ОСНОВАТЕЛЬ ЭТНОГРАФИЧЕСКИХ КОЛЛЕКЦИЙ
КУНСТКАМЕРЫ
Кандидат исторических наук Александр ТЕРЮКОВ, заведующий отделом этнографии восточных славян и народов Европейской России Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамеры), доктор исторических наук Антон САЛМИН, ведущий научный сотрудник Кунсткамеры
Собрание знаменитой Кунсткамеры пополнялось на всем протяжении ее существования. В течение XVIII в. экспонаты поступали как из специальных академических экспедиций, так и в виде даров от отдельных лиц: в 1715 г. — от заводчика Никиты Демидова, в 1716 г. — от князя Матвея Гагарина, в 1734 г. — от немецкого естествоиспытателя, исследователя Сибири и Урала, академика Петербургской АН с 1727 г. Иоганна Георга Гмелина, в 1737 г. — от российского историографа немецкого происхождения, академика с 1725 г. Герарда Фридриха Миллера... В 1739-1740 гг. по Высочайшему повелению шел активный сбор одежды как разных народов России, так и иноземных народов для проведения маскарада, известного в истории как «Ледяной дом». В 1740 г. в Кунсткамеру поступила коллекция из экспедиции на Крайний Север под руководством астронома, члена нескольких европейских академий, в том числе и Петербургской, Николя Делиля, а после пожара 1747 г. — собрание естествоиспытателя академика Петера Симона Палласа. Однако большинство первых экспонатов Музея связаны с экспедицией Даниила Мессершмидта.
Даниил Мессершмидт родился в 1685 г. в Данциге (Гданьске), умер в 1735 г. в Санкт-Петербурге. В Галле изучал медицину и ориенталистику. Медицинский факультет закончил в 1708 г., а в 1713 г. защитил диссертацию. Кстати, здесь же учились два брата Блюментросты — Иоганн Деодат и Лауренсиус, с которыми Даниил был знаком. Впоследствии судьба их сведет в Санкт-Петербурге: Иоганн станет президентом Медицинской канцелярии Академии наук, а Лауренсиус (известный в России как Лаврентий Лаврентьевич) — ее первым президентом.
Имевший прекрасное для того времени образование по естественным наукам, особенно по зоологии, минералогии и ботанике, Даниил Мессершмидт был приглашен в Россию в 1716 г. После его часовой беседы с императором Петром I 5 ноября 1718 г. появляется указ о его поездке в Сибирь «для изыскания всяких раритетов и аптекарских вещей: трав, цветов, коренья и семян, и прочих статей в лекарственные составы избирая, присылать в Санкт-Петербург в главнейшую аптеку». Этот документ ставил ученого в непосредственное подчинение Медицинской канцелярии (точнее ее начальнику и президенту Медицинского факультета, упомянутому Иоганну Блюметросту), куда Мессершмидт должен присылать все собранные им материалы, а он, в свою очередь, должен направлять в Сибирь выплату ему жалованья и прогонных денег. 5 сентября 1719 г. Даниил Мессершмидт выехал в Сибирь в свите посольства князя Льва Измайлова, направлявшегося в Китай.
На карте путешествия по маршруту «Москва-Тобольск» по реке Волге имеется отмеченный красными точками его путь. Затем пунктир следует вверх по суше от Казани и далее. Обратно в Петербург он вернулся в марте 1727 г.
Известные нам к настоящему времени архивные и опубликованные источники позволяют говорить о доставке Мессершмидтом в Кунсткамеру из своей восьмилетней экспедиции неких экспонатов, среди которых имелись и относящиеся к народам Волго-Камья. Собирал он их в период с 5 сентября по 24 декабря 1719 г. по пути в Сибирь по маршруту Нижний Новгород-Казань и с 5 по 19 января 1727 г. при возвращении из Сибири в Петербург по маршруту Хлы-нов-Волга-Нижний Новгород, т.е. в течение четырех месяцев. Известно, что он был и на Строгановских приисках, где занимался сбором этнографических и археологических предметов, прежде всего национальных костюмов, которые покупал на собственные деньги, поскольку это занятие не входило в круг его прямых обязанностей. Поэтому дневниковые записи ученого, посвященные жизни народов данного региона, носят случайный характер. А в Волго-Камье он собирал вещи по своей инициативе, что потом и послужило основной причиной раздора между ним и Академией наук в лице Иоганна Блюментроста.
Дело в том, что Мессершмидт старался закупать костюмы в комплекте. Особенно его интересовала такая одежда, в которой люди совершали жертвоприношения, надевали ее в дни праздников. Сохранилась его запись, сделанная в удмуртской деревне Балезино: «Около 2:/2 часов по полуночи наконец с огромным трудом сумел полностью собрать <разное> тряпье, относящееся к женскому костюму». Далее исследователь отмечает: «Приказал для начала целиком запаковать, опечатать и обозначил <как> ... удмуртский женский костюм, который я имею намерение в будущем поместить в моем музее на кожаном набитом паклей болване или манекене».
Л'
ч.
