об иронских падежных парадигмах имеются в грамматиках [Гагкаев 1952; Абаев 1959; Ахвледиани 1963; Багаев 1965]. Дигорское склонение представлено в [Абаев 1949; Исаев 1966].
Описывая «традиционное» представление об осетинской системе склонения, в вопросе о числе падежей я следую за В.И. Абаевым, который говорит о девяти падежах в иронском и восьми - в дигорском. Некоторые исследователи, в частности Н.К. Багаев, выделяют в осетинском также винительный падеж, совпадающий у разных лексем либо с номинативом, либо с генитивом. Однако одна и та же лексема в позиции прямого объекта может стоять как в номинативе, так и в генитиве (см. ниже), что противоречит идее об аккузативе как отдельном падеже. Как будет показано ниже, правила падежного маркирования некоторых местоимений также плохо совместимы с таким подходом. Другие аргументы против включения винительного падежа в осетинскую именную парадигму содержатся в статье [Кулаев 1957].
Х.А. Таказов, напротив, уменьшает число падежей в иронском диалекте до восьми за счет объединения генитива и инэссива [Токазов 1977]. Действительно, у существительных эти падежи имеют одинаковое морфологическое выражение. Однако оно различно у указательных и энклитических местоимений. Таким образом, если принимать анализ Х.А. Таказова, то придется постулировать для существительных и местоимений различные наборы падежных граммем,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.