^ 9 . Я
калим.)«« (о?^ ттглгп^ок ашш
Jnt.il«-" ^ОГТГОЧ" «оа [fCiiOJC.ji.-i
-
в^СихСгя^п
Клиог* /втвгт»^. сшогеч, гто.ю
СиЛыапгЦ?еЫ>и (ЦртОппщт-аи гаш
ж^м* Ж*
СШГ" и. цда«,^™,^
/гТМ'««**' ОлЛ'^-^0;""'^
(б». фов.чгтт^ ((«каггти- ,(гтго «мй
ПОда^«" С4 ПгголчХ оотпийк
ОИи сшии оУСоетот' Г^зу« tac^JПШ НнлЛ. Лии ОсЫ^о« СиоггготчО^
,1. п I гпа 1ршии ««о '
¡¡гдами 1^*04-: Потол»« 7Та<.» ^ ггойкк и Го О^« ТВ
гааш» , афлЬ он с отв^.сь«"» у* Ттлчишю« Несись ^Х^ро
(ТИ-ч«' Р Л»
ГИТЙ» (Пак^гл^- 7й
1(в5»УОо«4- ТГТ^«он' со4Ь1с Ки^акмп , Зйггш-Й^йлч ^Л-'* 1Т1оТг- t птй о' Сл-гон,.1^ -полевые, «¡мтмв
' /о'гпеТо ллл^З^/ЗаТЭ'««- «пгМк
Протокол допроса солдата Евсевея Ленина о пожаре в Кунсткамере 1747 г. // Петербургский филиал архива РАН. Ф. 3. Оп. 1, № 112, л. 41.
Женская чувашская рубаха из холста с вышивкой. // Петербургский филиал архива РАН. P. IX. Папка 04. Рис. 432.
Ученый был настолько активен и увлечен, что тут же набрасывал заметки исследовательского плана. Позже академик Петер Паллас, публикуя отрывки из его дневника, напишет так: «Мессершмидт владел отличной ученостью, часто писал дневник всю ночь до утра, записывая все, что за день узнал и собрал, оставляя сну лишь несколько часов. Удивляешься, что этот человек сделал один, тем более что он во всем соблюдал излишнюю даже пунктуальность». Ему вторит Герхард Фридрих Миллер: «Он не только был прилежным собирателем, но и описывал на [уровне, присущем] настоящему ученому... Он был наделен также талантом классифицировать их в соответствии с принятыми тогда [принципами]».
В декабре 1726 г., уже на обратном пути, в районе удмуртской деревни Юска Мессершмидт в своем дневнике записывает: «костюм удмуртских женщин из крапивной <или> конопляной ткани, а именно — из штанов и чулков, и обуви, сплетенной из лыка, из крапивной <или> конопляной рубахи с узкими рукавами до кистей рук, поверх которой они надевали другую, спереди полностью распашную рубаху с длинными рукавами». Впервые в истории удмуртской этнографии он подробно описывает женский головной убор ашкон: «Над чепцом они носили высокий головной убор в фут высотой и почти такой же в ширину, <сделанный> из бересты, покрытой
белой крапивной тканью, и спереди надо лбом на половину высоты вышитый разноцветными шерстью и шелком и украшенный множеством стеклянных бус или разноцветной эмалью (по-русски бисер) и четырьмя-пятью горизонтальными рядами свинцовых копеек. На верхушке головного убора прикреплен четырехугольный белый крапивный <или> конопляный платок, который сзади свисает до верхней части шеи, а также, подобно французским женским капорам или кауффлорам, может быть, при желании, опущен на лицо спереди».
Коллекции, собранные Даниилом Мессершмид-том, везли в столицу в шести больших туго набитых ящиках, а также в разных тюках. Считается, что все вместе весили 4 т. По возвращении экспедиции в город на Неве руководство Академии наук хотело, чтобы все привезенные экспонаты сразу же поступили в распоряжение Императорской Кунсткамеры. Но сам собиратель пожелал, чтобы они некоторое время побыли у него дома: он хотел сам привести их в некую систему, дописать начатый в поле каталог, организовать экспозицию как таковую. Кстати, о своих намерениях он писал в АН еще в 1725 г. из Сибири: «Несмотря на отказ в помощниках, я старался по мере сил и возможности — при поддержке и милосердии Всевышнего — выполнять все то, что мог сделать один, своими собственными руками. Как
в предшествовавших рапортах, так и по моем возвращении я прилагал и буду прилагать все свои силы к тому, чтобы подвести итоги возложенным на меня весьма трудным поручениям и окажусь в состоянии представить удобный для пользования каталог». Кроме того, он планировал отобрать из ящиков свои личные вещи и лишь затем всю коллекцию отдать в Кунсткамеру. В связи с этим и возникли разногласия между Блюментростом и собирателем, так как администрация требовала немедленно сдать привезенное им. Более того, из Академии ему письменно сообщили, что статейным списком займутся другие профессора. В результате из его бывшей квартиры служащие без спроса стали забирать сундуки и тюки.
В сентябре 1727 г. Мессершмидт обращается с письмом к императрице Екатерине I. В нем он напоминает, что был послан в Сибирь для изыскания всяких раритетов и аптекарских вещей по указу самого Петра I. Оттуда он отправил 22 отчета президенту Медицинской канцелярии Ивану Блюментросту и президенту Петербургской АН Лаврентию Блюментросту. Далее он пишет, что занят составлением большого статейного списка собранным вещам. Притом за 1727 г. ему не выплатили жалованья. А в марте того же года квартиру, где он проживал, опечатали вместе со всеми привезенными предметами, и ему пришлось съехать в другую. В конце послания ученый просит предоставить ему условия для завершения описания собранных в восьмилетней экспедиции экспонатов. После чего обещает все отдать в АН.
Но в ноябре 1727 г. ему вручили Императорский указ, согласно которому он должен представить подлинные документы о расходах денег за время экспедиции (о подводах, о средствах передвижения с указанием верст и т.д.). А в декабре того же года президент Медицинской канцелярии Иван Блюментрост издает две докладные записки (промемории), напоминая в них, что профессора Шумахер, Делиль, Байер и Буксбаум еще в апреле были назначены для свидетельства и обсервации привезенн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.